Главная страница сайта "Точка ZRения" Поиск на сайте "Точка ZRения" Комментарии на сайте "Точка ZRения" Лента новостей RSS на сайте "Точка ZRения"
 
 
 
 
 
по алфавиту 
по городам 
по странам 
галерея 
Анонсы 
Уланова Наталья
Молчун
Не имеешь права!
 

 
Рассылка журнала современной литературы "Точка ZRения"



Здесь Вы можете
подписаться на рассылку
журнала "Точка ZRения"
На сегодняшний день
количество подписчиков : 1779
530/260
 
 

   
 
 
 
Екатерина Чердаклиева(Целигорова)

Призраки города В. /Глава VIII - Семейные хроники в зеркале кокетки/

Лиза проснулась ближе к полудню. Солнце стояло уже высоко и пекло так, что маленькая, защищенная лишь легкими прозрачными занавесями комнатка просто полыхала от зноя. «Вот же! Забыла ночью задернуть темные шторы! И всё из-за этого ушлёпка!» - недовольно текли вялые мысли в растрёпанной после сна своенравной головке.
Вставать с постели не хотелось, но стало уж совсем невыносимо жарко. «Где же пульт от кондиционера?» – подумала Лиза, еще не совсем очнувшись после тревожного сна. И, вспомнив, что его здесь никогда и не было, резко села на кровати.
События предыдущего дня начали всплывать в её памяти, как кадры в замедленной съёмке, сменяя друг друга калейдоскопом. Настроение от этого совсем не улучшилось – скорее наоборот.
Зазвонил мобильник, лежавший на подоконнике. Он играл любимую Лизину мелодию и, жужжа виброзвонком, ползал как муха по доске.
«Вадим? Отец?» – подумала Лиза.
- Как же вы все мне надоели! Отстаньте, наконец! - громко вскрикнула девочка. Одним прыжком она оказалась у окна и отключила надоедливый приборчик.
Одевшись и приведя себя в относительный порядок, Лиза побрела на кухню, надеясь встретить бабушку. Там никого не было, но на столе, как всегда, стоял завтрак, накрытый белоснежными салфеточками. Рядом с пузатым чайником, расписанным голубыми ангелочками и бесполыми херувимчиками с глупыми глазами, лежал листок бумаги.
«Лизонька, внучка! Я ушла на рынок за зеленью и свежей рыбкой, затем – на почту, отобью Андрюшеньке телеграмму, что у нас все с тобой в порядке. Буду к обеду. Не голодай, деточка. Поешь блинчиков. Медок и сметанка в холодильнике. Твоя бабушка», – прочитала Лиза в записке.
- Она бы еще голубиной почтой своему ненаглядному Андрюшеньке весточку отправила! - пробурчала девчонка и стала недовольно разглядывать свои переломанные после вчерашних злоключений ноготки.
Впрочем, длилось это недолго: верх взял голод.
Лиза решила позавтракать на балконе, подражая купеческой дочери из позапрошлого столетия. Налила в большую чашку кофе, заправила его доброй порцией сливок, захватила тарелочку с румяными блинчиками и расположилась в прохладной тени, созданной вьющимися растениями и ярко-зеленым солнечным зонтиком с надписью «МоскваБанкПромКредит – опора вашего бизнеса».
«Очередной бессмысленный подарок от отца позабытой, вечно мешающей старушке», - подумала Лиза и вновь испытала чувство, похожее на жалость.
Но длилось это недолго. Дети гигаполисов редко умеют сочувствовать и сострадать. Большие города жестоки, заставляют не зацикливаться на сентиментальных эмоциях внутри себя, а держаться на плаву в суровой стремнине бытия и ни к кому особо не привязываться, чтобы потом не страдать от разочарований…
Ярким солнечным днём Выборг выглядел совсем иначе, чем серой ночью. Больше не было никакой таинственности и романтики. Стали видны трещины на домах, неровная мостовая, пыль на деревьях. И звуковой фон был вполне обыденным: вот шумит за поворотом большая улица, где-то давит на клаксон нервный водитель, беспокойная мамаша надрывно зовет отпрысков обедать...
В общем, ничего примечательного для маленького городка.
Попивая кофе, Лиза изучала окружающий пейзаж. Бабушкин дом был, пожалуй, самым заметным на узкой, с сильным уклоном улочке. Его стены были сделаны таким образом, что при известной сноровке можно было попасть на балкон прямо со двора.
«Вот и прекрасно! Не надо будет отчитываться перед бабушкой, если вдруг захочется погулять ночью», – подумала Лиза.
Из-за крыши противоположного дома виднелась башня замка. Вокруг её куполообразной крыши шёл узенький балкончик с перильцами. На нём стояли люди, они переговаривались и жестикулировали, и снизу казались воробьями, присевшими передохнуть и беззаботно почирикать.
Лиза кубарем скатилась вниз, в кабинет, и без колебаний схватила дедушкин цейссовский бинокль, висевший на стене. Девочка редко задумывалась о правильности своих поступков, она всегда брала, то в чем нуждалась. Вот и сейчас ей было необходимо взять дорогую бабушкиной памяти вещь, чтобы утешить свое любопытство и разглядеть башню как можно лучше.
Лизок резво проскакала обратный путь к балкону, снося на своем пути хрупкие головки цветов комнатных растений и сбивая с мебели накрахмаленные белоснежные салфеточки. Непоседа угомонилась и застыла с биноклем у глаз лишь возле парапета. Девчонка вглядывалась вдаль, периодически настраивая чувствительную оптику лихими небрежными движениями ловких пальцев. Сейчас всем своим видом она напоминала бывалого морского волка на капитанском мостике. Для полноты картины не хватало лишь пёстрого попугая на плече и деревянной ноги. Даже звонкий девичий голос приобрел хриплые неестественные нотки: «Так, что тут у нас за чудо-юдо в виде башнюльки? Хи-хи-хи… Жуть какая! Всем стоять и бояться! Крыша у нашего монстра бирюзовенькая. Колокольчик ты мой, а не башня ужаса!»
Лиза так шумно вела себя на балконе, что умудрилась перепугать бродячую собаку, мирно лежавшую в тени под стеной. Псина недовольно заворчала и перешла на новое место, подальше от взбалмошной девицы.
Лизок еще немного потерзала раритетный прибор, пока игра в капитана ей не наскучила. Она с напущенной усталостью картинно упала на плетеное кресло и отбросила насучившую вещицу в сторону.
Дедушкин бинокль при падении на каменный пол издал жалобный треск. Видимо, лопнул один из окуляров или вышла из строя система настройки.
- Да кому нужна эта рухлядь? Вдруг что, скажу бабке, сам хлопнулся с гвоздика. Она поверит, – уверенно сказала Лиза и отодвинулась подальше от испорченной вещи. Проказница как ни в чём ни бывало продолжила уплетать свой завтрак…
Оставим на время нашу героиню в одиночестве. Не станем мешать ей строить планы по покорению башни Олафа, а лучше еще раз заглянем в хранилище девичьих тайн, грез и размышлений – дневник с изумрудным бантиком на переплете и хрусталиком на обложке. (Стиль и ошибки автора сохранены, как и прежде, в неприкосновенности).

Из дневника Лизы.
«10 марта, нынешний год. Отец одним выстрелом убил двух зайцев, снимаю шляпу перед его находчивостью. Приехавшая несколько дней назад бабуся, его любопытная мамаша, вечно пахнущая "Красной Москвой", достала всех! Она буквально жаждет сунуть нос во все дела, включая бизнес папашки. А позавчера она застукала мать за чтением очередного глупого глянцевого журнала для бездельниц с деньгами: тут же посоветовала прочесть письма Цветаевой к Пастернаку. В ответ маман перевязала голову полотенцем и, закурив свою длинную сигаретку, отправилась болтать с очередной подружкой по телефону. Мне же бабуля явно намерена привить любовь к домашнему хозяйству: все время делится рецептами варений и солений, вчера хотела, чтобы мы вместе лепили пельмени… Сославшись на сильную загруженность в плане домашних заданий, я слиняла к себе, смотрела "Трансформеров" - заснула. Так вот этот гиблый матриархат оборвал отец, поздравив бабулю с 8 марта ему же подаренным на 23 февраля канцелярским набором из малахита, чем, во-первых, избавил дом от очередного хлама, во-вторых, озадачил бабулю… Утром девятого марта старушенция вышла из комнаты для гостей с упакованным желтым саквояжиком и ярко-зеленым зонтиком от солнца с брендом банка, где так "невыносимо тяжело" трудится в совете директоров мой папулик, он же её ненаглядный Андрюшенька. Никто особо не уговаривал остаться еще на денек надоедливую бабусю, и она, старорежимно раскланявшись и троекратно всех расцеловав, отчалила в сторону вокзала на вызванном любезной маман такси».

* * *
Бездельничать было не в характере Лизы, поэтому, пока бабушки не было дома, девочка занялась исследованием старинного дома. Ключа от подвала она не нашла, зато лестница на чердак вела к открытому люку. Чтобы вскарабкаться по ней, хватило нескольких мгновений.
Стоило лишь просунуть голову в проём, как в лицо дохнуло жаром, словно из печи.
- Какая духота и пылища на этом чердаке! Тут я долго не протяну. Где же эта старушенция держит ненужное барахло? Она ведь при своей домовитости ни в жизнь не расстанется с дореволюционным хламом! - Лизок встряхнула непослушными запылившимися локонами.

- Аааааааааа! – завизжала девчонка, быстро отдернув руку, словно ужаленная гремучей змеей. – Прямо в паутину влезла, еще и поцарапалась о какой-то крючок. Что это, кстати, за балахон на нём висит? Похоже на плащ-палатку. Дедова, видимо. Он, говорят, рыбак знатный был.

Девушка сняла основательно запылившийся плащ, повертела его в руках, встряхнула и, оглядевшись по сторонам в надежде найти что-нибудь полезное, решила покинуть жутко некомфортное помещение и больше никогда сюда не возвращаться.
Пока она пятилась к выходу, попала ногой в открытый сундук и прямиком в него же и завалилась на целую груду разноцветных вещей.

- О, что это тут у нас? – заинтересовалась девчонка.

Сундук был старый, кованый, расписной: в таких раньше барышни держали приданое. Вот и этот экземпляр, кажется, хранил в себе бабушкины девичьи, а затем и женские тайны.
Будучи девочкой любопытной, Лиза не преминула заняться изучением содержимого находки. На самом дне хранились тончайшего шелка голубые, фисташковые и сиреневые платья в кружевах и камелиях, их пояса были широкими, чтобы удачно подчеркивать тонкий стан юной кокетки.
Следующими шли две шляпки с весьма затейливыми завязочками. Они хоть и поблёкли, но до сих пор сохраняли едва заметный аромат флирта.
Там же обнаружилась пара строгих серых костюмов с приталенными пиджаками и дырочками от застёжек значков на лацкане. По рассказам отца Лиза помнила, что бабушка была комсомолкой и в годы Великой Отечественной служила помощником реставратора в эвакуированном на Урал Эрмитаже.
В самом конце войны юная Зинаида на танцах в Доме культуры работников пищевой промышленности познакомилась со своим будущим мужем, бравым молодым морским офицером, орденоносцем.
Лиза достала со дна сундука синий альбом в бархатной обложке, в котором хранились бережно свернутые письма и записочки юных влюбленных Зинаиды и Валентина – её бабушки и деда.
В одной из них дедушка сообщал, чтобы не волновались о нем, он в госпитале: «Милая моя любовь Зинушка, врач успокоил, осколок не принесет большого вреда, я просто буду с ним жить. Жди меня в субботу на нашем месте. Есть план побега на два часа из этого пристанища нытиков».
Ещё в альбоме нашлись две вырезки из газеты «Красная звезда». На первой из них молодой офицер Валентин Русаков получал медаль "За отвагу" из рук командующего Ленинградским фронтом маршала Говорова: "За проявленный героизм в самом крупном воздушно-морском бою Великой Отечественной войны в ноябре сорок четвёртого года вблизи эстонского острова Сааремаа", - говорилось в заметке. В одном из сражений этой долгой и кровопролитной баталии дед был ранен, попал в госпиталь. Больше на фронт он не вернулся: несмотря на все его ухищрения, офицера комиссовали и распределили на работу в Ленинградский завод «Большевик».
В сорок шестом году Зинаида и Валентин сыграли скромную свадьбу и получили от райкома комсомола распределение на работу в Выборгский порт. Он стал бригадиром на верфи, она – заведующей культмассовым сектором. С тех пор и осели они в этом тихом маленьком городке.
Сначала у них появилась девочка Мария, а уж потом и Андрей – папа Лизы.
Деда не стало ровно за год до наступления нового века: сказались военные раны и напряженная работа. С тех пор бабушка осталась одна. Дети давно выросли и разъехались, а внуки были редкими гостями в ее уютном крошечном особнячке…
Держа в вытянутой руке пыльную плащ-палатку и перекинув на другую бальное платье персикового цвета, Лиза неуклюже спустилась с чердачной лестницы в дом.
Платье было очень красивым. «Просто первый бал Наташи Ростовой, - подумала она с восхищением, - а у старушки отменный вкус! И фигура в молодости была что надо».
В гостиной, возле резного серванта, увенчанного слониками, стояло круглое зеркало на бронзовых витых ножках. Лиза не удержалась от соблазна переодеться в раритетный наряд и покрутиться перед своим отражением, пританцовывая и напевая первое, что вспомнилось из романтических мелодий того времени: «Утомленное солнце нежно с морем прощалось… Ля-ля-ля… Что нет любви…»
Наигравшись в юную соблазнительницу из середины прошлого века, девушка присела на край бархатного кресла с деревянными подлокотниками и принялась раскладывать огромный дедовский плащ на паркетном полу зала. Вещь была ей явно не по размеру: тут требовалось приложить усилия и сноровку, и ни того ни другого у Лизоньки не было. Из уже известного нам малахитового канцелярского прибора, украшавшего бабушкин журнальный столик, проказница выхватила огромные ножницы и на глазок, лихо отхватила у плаща часть подола. Вышло криво, но зато теперь полы плаща не таскались по земле. Затем проказница скрепила канцелярским степлером излишки непромокаемой материи на спине, а капюшон решила вообще не трогать.
Недолго думая, Лиза скинула нарядное платье, натянула свои джинсы и футболку, затем лихо накинула на себя жутковатую обновку. Да, вид получился тот ещё: ткань, собранная на спине, сбилась в кучу, образовав изрядный горб на пояснице, а неровный подол придавал облику угловатость и нелепость. Натянутый по самый подбородок капюшон закрывал лицо, довершая весьма страшненькую пародию на злобных волшебников из детских сказочных фильмов.

- Всё! – выдохнула с облегчением баловница. - Я славно потрудилась, рукодельница такая. Держитесь, детишечки, к вам идет Кнут. Хи-хи-хи!

Занятия Лизы прервал колокольчик у входной двери: видимо, звонили уже давно и настойчиво. Девушка одним движением сдернула с плеч плащ и стремглав бросилась на первый этаж.

- Детка, это бабушка. Я захлопнула дверь, а ключ забыла на столике. Совсем забывчивая стала, хоть записывай! – извиняющимся голосом пролепетала Зинаида Рюриковна.

- Бабуль, да я в саду была, услышала звонок не сразу, - не моргнув глазом, соврала Лиза.

- Сходила бы ты, внученька, на пляж. Погода на редкость теплая для июня: не хочешь купаться, посиди на бережке, ножки в водичке намочи.

- Бабусечка, ты прямо мысли мои читаешь! Я только возьму Славкин скутер и вмиг на набережную!

- Лизонька, уж и не знаю… Кузен не давал тебе разрешения брать его мотороллер. Да и опасно это, я опять буду переживать, – пробовала возразить старушка.

Бабуль, ты чего?! Откуда он узнает? Я – молчок, ты, надеюсь, тоже. А водить я умею, - прохныкала Лиза, посмотрев заискивающе на бабушку.

Ладно-ладно, чего уж там… Раз решила, тебя не переубедишь! Копия ты отца, Лизонька. Такая же упрямая и решительная.

Последние слова бабушки внучка вряд ли слышала. Она мчалась наверх, в гостиную, чтобы припрятать свой наряд волшебника до ночи…


<<<Другие произведения автора
(5)
 
   
     
     
   
 
  © "Точка ZRения", 2007-2024