Полковник Прищепкин проводил вводное занятие на военной кафедре с нашей группой будущих физиков-ядерщиков, излагая ТТД ракетного комплекса. Старательно выписывал цифры на доске, сверяясь со своими записями.
Звонок прозвенел одновременно с его словами:
- Данный ракетный комплекс рассчитан для работы в диапазоне температур от минус пятидесяти до плюс пятидесяти градусов по Цельсию... Взвод встать! Смирно! Вольно. Перерыв.

На переменке какой-то студент-шутник к выведенным мелом на доске полковничьим пятидесяткам пририсовал по нулю.

После перерыва, бросив короткий взгляд на доску, Прищепкин продолжил занятия:
- Так вот, товарищи студенты. Комплекс работает в диапазоне температур... от минус пятисот до плюс пятисот по Цельсию. Вопросы есть?
- Есть, товарищ полковник! Студент Иванов!
- Слушаю вас, студент Иванов.
- Как так, товарищ полковник? Физики утверждают, что температур ниже минус 273 по Цельсию быть не может. Абсолютный ноль! А вы говорите, что от минус пятисот.
- Садитесь, товарищ студент. Вопрос понятен.
Ни секунды не раздумывая, Прищепкин четко по-военному изрекает:
- Изучаемая вами, товарищи студенты, аппаратура - сугубо военная, а стало быть, абсолютно секретная. Физики могут и не знать.

Взвод будущих физиков-ядерщиков чуть не умер от смеха в полном составе!

Когда через год студент Иванов что-то там нарушил при работе с секретными документами, встал вопрос об его уголовном наказании и увольнении из института. Защитил его полковник Прищепкин. Сам ходил к генералу, просил, доказывал, но не дал сломать парню жизнь.

В моей зачетке стоит "хорошо", и после - подпись: "Прищепкин". Я горжусь этим.