"И взяв лягушку, исследовал. И по исследовании нашел: точно, душа есть и у лягушки, токмо малая видом и не бессмертная. "
/М.Е. Салтыков-Щедрин/

Всегда есть люди, устраивающиеся в жизни круче, чем ты сам.

 Поразительно! Как им это удается? Как ты не бейся, а всегда найдутся идущие впереди, летающие выше, копающие глубже… Те, кого ласкает судьба и кому улыбается фортуна. Казалось бы, за что? Ни талантов особых, ни способностей выдающихся… впрочем – это, наверное, одно и то же.

Вам случалось слышать о таких? Конечно, скажете вы!
— Ты помнишь Алексеева из "а" класса? Нет? Что-то его никто не помнит.... А представь – директор крупной фирмы, с охраной ходит!

— А Филькину? Гальку Филькину, ну как же! На выпускном в офигенном платье была, вспомнил? "Модным домом" командует, магазин одежды на Невском!

 Все это говорится тебе полушепотом и с диким восторгом. А твое собственное самолюбие при этом скулит, явственно ощущая пинки под зад.

"Надо что-то делать!" — вопиет в панике самолюбие. А что тут сделаешь? Крутись, ищи, делай карьеру. Других путей нет, если не верить сказкам и голливудским фильмам.

Крутился, бегал, искал, и мне удалось найти работу по высшему разряду. Возжелал меня филиал известной международной корпорации. Прогнал, правда, сначала через ряд всяческих анкет, резюме и тестов, прежде чем вручить многостраничный документ с таким вожделенным, таким сладким словом «Контракт» на обложке!

И вот, наконец, все подписано.

Один пункт этого контракта поразил. Пункт, согласно которому мне будет предоставлен преподаватель и восемь часов в неделю рабочего времени для изучения английского языка. То есть – все условия для учебы, да еще с робкой надеждой, что если когда-нибудь удастся сдать экзамен на знание английского, будет мне счастье и солидная прибавка к жалованию.

 Словом, добро пожаловать в рай!

В этом я убедился в первый же свой рабочий день, бродя по зданию офиса — сверкающего стеклянного цилиндра, полного сказок и чудес. Например, чудом явился отведенный мне навороченный компьютер, сказкой – мой кабинет, сверкающий никелем, отделанный кожей и пластиком, с окном во всю стену. Еще никто не напомнил мне о моих обязанностях, но уже принесли чашечку кофе, подписали на кучу журналов, пообещали накормить обедом в соседнем ресторанчике. Приветливые улыбки на лицах новых сослуживцев, рукопожатия, и все громче звучащая музыка из глубин души!

Но не спешите завидовать. По закону сохранения, обязана была найтись какая-то гадкость, уравновешивающая всю эту райскую систему для ее же стабильности. Ну не может такой рай существовать на земле, растопчут его орды варваров!

 Читал сочувствие во взглядах сослуживцев и ждал появления этой гадкости, что позволяло сохранять трезвость восприятия действительности.

Первый  рабочий день уже клонился к своему завершению, когда в дверь кабинета кто-то решительно постучал, и, не дожидаясь разрешения, распахнул двери.

В дверном проеме возникла девушка.

Нет, сказать "девушка" — это ничего не сказать! Богоподобное существо с ангельским личиком и совершеннейшими формами — она заполнила квадрат в рамке дверного проема, излучая тихий свет святости. Душа приняла ее как прекрасное продолжение сказки, даже не удивившись. Просто тихо заскулила.

Казалось, что тяжелая копна золотых волос, стянутая на ее затылке, вырвется на свободу при малейшем движении прелестной головки и тут же мелкими волнами рассыплется по плечам... Деловой костюм (и кто придумал такое словосочетание?!) подчеркивал и умножал все ее прелести до неприличия! В довершении -  расчетливо расстегнутая верхняя пуговичка...

Боже мой! Я стоял целую вечность с раскрытым ртом не в силах оторвать восхищенных глаз от совершеннейшего создания! Спаси и помилуй мя, грешного... Или не спасай.

"Светлана", прочел на кусочке пластика, прикрепленном к этому миниатюрному чуду на каблучках.

— Здравствуйте, Алексей. — пропело чудо на ангельской ноте. — Я ваш преподаватель английского. Когда бы вы хотели начать занятия?

 Это она мне?! "Немедленно! И не прекращать, по крайней мере, до утра!" — встрепенулся чертик внутри.

— Здравствуйте. Когда вам, Светлана, будет удобно, — вместо этого проблеял язык.

Легкая улыбка стала мне наградой за "наблюдательность".

— Тогда я приду завтра в десять. Освободите для меня два часа в вашем расписании.

У меня уже есть "расписание"?! Это новость даже для меня!

Вам надо объяснять, о чем я только и мог думать до десяти утра следующего дня?

Ровно в десять она сидела рядом, что-то объясняла, а я делал вид, что внимательно слушаю.

«С этого личика, — звучало в голове, — можно писать икону. Какие тонкие черты — гляди! — а глаза?! — не глаза — очи! А бровки? Ах, что за прелесть  шейка...» Стоп! Табу. Дальше вниз нельзя! А взгляд сам предательски скользит к заветной пуговичке...

— Не отвлекайтесь. Так вот, куб времен английского языка...

 Какой маразм говорить с такой девушкой об английском! Неужели мы не нашли б других тем?

— А скажите, Светлана, где вы обедаете? Можно вам составить компанию?

Легкая улыбка в ответ.

— Вот попробуйте завтра то же самое мне сказать на английском.
Да, парень,... Конечно, ничего тебе не светит! Толпа воздыхателей, наверное, уже дежурит у входа.

 — И вы согласитесь?

Это уже от отчаяния. Конечно, нет. Но последнюю фразу я должен оставить за собой, чтобы подсластить горькую пилюлю! А ей нужно только печально улыбнуться.

— Конечно, соглашусь. Я вам покажу чудесное кафе тут недалеко.

— А хочешь послушать мой рассказ о нашем городе? На чистом английском языке. Или о Неве, но только на набережной, иначе не вдохновлюсь! А хочешь – о Невском? На Невском, конечно, хотя там шумно и толкаются... Лучше про то, как чудно пахнет Летний сад белой ночью.... Да, знаю, сейчас осень, и нет уже белых ночей, но, гуляя с тобой по аллеям, я постараюсь их вспомнить. Разумеется по-английски.

— Хитрец ты, Лёшка! Мы же на работе. Пошли лучше вечером куда-нибудь.

Душа пела!

Месяц пролетел как в тумане. Я шлифовал свой забытый со школы английский, награждаемый изредка поцелуями (!) за успехи. Остальная работа шла как-то побоку. Там было все понятно, а здесь...

— Мы расставались только на сон. Никто из нас не торопил события. Держась за руки, бродили по осеннему парку, ходили на выставки, посещали театры. И болтали без умолку...

Свет-Ланка захватывала все новые пределы души.

А я пьянел и тихо погружался в любовь. С радостью и упоением!

— Меня посылают в командировку. В Лондон, в наш головной офис. Представляешь?!

— Я знаю, Леш. Сама и доложила, что ты готов уже.

— Ух, ты! Здорово! Что тебе привезти?

 Тихая улыбка в ответ. Разве надо что-то говорить?

«Лишь тихо хочется вздохнуть:
я уезжаю в дальний путь,
а сердце с вами остается…»*

Месяц командировки показался годом. Прямо с самолета примчался в офис.

Соскучился.

— Привет, Ланка! Вот, это тебе — протягиваю флакончик духов в цветастой упаковке от Calvin Klein .

— Здравствуйте, Алексей. Спасибо.

— Ты чего?

Холодные чужие глаза...

Мой начальник моложе меня на год. Мы с ним скорее товарищи, чем начальник и подчиненный.

— Зайди, — говорит, — если есть время.

Пьем кофе в его кабинете. Ловлю на себе настороженный его взгляд. Странно. Внутренне напрягаюсь.

— Да нет, все нормально. Из Лондонского офиса пришел о тебе хороший отзыв. Экзамен на знание английского тобой сдан на «отлично», прибавка к жалованию утверждена…Кстати, особенно в Лондоне коллегам понравилось твое идеальное произношение, а это Ланкина заслуга. Она и мертвого научит! Даже меня смогла. Методы у нее железные, результат всегда обеспечен, ни одного срыва.

Он сказал :"Ланкина"? "Методы"? "Результат"?

Какая-то щенячья тоска промелькнула в его глазах....Или отразилась от меня? Или показалось?

Скучно-серые какие-то стены в нашем офисе. Стекло окон по большей части покрыто городской копотью, плохо пропускает солнечные лучи. И сотрудники все какие-то.... с придурью. Впрочем, слишком много работы, чтоб думать о чем-то еще. Здесь все нацелено на результат. Любой ценой!

 Да! Недавно приняли в мой сектор нового паренька. Хлопает восторженными глазюками, дурачок! Жалко его. Вот выучит английский язык, съездит в Лондон — поумнеет.

Свет-Ланка научит. Жизни.



Примечание:

* - Лопе Де Вега. «Собака на сене», перевод М. Лозинского.