- Сын, тебе девушка Снежана утром звонила,- не вставая с постели , сообщила Ирма забежавшему домой за деньгами Грише. Она сильно болела, уже второй месяц, и старалась больше лежать. Так ей было легче. Изредка ходила за покупками . Через силу занималась домашними делами.

- Я знаю, ма. Мы виделись сегодня в клубе. Она - новенькая. Поёт с нами. Симпатичная. Тебе она понравится. Скоро я приведу её к нам домой на смотрины.

Гриша старался не расстроить мать. Говорил шутливо, но спокойно.

- Моё мнение в этом вопросе давно не имеет для тебя значения. Я любой твоей невесте буду рада. Женись только поскорее. А то умру, не дождусь. - Ирма говорила искренне, но внешне безразличным, еле слышным голосом. Только -внешне. Беспокойство за сына пряталось за бледными щеками и вялыми веками. Эмоциональная громкая речь могла отнять силы, а тема была давно избита. Мать уже и не надеялась ни на женитьбу сына, ни на помощницу в доме. Все девицы, которых он приводил частенько, годились только для уединения с ним в его спальне.

Но, на этот раз, молодой человек о женитьбе задумался. Сегодня был день рождения у красотки Снежаны. Она отвечала взаимностью на его неробкие ухаживания. Гриша решил отметить событие, угостить ребят из ансамбля за свой счёт в их клубе. С предложением руки и сердца девушке он пока медлил, однако, колечко уже купил. По его возможностям - не дешёвое. Всё должно было решиться сегодняшним вечером. Он приведёт Снежану домой и организует помолвку. Вместе с матерью, конечно. Ничего не подозревающая мать после паузы снова заговорила со своим взрослым сыном, надеясь на то, что он поймёт её правильно.:

- Красивое у твоей девушки имя, но странное. Это сценический псевдоним?

- Не думаю. Она откликается на Снежану и в зрительном зале, - пошутил Гриша.

- Не православное имя. Языческое какое-то. Или придуманное, - предположила мать.

- Языческое, говоришь? А это - мысль, ма. Буду звать её ласково Снегурочкой. Только , чур, - не ревновать! Кстати, она - блондинка с косой. А как джаз поёт! А как двигается! Супер девушка! Не столько играем, сколько её слушаем.

- Действительно, с косой? Или с космами ниже плеч? - с лёгким смешком спросила мать. Контингент Гришиных девушек последние пару месяцев, а их было три, давал ей право так категорически выразиться.

- Полегче, ма. Разве в волосах дело? И не в имени тоже. Ты, между прочим, сама всю жизнь стриженая, крашеная, да ещё и Ирма вместо Ирины. Меня друзья из-за твоего имени финном зовут.

- Не финн, не финн, разумеется. Но кровей в тебе - намешано!.. Моя родня, например, знаешь сам, вся - эрзя. В нашей деревне - не одна я была Ирмой, да крещёные все Иринами. И Снежана, поди, - Евгения. Или, в крайнем случае, Жанна.

- Отдыхай, ма, - не поддерживая более рассуждения матери, как-то неожиданно выразился Гриша. - Мы вдвоём поздно придём. Утром я вас познакомлю.

Последнюю фразу Гриша почти крикнул уже из тамбура , изменив интонацию голоса на более жизнерадостную и хлопнув железной дверью. Ирма ласковым материнским взглядом проводила сына, не выдавая своей тревоги и боли. А после того, как стихло звяканье ключей за дверью, встала с кровати, с трудом поднимая своё отяжелевшее от болезни тело, подошла к углу с иконами, опустилась на колени и стала горячо молиться. С тихими, но не сдерживаемыми слезами, с долгими, в пол, поклонами.

Читать молитвенник сквозь слёзы было трудно. Поэтому, она повторяла молитвы, которые уже знала наизусть , одну за другой, снова и снова. "Отче Наш", "Богородицу", "Верую", "Трисвятое", "Пресвятая Троице", "Царю Небесный"...

Ирма раньше никогда не ходила в церковь. До того ли было. И воспитания соответствующего не получила. Выйдя на пенсию, в храм зачастила.

"Ма, у меня - свой клуб, у тебя - свой", - шутил сын-музыкант. Новое общение Ирме нравилось. От женщин в церкви она узнавала много нового для себя. Училась понимать церковную службу, суть религиозных праздников. Православные журналы стала читать. Увидела, что церковная жизнь - особый мир. И он к ней приблизился.

Ирма вспомнила про новую молитву из журнала и решила её обязательно прочитать. Умылась, приняла лекарство, вновь встала на колени с журналом в руках. " Молитва о детях, преподобного Амвросия Оптинского ". Так она называлась.

"Странно, - задумалась Ирма, - Григорию - под тридцать, а я о нём всё ещё, как о ребёнке молиться собираюсь. Впрочем, он и есть дитё. Большое бестолковое дитё. Не понимает, что всё нужно успевать вовремя. Жизнь - не бесконечная. Растрачивает время на ... Не приведи, Господь, ещё пить начнёт. Работа-то у него какая... "

Ирма посмотрела на изображение "Спасителя" на крупной репродукции со старинной иконы, приклеенной скотчем к обоям среди вывешенных купленных икон. Лик, словно приглашал к молитве, суля утешение. Слёзы вновь наполнили глаза, но Ирма уже не обращала на них внимания. Много раз подряд она прочла текст молитвы, стараясь его запомнить. Стоять на коленях было тяжело. Земные поклоны давали некоторую разгрузку позвоночнику, ногам, но выпрямляться было уже болезненно. А Ирма всё клала и клала поклоны, всё читала и читала молитву, изливая всю боль о непутёвом сыне и о своей беспомощности:

"Господи, Ты Един вся веси, все можеши и всем хощешь спастись и в разум Истины прийти. Вразуми сына моего, раба божьего Григория, познанием истины Твоея и воли Твоея Святыя и укрепи его ходити по заповедям Твоим и меня, грешную, помилуй "...

Выбившись совсем из сил, Ирма легла на кровать и уснула. Разбудил шум в гостиной, на кухне. Доносились голоса, смех. Мать поняла, что сын привёл компанию, о чём не предупреждал.

А случилось вполне предсказуемое событие, что Григорий понял поздновато. Певичка Снежана отказалась отмечать свой день рождения в банальном месте зарабатывания презренных денег и выразила желание сделать это в дорогом ресторане. В ответ , звезда компании услышала мелодичную фразу художественного свиста под демонстрацию пустого вывернутого кармана Гришиных штанов. Смешно было. Музыканты умеют острить по-своему. Поступали ещё ряд неприемлемых предложений, на которые Григорий, ну, никак не рассчитывал. В конце концов, Снежана согласилась пойти в гости к Грише. Узнать, где он живёт, а главное, посмотреть - с кем, и оценить - как, было не лишним для девушки её амбиций. Всем остальным было всё равно, где поесть и выпить.

Мимоходом Григорий загрузился вином и закуской в минимаркете, а на кухне сразу взялся за сервировку. Снежана с ударником пошли курить на лоджию. Но не доши. Уединились на полпути. Для друзей у Григория дома было много интересного. Колекция редких нот и аудиозаписей, фото. Никто не скучал.

Ирма надела свежий халат, новые шлёпанцы, причесалась, чтобы выйти поздороваться, хотя бы. Но только, приоткрыла дверь, как неловкая картина заставила её отпрянуть назад. Длинноволосая блондинка с дымящейся сигаретой в пальцах одной руки, другой предельно откровенно ласкала молодого человека , подпирающего стенку в прихожей. Это не мешало их непринуждённому негромкому разговору, а им самим, показалось Ирме, вообще ничто не мешало. Мать решила не выходить к таким гостям.

. " Господь управит. Будь, что будет", - подумала она и больше не открывала двери своей спальни.

Разошлись быстро. Но Гриша вернулся, лишь, утром. Потом его кто-то по мобильнику позвал, и он снова исчез до вечера. Несмотря на причины дополнительно попереживать, а заодно и пострадать от болей, Ирме стало легче. Она убрала за вчерашней компанией, приготовила ужин. Даже лекарства по схеме забыла принять. Гриша вернулся сияющий:

- Ма! Тебе легче? Я - рад. Ни за что не догадаешься, где я побывал.

- У девушки своей. Только , твоя ли она? Я вчера случайно...

- Не надо, ма. Я всё понял. Ты помнишь братьев, Саню с Лёхой? Клавишников. Я Лёху в магазине "Мелодия" встретил. Он камертон для регентши покупал. Молоденькая. Из сумочки потеряла. Затащил меня в храм, хор послушать. Оказывается, они там все - наши, из консерватории. Поют, подрабатывают: и певцы, и не певцы. И Саня - там. Полно знакомых. Больше, студентов, конечно. Так звучат! Какое многоголосие! На хорах стоят, чуть ли не под самым куполом. Акустика - изумительная. Поучаствовать захотелось. Знаешь, ма : петь там ещё более потрясающе, чем, даже, слушать. Теперь понимаю, почему ты так приросла к церкви.

- Это - внешняя красота. Главное - в другом, сын.

- Духовность! Знаю, знаю. Гонорары же у них - не очень. Кстати, тебе регентша Настя передала книжку о святой какой-то. Читай, ма, исцеляйся.

- Не кощунствуй, пожалуйста. За книжку благодарю её. И тебе спасибо. Вы познакомились? Замечательная девушка. Вот, Настя , она - Снегурочка.

- Да! Коса у неё настоящая. Не крашеная, а светлая-светлая. И - до колен, почти. Я такой в жизни ни разу ни у одной девушки не видел. Но поёт она не громко. А голосок чистый. И слух - абсолютный. Зачем ей камертон? Она многоголосие дирижирует, в церкви, разумеется - акапелла, а вилка камертона рядом безучастно лежит.

- У каждого свой талант, и своя ответственность. Чувствую, понравилась тебе Настя.

- Ма!!! Хоть, в хор поступай по праздникам распеваться.

- А ты и приходи на праздничные службы, когда свободен. Мужские голоса в хоре нужны. Свои таланты продемонстрируешь. Поможешь. Да и поучиться там есть чему. Повод поухаживать найдёшь. Такую девушку заслужить надо. Это тебе - не Снежана. Вон сколько денег вчера извёл на вино.

- И не только на вино. Ничего, ма. Заработаем. Ты, главное, не болей.