Элла Андреевна осталась совсем одна. Четыре года назад схоронила отца, а вот сегодня и по матери сороковины справила.  Говорят, что после сорока дней на душе легче становится…  Вряд ли ей когда-нибудь вообще станет легче. Не с чего легчать-то! Ей сорок восемь, у подружек уже внучата  стишки лепечут, а у неё даже племянников нет. Приятельница  Наталья всё советовала завести кота или собачку, но Элла Андреевна даже думать об этом не хотела. Она боялась, что придётся когда-нибудь хоронить и их.
Она вошла в комнату матери и сдёрнула простыню с  трюмо.  В зеркале сразу же появилась женщина в тёмно-синем платье и чёрным кружевцем на голове, не старая ещё, в общем-то, женщина, и не уродливая. Элла Андреевна вздохнула и отвернулась от зеркала.
Она всегда удивлялась, почему её никто не выбрал. Воспитанная Элечка из хорошей, обеспеченной семьи, далеко не дурнушка и не глупышка, а вот поди ж ты – одна. Не то что бы никто и никогда не смотрел в её сторону, нет, время от времени кто-то ею интересовался, но всегда недолго. Она силилась понять и не понимала, чем же она отпугивала от себя мужчин.  Мать говорила – не судьба…
Угнетала Эллу Андреевну  «не судьба»! И работа мало радости приносила  – хоть и неплохо оплачиваемая, но нудная.  Элла Андреевна служила главным экономистом  на консервной фабрике.
Поздно вечером позвонила двоюродная сестра из Калуги. Элла Андреевна звонку обрадовалась и начала подробно рассказывать родственнице, как достойно провела она нынче поминки и сколько было гостей. Та выслушала, а потом спросила, каково ей одной в трёхкомнатной квартире.
- А ты как думаешь? Тошно!
- Собаку заведи!
- Не хочу.
- Ну, тогда хоть квартирантов пусти. И не одна будешь, и деньги всё-таки… Только с рекомендацией чтобы,  или через бюро.
Улёгшись в постель, Элла Андреевна начала обдумывать идею калужской родственницы насчёт квартирантов.  Целую семью пустить – нет уж, больно хлопотно и шумно. А вот одного человечка – почему бы и нет?  В её  доме некоторые жильцы  студентам комнаты сдавали. Университет-то –  вон он, на соседней улице.
На следующий день Элла Андреевна поделилась своими соображениями с подружкой Натальей. Та одобрила и даже взялась помочь – у какой-то её семьдесят седьмой воды из деревни сын недавно на первый курс поступил, а с общежитием что-то не очень выходит.
На пороге стояли двое  – сутуловатый мужчина с вузовским ромбиком  на лацкане старомодного пиджака и  его сын,  мальчик совсем ещё, глазастенький,  симпатичный. Договорились они с Эллой Андреевной быстро. Плату за комнату  она назначила куда дешевле, чем по городу просили. А мужчина обещал хозяйку за такую доброту картошечкой снабжать, капусткой да грибками солёными.
Квартиранта звали Мишей. Он тосковал в городе, не успев ещё обзавестись друзьями, и Элла Андреевна старалась, как могла, его  развлечь.  Они вместе ходили   в музеи, в зоопарк и цирк.  В этих заведениях Элла Андреевна сама давно не была и вдруг  с удивлением поняла, насколько  интереснее ей стало жить с квартирантом. Миша, сын сельских учителей,  оказался парнишкой благовоспитанным, до ученья дотошным  и аккуратным. Никогда не спорил с хозяйкой, бегал по её просьбам то в магазин, то в аптеку.  Элла Андреевна нарадоваться не могла. За полгода она так прикипела к Мише, что тряслась за него не меньше, чем родная мамка, когда у квартиранта началась первая в жизни сессия. Миша ещё только ноги с кровати свешивал, а в кухне на столе его уже ждали гречневая каша, свиная отбивная и горячее какао в глиняной кружке. Элла Андреевна полагала, что лучшего завтрака для заморенного учёбой ребёнка не бывает. А вскоре и уверилась в этом – Миша после её угощенья всё сдавал только на «отлично». Наступающие каникулы они вместе вечером обмыли игристым вином, а утром квартирант уехал к себе домой.
Элла Андреевна весь день медленно тонула в болоте тоски. И дело было вовсе не в том, что она опять осталась на какое-то время одна, – Миша обмолвился, что ему как отличнику должны теперь дать место в общежитии. Вроде правило в универе такое.  Очень не обрадовало Эллу Андреевну такое правило!  Конечно, не проблема  и другого, нового,  квартиранта найти, но она даже представить себе не могла, что вместо Миши у неё может поселиться кто-то другой.  Она этого «кого-то» уже заранее ненавидела.  И тут Эллу Андреевну осенило. Она набрала номер мишиного отца, но трубку взяла мать. Элла Андреевна поинтересовалась, как доехал сын.
- Спасибо, хорошо доехал. Вот с дискотеки из клуба  вернётся – я его отругаю, что вам не позвонил. Такую хозяйку уважать надо!
То, что Миша где-то сейчас танцует, почему-то обидело Эллу Андреевну. Умом понимала, что глупо мальчишку ревновать, но на душе будто чирей выскочил. Нет, она не воспринимала своего квартиранта как мужчину, боже упаси! Так почему вдруг ревность?
Мишина мать меж тем всё говорила что-то в трубку. Элла Андреевна вежливо её перебила.
- Я вам, Татьяна Петровна, собственно, вот почему звоню. Миша сказал, что ему койку в общежитии дают. Это, конечно, очень дёшево вам обойдётся, но может так стать, что и наоборот, слишком дорого. В этих общагах каждый второй или наркоман, или проститутка. А пьют, почитай, все.  Вы знаете, я женщина не бедная, и не скрываю, что Мишу на квартиру пустила не из-за денег. Страшно одной, если честно. Так вот, я согласна больше ни копейки с вашего сына не брать, и пусть он у меня до конца учёбы живёт.  Только овощи подвозите, очень уж картошка у вас хорошая.
- Элла Андреевна! Да неужели ещё остались на свете такие добрые люди? Вот Мишке повезло! Конечно, нам с отцом куда спокойнее, если он при вас останется. Уж я с ним поговорю!
Элла Андреевна счастливо кружилась по комнате и иногда налетала на стулья.
С каникул Миша вернулся какой-то другой. Подрос, что ли… Дома ему подарили деньги на новый ноутбук, и в ближайший выходной они вместе с Эллой Андреевной отправились по магазинам.  На тот комп, что приглянулся Мише, немного не хватало. И Элла Андреевна доплатила. А потом потащила парнишку в обувной салон и заставила примерить моднючие ботинки. Миша отнекивался, но хозяйка сказала, что хочется ей сделать ему подарок за такую отличную учёбу. И что обидится, если Миша подарка не примет.  Элла Андреевна едва счастливую слезу не пустила, когда продавщица подлетела к ней со штабелем коробок и затараторила:
- Не волнуйтесь, мамочка, обязательно такому симпатичному сыночку обувь подберём! 
К Мише стали захаживать ребята. Элла Андреевна незаметно, но придирчиво  их разглядывала. Угощала пирожками и ласково выспрашивала – как зовут, где учатся, кто родители.  Вроде ничего парни, подходящие, с универа… Ладно, пускай дружат! Иногда Миша возвращался довольно поздно, и от него припахивало, как от их фабричного завхоза  Гнидкина. Миша не таился:
- Простите, тёть Эль, по  кружечке пивка  с ребятами дёрнули.
- Смотри у меня! Давай, спать иди уже.
Однажды у Эллы Андреевны сорвало на кухне кран. Она тут же стала набирать номер жилконторы, но  Миша отнял у неё трубку.
- Тё-ёть  Эль, вы меня позорите! Я же всё-таки будущий инженер-механик. Сам починю!
Элла Андреевна беспокоилась за Мишу – ох, не ту специальность выбрал! Кому инженеры нужны, когда ни один завод толком не работает!  Хотя и так понятно – на мехфаке бюджетных мест больше,  и конкурса не было, вот и подал документы.  После деревенской школы и без денег страшновато ведь на престижные факультеты соваться. Ну, да должно же время настать, когда и инженеры в чести будут. А нет – так она сама Мише любой, нужный, диплом купит, не разорится.  Однажды она заговорила с Мишей на эту тему вслух и просто растерялась, когда услышала:
- Не, тёть Эль, я по любви поступал – с детства по подъёмным кранам тащусь!
К четвёртому курсу  Миша стал выглядеть совсем взрослым. Элла Андреевна начала задумываться о том, что пора парню невесту хорошую подыскивать.  Такая на примете у неё была. Как-то встретила Элла Андреевна на улице однокурсницу свою, Женьку  Моргушко. Женька выглядела потрясно – белые штаны на литой заднице, морда из ботокса и брюлики в ушах.  Дамы уселись в кафе, и Элла Андреевна узнала, что у Моргушко три собственных магазина и большой коттедж, в котором они живут вдвоём с дочкой-студенткой.  Но не всё так хорошо, как кажется – не везёт её девке с парнями!
- Ты представляешь, Эль, ну нет нормальных! То одного мудилу Илонка моя  подцепит, то другого. Водоросли какие-то!  А мне зять-помощник нужен, мужик, чтоб с башкой и руками!
Тут Элла Андреевна и рассказала про своего квартиранта. Моргушко живо заинтересовалась и пригласила их обоих в гости, в любое время,  когда захотят.
После роскошных  посиделок у Женьки  Элла Андреевна  спросила Мишу:
- Как тебе Илона?
- Хорошая девочка.
Больше он ничего не сказал.
Незадолго до Нового года Миша попросил разрешения провести праздник с друзьями на квартире Эллы Андреевны.
- Без проблем! А Илона будет?
- Илона? Да нет, она звонила и сказала, что на неделю  уезжает в Финляндию.
- Миш, а как у вас ней, если не секрет?
- Дружим. С Илоной интересно поболтать.
Поболтать…  Ну, ничего, авось не только до поболтать дело дойдёт.
Тридцать первого днём в дверь позвонили. На пороге стояли две девчушки с большими пакетами в руках. Миша выскочил из своей комнаты:
- Тётя Эля, познакомьтесь, это Настя и Катя, обе с медицинского. Они на  стол готовить заранее пришли.
Катя и Миша возились с ёлкой, а Настя с Эллой Андреевной крошили салаты в кухне. Настя, светлорусая девушка  с доверчивыми синими глазами, охотно отвечала хозяйке на все её расспросы. Элла Андреевна узнала, что с Мишей Настя познакомилась совсем недавно на автовокзале, когда они на одной скамейке  ждали автобусов, каждый своего.
- Так ты не из города?
- Нет, я из Новорайского.
- Из староверов, что ли?
Элла Андреевна слышала про Новорайское, большое старообрядческое село на задворках области.  Ещё слышала, что  жители там не такие, как все – не пьют, не курят, и строги уж очень.
- А разве староверы – не люди?
- Да нет, что ты… Просто удивилась.  Как же это тебя в город одну отпустили?
- А меня сначала и не отпускали! Отец у меня  не вот уж какой фанат веры, но суров, еле упросила! Нас у него шестеро, а дочка только я одна. Трудно маме без помощницы! Но сейчас время всё-таки другое, и у нас многие в городах учатся. Ой, если бы отец узнал, что я сама к парню в гости пришла, прибил бы!
- Да не узнает он. Майонеза вы маловато принесли, возьми ещё в холодильнике.
К одиннадцати подтянулись и остальные гости. За столом Элла Андреевна посидела немного со всеми, президента послушала, под куранты бокал осушила, а потом деликатно ушла к себе.  Только один раз в полутёмную гостиную ночью заглянула. Миша танцевал с Настей. 
Через несколько дней на стене комнаты квартиранта появилась настина фотография в багетной рамочке. 
- Миша, хороший мой, ты не влюбился?
- Тёть Эль, я о таких вещах никому не рассказываю, но вам можно. Жить без Настюхи не могу!
- А она?
- И она! Отличная девчонка, правда?
- Да вроде неплохая…  Только ей родители за тебя выйти не позволят!
- А, это не проблема – в  ихней церкви обвенчаемся, мне-то  всё равно.
Но Элле Андреевне было не всё равно! Миша глуп, молод и от этого глуп. Что это ещё за Настя – деревенская лохушка из многодетной семьи!  Да от неё коровой за километр несёт!  Намается с ней и родственничками её Мишенька!  Надо срочно что-то делать, покуда далеко у них  не зашло…
В обеденный перерыв Элла Андреевна побежала на почту. У витрины с открытками и конвертами она долго рассматривала картинки, а потом попросила продать ей бумажный конвертик с умильными котятами. После обеда, запершись в кабинете, Элла Андреевна что-то писала, рвала бумагу и опять писала. Наконец, перед ней лежал прочно заклеенный конверт с разборчивым, печатными буквами выведенным, адресом: «Главе администрации Новорайского сельсовета»…
Однажды Миша пришёл домой, что называется, без лица.   Элла Андреевна тут же к нему с расспросами  кинулась. Но Миша только рукой махнул и ушёл к себе. Хозяйка не отставала.
- Миша, у тебя что-то случилось! С Настей поссорился?
- Уж лучше бы поссорился! Увёз отец Настю из города! И документы забрать в деканате заставил!
- Да как же это?
- А вот так! Настенька мне позвонить исхитрилась. Представляете, тёть Эль, какая-то падаль в Новорайское письмо прислала, в сельсовет. Опозорила девчонку на всё село – вроде того, ваша землячка проституцией в городе занялась! Это Настя-то! А отец её, козёл, вместо того, чтобы дочери поверить, такое учинил! Настю побил и теперь грозится  в Краснодарский край к родне отправить, от слухов подальше…
- Да кто же мог такое письмо написать?
- Догадываюсь… Наверняка Катька, подружка её дорогая. Она сама ко мне клеится. Только доказать я ничего не могу. Катька воет и клянётся, что не она…
- Бывают же подлецы! Ну, ты, Миш, успокойся немножко. Коньячку прими. Вот увидишь, всё утрясётся, наладится.
Она подсела рядышком, обняла парня и что-то шептала и шептала ему в ухо…
Наутро Миша выглядел куда бодрее, и Элла Андреевна этому  обрадовалась.  Ничего, переживёт… В  следующие дни и недели квартирант вёл себя так, будто ничего и не произошло. Ходил на занятия, болтал с Эллой Андреевной. Даже повеселел вроде. Ну вот, а то – «любовь, жить не могу»…
В один из вечеров Элла Андреевна вернулась с работы пораньше. В прихожей стояла большая спортивная сумка квартиранта.
- Миш, домой собрался, что ли, съездить?
Миша выглянул из своей комнаты.
- А, тёть Эль, пришли уже? Вот хорошо! Да нет, не домой. Еду в Краснодарский край, за Настей! Через два часа поезд отходит, я уже билет купил.
Элла Андреевна, сама себя не слыша, только и спросила:
- А как же учёба, Миша?..
- Учёбу не бросаю! На заочный перевёлся. А работу через инет подыскал, на Урале.  Со служебным жильём. Не хотим мы  оба в вашем городе больше оставаться!
- А  родители,  твои и её,  – они-то на это как?
- Мои – нормально. А Настины… Куда они, на хрен, денутся! Я с её папашкой крутой разговор имел. Вроде понял кое-что, козёл бородатый. Так что спасибо вам, милая моя тётя Эля, за всё! Золотой вы человек! Будете теперь  к нам в гости на Урал приезжать, когда пожелаете! Как родную примем! Звоните!
Миша подхватил сумку и лихо, через ступеньку, поскакал по лестнице вниз. А Элла Андреевна всё стояла и стояла у открытой двери, будто ждала, что её Мишенька сейчас одумается и вернётся…