Как-то в начале девяностых, а именно в конце декабря 1991 года, мне довелось быть на университетской вечеринке славистов в одном старинном немецком городе. Я всего месяц назад приехала в Германию  и мне было трудно постоянно говорить на немецком языке, который я не ахти как знала. Поэтому приглашение провести вечер среди людей, говорящих по-русски, меня очень обрадовало.  

Обрадовались и немецкие студенты с русского отделения славистики, когда узнали, что на вечеринке присутствует живой "носитель языка", то есть я. Через несколько дней им предстояло сдавать экзамен по русскому.  Недостатка в собеседниках у меня не было. А я, чувствуя себя королевой на балу, громко и четко, а главное, по-русски (о,  какое наслаждение!) отвечала на вопросы облепивших меня студентов. Вопросов у них было множество: это было время, когда только что распался нерушимый Советский Союз - новость, потрясшая немцев. Большая часть вопросов была о том, не умирают ли русские с голоду и чем они питаются.

Вдруг, как ледокол, ко мне пробился невысокий коренастый мужчина лет шестидесяти, оттеснив меня в сторону от студентов. Он представился профессором-славистом Д.,  в подтверждение сунув мне в руку свою визитку. Буркнув, что он рад, сразу четко произнес:

– Ви читали роман Михаила Булгакова "Мастер и Маргарита"?

– Читала. Даже два раза.

Я была рада сменить тему о том, чем питаются русские после распада  СССР.

– Очень корошо. Я хотел би дискутировать с вами по некоторым    вопросам этого романа,  – серьезно заявил профессор.

Он четко и правильно произносил слова, хотя с акцентом.  Как Воланд.

– Да с удовольствием, - улыбаясь, ответила я. К тому моменту я успела выпить уже два бокала шампанского, и настроение было веселое.

– Это очень сложная книга, наполненная философией, – изрек профессор.

На его лице не было и тени улыбки  и мне стало неловко за свой несерьезный вид. 

– Но некоторые персонажи романа вызывают у меня вопросы...

– Какие? – борясь с улыбкой, спросила я. – Мастер? Воланд? Иешуа? Марга...

– Кот! –  перебил меня профессор.

– А что кот? –  удивилась я. – Второстепенный персонаж...

– О-о-о, нет! – сказал профессор, подняв вверх указательный палец.  – Писатель возложил на образ кота очень важний функции! Поэтому я хотель спросить вас, что ви можете сказать о функции кота в концепт романа?

Если бы мне был задан такой вопрос на предновогодней пьянке в моем родном университете из только что развалившегося СССР, то ответ был бы скорее всего не очень серьезным. Но весь облик профессора говорил о том, что он ждет от меня, как человека, дважды прочитавшего  роман "Мастер и Маргарита", очень умного ответа. Я, уставившись на свой бокал с шампанским, прокручивала в голове на бешенной скорости сюжет романа, пытаясь при этом понять функцию кота. Предположения рождались и лопались, как пузырики в моем бокале с шампанским.

– Ну, я бы не рассматривала кота отдельно от свиты Воланда, да и от него самого, –  не придумав никакого разумного определения функции кота, я попыталась перевести разговор на других персонажей романа.    

Профессор поскучнел. Другие персонажи его явно не интересовали.

– Ви помните, какое у кота имя? – буравя меня взглядом, спросил он.

– Ах, конечно! Бегемот! – ответила я. Наконец-то от меня появилась польза в дискуссии.

– Правильно! И кто есть Бегемот? – сверкнув глазами, спросил   профессор.

–  Бегемот есть животное! – улыбаться мне давно расхотелось, а хотелось только поскорее отвязаться от назойливого профессора , который превратил разговор о любимой мною книге в экзамен. И экзамен этот я позорно заваливала. Я выпила залпом шампанское и приготовилась к борьбе.

– Вы правы, книга непростая, наполнена философией, и с котом тоже все очень сложно. Ваши ассоциации были наверняка очень оригинальны... Многое можно понимать по-разному. Для одних кот - шкодливый демон, для других... Ведь у вас сложился свой образ кота... правда?

И я вопросительно уставилась на профессора. Пусть сам рассказывает про функции кота.

– Правда! –  с готовностью отозвался он. Высказаться самому было для него намного интереснее, чем слушать меня. Не мешает иногда сдуть пыль с книжек Дейла Карнеги. А рассказывал он с воодушевлением, как человек, который говорит о том, что ему очень интересно. Как он читал "Мастера и Маргариту" и по-русски, и по-немецки, и с немецкой дотошностью выискивал неточности перевода, и задумывался над смыслом каждого имени и каждой фразы...

– Ах, почему я про кота хотель говорить... – профессор вновь вернулся к теме кота. – Бегемот  – животное, да, но не все знают, что в мифологии древних иудеев Бегемотом назывался демон... как это.. когда много едят...

– Обжорство,  – подсказала я.

– Да, спасибо, демон обжорства... Вот у нас в Германии люди слишком много заботятся о еде. И много едят. Это порок. Я слышал, как вы там с моими студентами все про еду говорили, и что там в России сейчас кушают...Это типично для нас. И очень плохо. Тогда вспомниль про кота Бегемота. Я только не могу понять, почему Булгаков демона, э-э-э, обжорства сделаль котом. А не свиньей, например. Вот вы как считаете, почему? – спросил он. Но теперь его вопрос меня больше не напрягал.

     – Ему, наверное, так представлялось обжорство. Ведь он талант, ему видней. –  Мы оба в первый раз улыбнулись. Дискуссия о функции кота получилась интересной. И я отправилась к столу с бутербродами.

Жутко что-то есть захотелось