Сейчас только проснулся и обнаружил что:

Лежу в носках, зубы не чищены и вообще темно. А днем было так.

Вырвался-таки на дачу. Ай класс! Солнце как летом, лёгкий ветерок, проблемы на время в сторону и - полный газ! Стрелка на 160 и только свист за стёклами. А на даче всё сверкает и поёт. Вот и я запел, то есть сооружая свининку на углях, замурлыкал себе под нос что-то вроде: - А воды уж весной шумяяят... - "Преславутый Рохманинов", - сказал бы Витёк - пианист и неприменно б криво улыбнулся.

Впрочем, воды уже отшумели. Как оказалось. И то хорошо, а то сидел бы сейчас по уши в воде.

Ноу, найн, нихт, ёк. Никакой воды. Сижу себе в сухом местечке, а рядом прыгает сорока. Навострилась на свининку, как пить дать. Ну и пусть ей. Птица - она тоже человек, (гы) почему бы и нет? Отламываю кусочек и кладу на скамейку, но она только скачет кособоко и неодобрительно скрепя, дергает хвостом: вверх - вниз, вверх - вниз; балансирует, как китаец на проволке. Эх дура. Сорока - ты и есть сорока, и размышляя примерно так, осторожно вливаю первую.

Через пятнадцать минут отваливаюсь от стола. Солнце шпарит вовсю, птицы заливаются, ноги на перилах. И с наслаждением затягиваюсь сигаретой. Хорошо...

Ещё через пятнадцать минут уже переставляю нетвёрдые ножки по дороге, ведущей к лесу. Вдалеке проявляются полторы фигурки. Кто-то целый и ещё половинка. Чем ближе - тем виднее. Ба... Геночка! - сосед из деревни. Выгуливает пса. Геночка подслеповато щурится сквозь очки - солнце ему в глаза. Оба остановившись, замирают на месте. Понимаю: с их точки зрения - навстречу приближается пьяный мужик, у которого ещё неизвестно что в голове. Мордочки застыли в напряжении, пёс вытянул уши.

Вот уже близко и - всё разрешилось. Брацы, это ж я! Пёс немедленно начинает скакать на месте, как стреноженый бычок, Геночка расплывается улыбкой.

- Ну хватит, хватит - пытается угомонить пса - бычка, а не тут-то было. С маху в восторге он кидается лапами мне на грудь, я обхватываю его как родного брата и мы оба заваливаемся на бок прямо на обочину. Рядом канава с талой водой. - Фу! - орёт Геночка, имея в виду вроде бы пса. А нам наплевать. Барахтаемся по полу взаимно выражая бурные восторги. Я от пьяного весеннего кайфа, а пёс от радости, что наконец-то в его однообразнных пёсьих буднях случился такой неожиданно весёлый поворот.

Мы так бы и свалились в канаву, не поймай Геночка меня за ногу, а пса за хвост, которым он махал изо всех сил, наяривая мою пьяную рожу своим шершавым языком. Ещё через пятнадцать минут, уже сидим за столом и поглощаем остатки свинины, запивая водкой. Пёс тревожно провожает глазами каждый поглощаемый кусок.

- Весна нынче ранняя - мычит Геночка, ходко работая челюстями. - Если и дальше так пойдёт, всё распустится. Чеснок вон уже попёр. А тут бац! И заморозки . - И выпучивает рачий глаз.

- Не боись, - вторю, я освежая стопки. - Авось пронесёт. Не впервой. - И вглядываюсь в солнечное марево: хорошо...

За калитку провожал уже шатаясь. Кое как добрёл до койки. Всё. Готов...

А вот сейчас проснулся. Луна. Звёзды. Тишина. Скамейка пуста, кусочек склёван. Значит всем хорошо.

Пойду досыпать что ли. Эх завтра на работу...