Похоронная месса подходит к концу. Под печальную мелодию органа мы выходим и направляемся к кладбищу. Оно находится сразу же за старинным католическим собором. Сегодня мы хороним толстяка и весельчака дядюшку Франка.  Он умер во сне от остановки сердца. Сидел в своем огромном кресле, смотрел телевизор, попивая пиво, заснул и отошел в мир иной. Всего-то 64 года прожил. 

Погода – хуже не бывает.  Ноябрь, хлещет дождь.  И вот уже положены цветы, венки, произнесены слова прощания,  и небольшая толпа родственников и друзей, окоченевших от холода, заходит в теплый ресторан. Долгожданные поминки.  На длинном столе стоят  тарелки с ломтиками ветчины, колбасы и сыра. И еще масло и булочки. Официантка приносит кофе взрослым, детям сок. На немецких поминках вы не увидите ни водки, ни блинов... 

Я сижу рядом с сыном дядюшки Франка, Райнером. На нем дорогой черный костюм, белая рубашка и галстук антрацитового цвета.

– Кажется, что твой отец в молодости в съемках фильмов участвовал?  – спросила я Райнера.

– Ах, он только несколько раз был в Кёльне, когда там кино снимали, в массовках, – грустно улыбнувшись, ответил Райнер. –  Да и то неудачно, ни разу в кадр не попал. А кино любил. Особенно французские комедии, с этим, как его, Луи де Фюнесом. У него все его фильмы на кассетах были.  Так всегда смеялся, когда смотрел...

У Райнера дрогнули губы и повлажнели глаза. Рядом, потупившись, сидел одиннадцатилетний сын Райнера – Франк, названный так  в честь деда. 

Мне захотелось сказать Райнеру что-нибудь утешительное, но слова не находились. В глаза смотреть было  неуместно. Я перевела взгляд на антрацитовый галстук Райнера и вздрогнула. На галстуке сидел большой бурый таракан и шевелил усами.   Райнер продолжал рассказывать что-то про дядюшку Франка, но я не слушала его, напряжённо размышляя, как бы потактичнее сообщить, что на нём сидит это  редко встречающееся в Германии насекомое.

Вдруг сын Райнера одним махом решил мою проблему.

– Папа, посмотри, какой зверь на тебе сидит!  – приглушенным голосом произнес Франк-младший,  показывая на галстук пальцем.

Райнер наклонил голову и сразу же резко вскочил со стула,  с грохотом его опрокинув, и стал судорожно стряхивать с себя таракана. Насекомое оказалось очень резвым. Оно быстро забегало по костюму и скрылось  где-то подмышками. Райнер запрыгал на месте, взмахивая руками, словно танцуя.

Все за столом изумленно наблюдали, не понимая, что происходит.

– Мама, ну помоги же папе сбросить эту гадость!  – воскликнул сын. Жена Райнера, схватив со стола салфетку, принялась отчаянно молотить супруга.

– Вот он, вот он! Упал!  – крикнул кто-то. Несколько родственников вскочили  со стульев и пытались наступить на бегавшего восьмерками таракана. Ни у кого это не получилось. Таракану удалось скрыться. 

И тут появилась официантка.

– Я доложила шефу, – смущаясь, произнесла она.  –  Он сказал, что в нашем ресторане нет тараканов... и что этот... не наш... он с вами пришел...

Она покраснела.

– Что за ерунду вы мне говорите! – возмутился Райнер, тоже красный после борьбы с тараканом. – Что значит  "с нами пришел"?

–  Шеф сказал, у нас тараканов нет... это  значит... он с вами... – чуть не плача, бормотала официантка.

– Это значит, у вас грязный ресторан! И не надо из меня дурака делать! –       Райнер кричал и махал руками. Совсем как Луи де Фюнес, которого так любил  его отец.

– Мы пришли с кладбища! Где мы там таракана найдём! – раздался дребежащий старческий голос тети Хельги. – Это не наш таракан! Это ваш! 

– Это ваш таракан! – подтвердили хором несколько тётушек за столом. 

Сын Райнера, Франк-младший,  сидел, ссутулившись, и трясся от смеха. Глаза у него блестели от слёз.

Вот такие поминки получились.  Наверное, дядюшке Франку они бы понравились. Ведь он любил посмеяться.