В школьном актовом зале завыла сирена. Это диск-жокей врубил на последних децибелах группу «Sweet». Затопало, запрыгало, замахало руками и засвистело. Чуваки отрывались как в последний раз. Зажигал Лёня Дудик. Дудик была не кликуха, а фамилия такая. Очень удобная в том смысле, что «погоняло» сочинять не было необходимости.  Лёню попытался затмить Вовик Горшок, Горшечников то бишь, но,  зависнув в прыжке, не удержался и грохнулся на пол. Вовик был хронически нетрезв, и это всегда сильно мешало ему танцевать. И учиться тоже.  Горшок не разбился, а только ушибся. Но зато  все девчонки уже смотрели не на Лёню, а него.  Хихикали, правда, но это Горшку было по параболе. Главное – просекли Вовика! После этого он потерял к танцу всякий интерес. Вовик  вспомнил, что в кармане пальто у него ещё осталось кое-что в ракетообразном сосуде с бортовым номером «777».  Выбираясь из круга, он привычно щёлкнул  по длинноволосому затылку  хиппаря  Брыкина по прозвищу Мальчик Сиракуз. Сиракуз обернулся, указал Горшку вектор движения, и опять принялся корячиться  под клёвый групешник. Свою уникальную кликуху  Брыкин носил с шестого класса  после одного урока физики. Учительница попросила его рассказать об Архимеде, и все  узнали, что автор «эврики» в детстве был мальчиком из Сиракуз. С тех пор память о любимом городе  великого грека  навсегда осталась с Брыкиным.
Танька Кузнецова (Анжела Дэвис), мелкокудрая стерва и оторва, подговаривала вполне благопристойную Княжну Мери, Машку Князеву, выйти в тубзик и покурить. Мери после недолгих раздумий согласилась, но только на улице – в тубзике её могла застукать мамаша, географичка и завуч Тельняшка, которую боялась вся школа, а Машка-Мери – больше всех.  Тельняшка получила своё прозвище не из-за страсти к морским путешествиям, вполне подходившим бы  её  научному профилю, а из-за необычайной, почти анорексичной,  худобы. Девчонки как-то раз встретили её на пляже в раздельном купальнике и усмотрели параллельные тёмные полосы выступающих рёбер на  альбиносном  теле учительницы. Ну, и пошло – Тельняшка да Тельняшка…
Группу «Sweet» сменили «Песняры» с выжимающей эротическую слезу «Александриной».  Первый школьный красавчик Геша  Николаев, он же Ален Делон, обжимал музыкальными пальцами сомлевшее от нахлынувшей страсти  тело  Динки Мухиной (Цеце), фаворитки 10-б.  Геша шептал в проколотое сапфириком ушко:  «Дина… Никогда не забуду»… Перетаптывающиеся у стены девчонки, которым не хватило не то что Делона,  а даже Вовика Горшка, вроде как без зависти посматривали на чуть покачивающуюся  в полумраке звёздную пару и грезили оказаться на цецешкином месте.   Пусть не на всю жизнь, а хотя бы на одну «Александрину»…
Белорусские чары исчезли, как только в зале включили большой свет,  и Тельняшка попросила внимания. Пришлось оказывать. 
– Дорогие ребята! Я хорошо помню ваш выпуск, выпуск 1975 года, и сегодня всех вас сразу узнала.  Давайте прервём танцы и расскажем  немного каждый о себе. Слово даю профессору Дудику Леониду Тарасовичу…