Она сидела на подоконнике, прислонившись спиной к прохладной стене. Широкий откос позволял удобно уединиться. Прижав колени к груди, Она обхватила их рукой. Красивая рука. Тонкие длинные пальцы. Насыщенный изысканно-красный лак на ухоженных ногтях оттенял аристократическую бледность кожи.

Второй рукой Она едва уловимым движением стряхивала рассыпающийся пепел в хрустальную пепельницу. След от помады алел на кончике белой сигареты. Душистая струйка табачного дыма поднималась размытым узором прямо в открытую форточку над Её головой.

За окном падал пушистый беспокойный снег. Желтый фонарный шар освещал кусочек чернильного морозного воздуха, и в полосе размытого света кружили свой безумный танец сотни снежинок, гонимые резкими порывами северного ветра.

Она, не отрываясь, смотрела на вьюжный вихрь за прозрачным стеклом. Иногда белые ледышки кристалликов залетали в комнату и, касаясь Её разметавшихся по плечам волос, превращались в блестящие капельки зимних слез. Нет, Она не плакала, просто смотрела в глубокую ночную даль и думала. Думала о …

- Привет! – рядом раздался тихий грудной голос.

- Привет! – спокойно ответила Она, даже не повернув головы.

- Я – Ангел, – бархатный голос был немного удивленным, но Она по-прежнему не отрывала глаз от восхищающего белоснежного танца в свете фонаря.

Ангел присел рядом. В бессмысленном безликом сумраке комнаты воцарилась тишина.

Так они и сидели, вдвоем, на гладком крашеном подоконнике, в безмолвном темном городе, среди сверкающего, временами залетающего в открытую форточку холодного снега – маленький Белый Ангел и Одинокая Женщина с Алой Помадой на губах.