Первоапрельское

День такой…ты можешь мне не верить,
Если нет нужды. А хочешь – верь.
Но сегодня я открыла двери –
Вижу  во дворе, в снегу  – апрель.
В платьице из солнечных лучей
Он, небесно – синими глазами,
На ветвях рассматривал грачей.
Тихо – тихо, не спугнуть шагами,
Я спустилась в старый сад с крыльца.
От трудов вспотевшая весна,
Слушала поющего скворца…
-Кто сказал, что я уйти должна?
Так, наверно, думала зима.

Берёза

Вчера ещё стыдилась наготы,
Заламывая ветви на ветру.
Сегодня – воплощенье красоты,
На фоне неба – чистый изумруд.
-Довольна ли, берёзонька, нарядом?
Весна над ним трудилась день и ночь.
-Ещё бы мне серёжки…  клён бы рядом…
Ну чем не человеческая дочь.

Не обижайся

Дитя! Не обижайся на родителей,
Когда сопишь в углу: «Ах! Как обидели!»
Отец стал требовательнее, строже?
Ты и тогда, не обижайся тоже.
Ты моложе. Потом – вы так похожи.
Он может иногда и быть не правым,
И раздражённым быть, и быть усталым,
Но даже если раздражён, или устал-
Любить он оттого тебя не перестал.
Прости его. За, памятью, забытый миг-
Ты  так  болел, кричал, почти совсем охрип,
А он  растерянно просил: «Держись, старик!»
Не туго  пеленал и  неумело.
Ты - из пелёнок выбирался смело.
Он говорил тогда, смеясь:
«Свободу любит, весь в меня!»
И каждый вечер встречи ожиданье,
Летел к тебе, как будто на свиданье.
И обходил друзей теперь он стороной:
«Мы в восемь малыша купаем. Мне – домой».
Нескоро  ты оценишь это, лишь потом,
Когда ты вырастешь, окажешься отцом.
Ну, а сейчас прими такую странность
За аксиому, а удобней – данность,
Чтоб жизнь была свободной и прекрасной,
Совет отца  не отвергай  напрасно.
Советы все - от сердца, не в укор.
Не штамп и не клеймо, не приговор.

Детей и птицы ставят на крыло.
И только лишь кукушкам всё равно
Кто кукушат поставит на крыло.

Ах, это вовсе не отец, а мама?
Тебе так резко бросила и прямо,
Когда нашла тетрадку с единицами
На полке, в книжке толстой  меж страницами?
Она тебе сказала – не герой?
Что вовсе не горда она тобой?
И далее пошли пророчества?
Скажи ей: «Милое Высочество,
Нейдут  Вам грубые пророчества».
Ах, слов пока не знаешь ты таких?
Ну, помурлычь на ушко, как привык.
И вот уж молний нет. Прошла гроза.
Смеются снова мамины глаза.

Не слушай глупостей о биллях и правах.
Когда родители лишь видели во снах
Тебя, дитя!  Уже тогда решили
Навечно все твои права и билли -
Чтобы на свете сын, иль дочка…  жили!

*************

«Где мокрою бирюзой
погибнет  в песке волна…»

Безбрежности простор.
И берег лижут волны.
Их странен разговор
В нём вместе смех и стоны.

Неспешно, чередой
Накатывают волны.
И  в полный штиль - покой
Волнением наполнен.

Нестройные ряды
И шлюпок, и лачуг.
Нет глупой суеты
Вокруг своих скорлуп.

Но кто- то скажет, что
Жильё – то,  как  убого.
А может быть оно
Такое  и … у  Бога.

«…человек как мысль…»

Где пеной бирюза
Ложится на песок,
Там  сводная сестра
Съедает городок.

Где ярость и тоска
Колотятся о мыс,
У бурого песка
Совсем  иная жизнь.

Не так ли человек,
Колотится о жизнь,
И, как песок, весь век
Его съедает  мысль.
-Ты, как волна, в тоске
Колотишься о жизнь.
А нужно ли тебе
И есть ли в этом смысл.

Когда - и жизнь, и мысль,
Не в этом ли и смысл.

Кукушка

О чём ты так горько кукуешь, кукушка,
Рыдая в ветвях на зелёной опушке?

Смеясь,  мы считаем  у жизни года,
Не слышим, что плачет: «Одна я, одна».

За  что наказала кукушку судьба
Лишив её счастья родного гнезда?

В гнездовье чужом - от яйца до отрочества.
Крадётся тоской за крылом одиночество.

Мы просим её: «Дай  остаток в  летах».
Морзянкой  по лесу:  «Одна я.  Беда».