Главная страница сайта "Точка ZRения" Поиск на сайте "Точка ZRения" Комментарии на сайте "Точка ZRения" Лента новостей RSS на сайте "Точка ZRения"
 
 
 
 
 
по алфавиту 
по городам 
по странам 
галерея 
Анонсы 
Уланова Наталья
Молчун
Не имеешь права!
 

 
Рассылка журнала современной литературы "Точка ZRения"



Здесь Вы можете
подписаться на рассылку
журнала "Точка ZRения"
На сегодняшний день
количество подписчиков : 1779
530/260
 
 

   
 
 
 
Селенова Елена

Ангел мой

Автобус только что ушел, когда запыхавшаяся Алена с тяжеленной сумкой в одной руке и коробкой с тортом в другой подбежала к автобусной остановке. От веса сумки затекло плечо и ныла спина. А что делать, на такси не наездишься с доходами медсестры?.. Алена ехала к своей старенькой тете на день рождения. Везла книги - по еe просьбе, и продукты - по собственному разумению, а как иначе-то, что вкусненького на стол сможет прикупить тетка на свои пенсионерские три тыщи рублей?
Эх, куда бы поставить сумку? На землю - жалко, испачкается, вот на скамейку можно было бы, но на ней лежит, свернувшись калачиком, какой-то мужик. Бомж, что ли? Вроде, и не похоже - в пиджаке и брюках... Но, странное дело, босиком. И ноги какие-то белые, прямо прозрачные какие-то. Вроде бы и мятый весь, но костюм, кажется, дорогой... Может человеку плохо с сердцем стало, завалился на скамейку, а люди бессердечные вместо того, чтобы скорую вызвать, ботинки с него сняли... Дааа, и не такое сейчас увидишь.
Алена решительно подошла к "объекту" и, поставив сумку на краешек скамейки рядом с голыми пятками, потрясла лежащего мужчину за плечо: "Эй, мужчина, вам плохо? Может скорую вызвать??" Человек головы не повернул, да и вообще никак не отреагировал. Алена, испугавшись, что он и не спит вовсе, а может, уже и умер, протянула руку и дотронулась до его лба. Зачем дотронулась, ведь глупо же у мертвого температуру пробовать? И человек вдруг заворочался, неловко поворачиваясь на спину. Алена отдернула руку и напряженно вгляделась в это помятое опухшее лицо, ища ответ: болен или пьян? Кидаться спасать или в сердцах обругать, что он тут разлегся, людям мешает? Человек открыл глаза и вдруг неожиданно, и даже совсем неуместно восторженно вскрикнул: "Аааангел!"
"Что?" - удивилась Алена.
"Вы ангел? Вы так прекрасны, вы восхитительны! Ах, прекрасная, прекрасная незнакомка, женщина в белом..."
До Алены докатилась волна перегара. Ну, всe понятно! Вот же сволочи, нажрутся, а дома, небось, жена с ума сходит - где он, что с ним! Ангел?! Ну, надо же, а говорит-то как... ну точно, человек не совсем в себе... хотя, приятно даже, как-то так, "ангел"...
Алена уже и рот открыла, чтобы высказать всe, что думает об этих алкашах, но вдруг смутилась, увидев себя как бы со стороны - а ведь, действительно, она же в белом льняном костюмчике, блондинка с легкими пушистыми кудрями. Да, пусть даже "химическими", что с того?! Вот даже с ангелом еe сравнили ... Только и сказала: "Чего же босиком-то лежите?"
Мужчина с недоумением посмотрел на свои ноги, потом смущенно скривился и попытался спрятать голые ступни за Алениной сумкой. "Да, вот, э-э-э, м-м-м, извините, так неловко, право, эх, кажется, м-м-м, туфли украли..."
"Ну что же вы так напились-то? А? Интеллигентный же человек! Идите домой, к жене, к детям - ждут же вас небось..." "Да нет, уже не ждут меня нигде. Знаете ли, так случается в жизни... э-э-э... иногда..."
Алена молчала - а что тут, собственно, скажешь? Ну, странный какой. Сколько лет - может сорок, а может и шестьдесят ему - не разберешь возраст у пьяницы? Страааанный - прямо не то слово - опухший, помятый, с всклокоченными грязными волосенками по краям лысины, а разговаривает как заслуженный артист на творческом вечере.
"Ангел мой, дайте мне десять рублей, пожалуйста! Я вам отдам, как только гонорар получу. Правда-правда. Я же писатель. Ну, не самый известный, но всe же... Дайте, пожалуйста, мне очень, очень надобно."
Боже мой, вот как все просто! Алену передернуло от жалости и брезгливости. Она стала лихорадочно искать отложенную на билет десятку, нашла в кармане пиджачка и протянула еe "писателю". Он сел, поставив свои синюшные ступни на заплеванный асфальт остановки, поправил пиджак, пригладил волосы и с достоинством взял протянутую свернутую бумажку. "Спасибо. Вы, действительно, ангел. Жалеете меня, да, я вижу, у вас сердце готово любить и прощать любое ничтожество. Не жалейте меня, дорогая, я сам виноват, я ..."
Подъехавший автобус прервал неловкость сцены. Алена подхватила сумку и, не прощаясь, взлетела по спасительным ступенькам. Всю дорогу (да всего-то три недлинных остановки) она думала о странном человеке, оказавшемся банальным попрошайкой. Жалела, нет, не десятки этой - его, старого одинокого дурака-алкоголика, и себя, дуру молодую безмозглую, вечно то кошек бездомных, то собак брошенных выхаживающую. Но потом вышла и забыла, заспешила к своим "девушкам" семидесятилетним, уже, поди, заждавшимся Алену с еe традиционными гостинцами.
И повторилось всe через год. И остановка, и сумка тяжелая в одной руке, а торт в другой. И даже костюм на Алене тот же - белый льняной.
Он сидел на скамейке остановки и как будто ждал еe. Глаза поднял, в лицо вгляделся долгим мутным взглядом и вдруг встрепенулся радостно: "Ангел мой! А я уж и не чаял встретить вас". Алена смутилась, сразу вспомнив всю предыдущую встречу и все свои мысли, переживания. "Денег не дам принципиально, - решила она, - но как же он ужасно выглядит!" Человек сидел, казалось в тех же самых брюках от показавшегося ей тогда дорогим костюма - но разорванных и заляпанных, подвязанных вместо ремня веревкой. Без пиджака, в ужасающе грязной тельняшке с бурыми пятнами (кровь это, что ли?). Рядом прислонены к скамейке костыли. Опухшее с клочками небритых волос лицо перекошено на одну сторону из-за уродливого белого шрама. И жутко воняет больным немытым телом и кошачьей мочой. Алену опять передернуло жалостью и отвращением. Человек не заметил. Он был занят выуживанием из-за пазухи какого-то свeртка.
"Вот, я знаю, дорогая, вы мне не поверили тогда, что я писатель, что я отдам вам долг. А я отдам. Но денег у меня сейчас, как ни прискорбно, нет. Увы, но... вот возьмите. Моя книга."
Он закашлялся - надсадно и долго. Алена взяла протянутый сверток, брезгливо развернула газету и увидела, действительно, книгу, толстую книгу в глянцевом переплете. Подошел автобус. Человек продолжал кашлять. Алена кинула книгу в сумку, подхватилась и взбежала по ступенькам в первую дверь - возле водительской кабины. Потом поставила сумку на пол, крикнула водителю "Подождите, пожалуйста" и выскочила опять на улицу. Человек больше не кашлял, он сидел и смотрел на неe всe тем же удивленно-восторженным взглядом мутных больных глаз.
"Вам в больницу надо. Вы кашляете нехорошо. Возьмите", - поставила на скамейку торт и протянула пятьдесят рублей. Он, не опуская глаз, замотал головой, мыча-отказываясь, по щекам текли грязные слезы. Алена быстро засунула купюру под ленточку на коробке и только и смогла сказать: "Поешьте, вкусный торт. И спасибо за книгу". Вбежала в автобус. На лицах пассажиров читались интерес и недоумение. Алена и сама себе удивлялась. Еe колотило, в горле застрял твердый комок-спазм, а глаза щипало как от лука. "Ну, что со мной, Господиии, Боже ты мой?! Ну, пьянь же какая-то подзаборная! Ну, я-то что могу сделать? Ни кошка же он, ни собака - в дом не приведешь, лапу йодом не помажешь. Ну, что же сердце-то так выскакивает у тебя, ангел?"
Вечер прошел, как обычно - празднично. Только Алена, сославшись на дела и нездоровье, рано сбежала домой (чтобы своим настроением не портить старушкам праздник, понятное дело). Дома, приехав, маялась бездельем и какой-то отчаянной тоской с постоянно возвращающимся "Ангел! Вы восхитительный ангел!" Слава богу, завтра идти на суточное дежурство, а там еe ждут детки - еe маленькие пациенты. Да, маяться и скучать на работе Алене вовсе некогда, дел много в больнице, уж не до пьяниц всяких там будет.
Ну, вот зачем, зачем взяла Алена с собой на дежурство эту книгу?! Толстый переплет, четыреста восемьдесят восемь страниц. На обложке сзади фотография - он, да вроде бы и не на много моложе, чем теперь: книга выпущена в девяносто девятом, значит, три года назад. "Ракита Александр Тимофеевич родился в 1947 году в селе Знаменское Ставропольского края." Надо же, почти как Аленин отец, царствие ему небесное, тоже в сорок седьмом родился, только в Курской губернии. "Закончил Грозненский нефтяной институт. С 1971 по 1985 год работал на монтаже химических и нефтяных заводов, трасс газопроводов, аэропортов, нефтебаз и т.д. С 1985 года - член Союза писателей. Лауреат Ленинской премии, премий имени Чехова, Н.Островского... Почетный гражданин штата Нью-Мехико..."
Ладно были бы у него рассказы какие-нибудь дурацкие - про комиссаров там и все такое... Так нет же! Четыреста восемьдесят восемь страниц горькой печали и светлой радости, любви, надежды, нежности и других невозможных в своей душевной теплоте слов.
"...По пустынным и тихим улицам мимо спящих домов и деревьев я вышел к одноэтажному белому домику у реки с яблоневым садом и окнами на восток.
Волнение охватило меня, когда я увидел, что одно из окон открыто и женщина сидит у окна.
Высокие черные георгины росли перед окном, и слышался запах роз и каких-то неизвестных мне, неразличимых в сумраке растений.
Я шагнул по цветам, по отсыревшей земле к окну, взял еe руки. Мама!
- Саша! - сказала она, теряя дыхание. - Откуда ты? Я видела сон, будто ты идешь... и проснулась... и стала ждать, не могла уснуть...
Я сам ошеломлен был своим приездом.
Просто тогда, в пятницу, после работы, я вдруг почувствовал, что не могу ни минуты промедлить и должен тотчас же, как можно скорей, ехать, спешить туда, где меня обязательно ждали."

И в ушах стоял его голос: "Да нет, уже не ждут меня нигде. Знаете ли, так случается в жизни иногда."
Ну зачем он так написал?! Зачем она вообще тогда к нему подошла?
Зачем написал он на титульном листе: "Ангелу на счастье"?!
Какое право он имел так написать - рвать сейчас Аленино сердце жалостью... Писал, наверное, старательно выводя трясущейся рукой корявые буквы, завернул в газетку и что - целый год ждал встречи? Ждал своего ангела-спасителя? А ангел припоздал...
Алена с ужасом вспоминала, как сотрясало и рвало кашлем его хилую грудь. Бросила. Как будто отца бросила там умирать на этой чертовой остановке.
Вот здесь, как у него написано: "Где-то в душе я был всегда одинок, безрассудство поступков отличало меня от друзей, но я не погиб в этом городе от одиночества, потому что любил его - этот сказочный, удивительный город..."
Тогда не погиб, да. А сейчас? Алена с трудом доработала положенные сутки. Приехала домой. Ах, какая маета на душе! Поспать бы, да сна ни в одном глазу. Собралась быстро, книгу взяла и поехала.
Вот и остановка автобусная. Никого. Подумала-подумала и пошла искать отделение милиции. Благо люди показали, рядом совсем.
Долго не могла объяснить, чего, собственно, хочет она от них - милиции. Заявление написать хочет? Да нет, какое заявление! Человек вот этот, не знаете ли его? Вот, писатель, вот его фотография, правда, он сейчас хуже выглядит, больной, пьет и всe такое - в больницу хотим его определить. Я медсестра. Опоздали? Почему опоздали? Как, умер?! Труповозкой с улицы подобрали утром?...
"Да успокойтесь, гражданочка...Он уже совсем бомжем стал, опустился. Хотя и квартира в хорошем доме, да... А ведь известный раньше человек был, уважаемый даже, можно сказать. Писатель. Он вам что - родственник? Нет? А я вот и думаю, странно, у него же родственников-то не оказалось: жена умерла, да два сына, вроде бы, взрослые, соседи сказали, да где-то за границей живут, давно их не видели. А вы, значит, Красный крест? Да, что говорить, отмучился! Вот и вам легче теперь, не таскаться с алкотой-то вшивой..."

Красивая церковь в Сокольниках. Спокойная и тихая, как сама вечность.
Алена поставила свечку (крещеный ли он был? пусть, хоть так...) и написала записку "за упокой новопреставленному Александру". Потом села на лавочке в церковном дворе и открыла его книгу. И стала тихо-тихо шептать с первой же попавшейся строчки его слова, как последнюю молитву человека, которому она не успела стать ангелом.
" я вспомнил тогда, как я жил молодо - счастливо и просто, как мне в сердце легко проникала вся радость мира, как поражало чужое несчастье, как было оно непонятно, потому что сбывалось всe, о чeм я мечтал. Я вспомнил это, как о другом человеке, жизнь которого я придумал.
Но это было, это было со мной! Когда на высокой, отвесной волне я взлетел под самое синее небо и, оглядевшись, увидел вокруг себя звезды."


<<<Другие произведения автора
(5)
 
   
     
     
   
 
  © "Точка ZRения", 2007-2024