Главная страница сайта "Точка ZRения" Поиск на сайте "Точка ZRения" Комментарии на сайте "Точка ZRения" Лента новостей RSS на сайте "Точка ZRения"
 
 
 
 
 
по алфавиту 
по городам 
по странам 
галерея 
Анонсы 
Уланова Наталья
Молчун
Не имеешь права!
 

 
Рассылка журнала современной литературы "Точка ZRения"



Здесь Вы можете
подписаться на рассылку
журнала "Точка ZRения"
На сегодняшний день
количество подписчиков : 1779
530/260
 
 

   
 
 
 
Бычков Виктор

Ванькины страхи
Произведение опубликовано в 60 выпуске "Точка ZRения"

По деревенской улице Ванька шёл в школу. В третий класс. Нет, он не шёл самостоятельно, а  был вынужден принудительно переставлять ноги. В школу его тащила мама. Одной рукой она вела сына, в другой -  держала тонкий, гибкий и хлёсткий прутик. Ребёнок иногда сопротивлялся, шаги его становились маленькими, мелкими, ноги пытались упираться в уличный песок, поднимая тут же небольшое облачко пыли. Мама напрягалась, прилагала усилия, тащила сына. Он сопротивлялся до тех пор, пока женщина не оборачивалась,  не взмахивала для острастки прутиком, грозясь опустить его   чуть ниже спины мальчишке.  Кирзовая сумка с книжками и тетрадками неприкаянно телепалась через плечо незадачливого ученика. 

Несколько школьников обогнали маму с сыном, убежали в школу: вот-вот должны начаться уроки. Надо  было спешить, но только не Ваньке. Ему  идти на уроки  – пытка. Нет, учиться он хочет и любит. Вот если бы в другой школе. Или хотя бы в этой, но с другой учительницей. У Анны Андреевны он учиться не хочет. И не может. Нет, конечно, он бы смог, он умеет себя заставить, но вот она… И как это объяснить взрослым? Поймут ли?

Когда папа уходил от мамы к молодой учительнице, Ване было два годика. Ребёнок  уже пытался не единожды вспомнить то время, когда они жили вместе: папа, мама и он. Однако на память ничего такого не приходило. Если и вспоминалось об отце, то всё больше всплывает образ плачущей  мамы. Почему-то стоило сыну заговорить с мамой о папе, всегда в воспоминаниях мальчик  прижимался к её ногам, смотрел снизу вверх, видел  заплаканное лицо. И всякий раз ему становилось так плохо, так больно, что в груди что-то такое сжималось, затем  кололо, потом вся эта боль выплёскивалась почему-то из глаз: мальчишка плакал вслед за мамой. И пытался её успокоить.

- Не плачь, мамочка, не плачь! Я боюсь, - он страсть как боялся, когда мама плачет. – Ну его, этого папу! Мы больше не будем о нём говорить.

Ему всегда казалось, что мама будет вот так плакать, плакать,  и умрёт. Её положат в гроб, отвезут на кладбище, что за деревней, и закопают в могилу.  Он уже видел, как хоронят людей, и понимает, что оттуда никто не возвращается. А он останется без мамы? Нет! Ваня ляжет вместе с ней и умрёт сразу же! Так не бывает, чтобы у детей не было мамы. Без неё дети не рождаются и не живут. И он не согласен и не будет жить без мамы. Куда она – туда и он.

Папа? Можно и без него. Вон его ровесники и одноклассники Федя, Вася и Нинка живут без пап. И Ванька живёт с мамой. Но вот без мамы дети не живут, мальчик убеждён в этом. 

Сколько не вспоминал, всегда были он и мама. А вот папа… Нет, не помнит.

На самом деле мальчик встречает папу каждый день по нескольку раз.

Первый раз, когда папа идёт в совхозный гараж. Ваня знает это, и с утра бежит будто бы в туалет за сараем, а сам прячется в лопухах за домом и сквозь щели в заборе ждёт, когда деревенские мужики будут идти на работу. Он его выделяет из толпы, смотрит только на него, не замечая других мужчин. Мальчику кажется, что его папа самый высокий, самый сильный и самый лучший шофёр в совхозе. И машина у него самая-самая!  Вот только он об этом никому не говорит. Эта его мальчишеская тайна. Даже его лучший друг Павлик не должен знать. Тем более – мама. Правда, когда Ванька возвращается из своего наблюдательного пункта в дом, мама всегда как-то странно  смотрит на него, что у ребёнка появляется вдруг чувства, будто мама вот-вот умрёт. Он каждый раз пугается, бросается к ней, обнимает, как всегда, за ноги, и шепчет:

- Ты только не плачь, мамочка, миленькая!

- А я и не плачу, - так же шёпотом успокаивает его мама. – Мы с тобой сильные, и не плачем никогда.

- Да, сильные, а как же,  - Ване нравится вдыхать родной мамин запах, слышать её голос.

И  клянётся себе в очередной раз больше никогда не ходить к забору, но наступало следующее утро, и он снова бежал туда.

И ещё мальчик старается готовить уроки тогда, когда мужчины идут с работы домой. Это чтобы ещё раз увидеть папу. Он садится у окна, что выходит на улицу, отодвигает занавеску, раскладывает учебники, тетрадки и ждёт. Он не делает уроки до тех пор, пока не пройдёт папа. И только после этого приступает писать и читать. Пусть он видит, что его сын хороший, готовит уроки самостоятельно, никто не заставляет, он любить учиться. Вот только учительница Анна Андреевна – новая жена папы…

Ребёнок считает её виновной, что папа не живёт с мамой, что мама плачет и может умереть. Поэтому и не хочет идти в школу. Он не хочет у неё учиться.  Тем более, она родила прошлым летом дочку, и этой весной снова вышла на работу. Папа станет любить только ту девочку. И совершенно забудет о Ваньке. Правда, он и до этого не замечал ребёнка, даже не заговорил ни разу, хотя они иногда сталкивались нос к носу. Деревня-то одна! Куда здесь спрятаться? Однако Ваня надеется, что когда-нибудь папа обратит на него внимание, скажет что-то хорошее, погладит по голове, а то и прокатит на машине, даст порулить.  И мальчик будет гордиться… так гордиться… что все станут завидовать ему!

Учительница относится к Ивану совершенно не так, как ко всем другим ученикам. Он считает, что она к нему придирается, ставит совершенно не те оценки, что он заработал. И вообще она не должна учить его. Не имеет права. Тем более, задерживать после уроков, заставлять делать домашнее задание, будто дома он и сам не сможет сделать.

- У тебя там нет таких условий, - вроде как оправдывается перед Ваней. – Домик ваш слишком маленький, окна тёмные, нет места для занятий.

- Откуда вы знаете? – огрызается мальчик.

Ему очень неприятно слышать такие слова. Действительно, их с мамой домишко никак нельзя сравнить с домом учительницы и Ваниного папы: у них он большой, кирпичный, под оцинкованной крышей. И много-много окон.

- Да наш дом во сто крат светлее вашего! – зло произносит ребёнок. – И стол у меня есть! И мама!

- Ну-ну, - успокаивает  учительница, и даже пытается гладить его по голове.

Ну,  вот это совершенно лишнее! Иван не терпит таких нежностей! Потому что он  сильный! Он - мужчина! Разве что мама может положить свою руку, потому что та рука  мамина. И ещё бы позволил папе… Но чтобы чужи-и-ие?! Никогда!

В последней четверти желание учиться пропало совсем у мальчика. Как подумает, что в школе опять ждёт его эта Анна Андреевна, которая отобрала у него папу, и всё!  Да ещё и так вмешивается в его учёбу, влезает в  его жизнь. Какая может быть наука?

- Я… я… ненавижу! – кричал вчера Ванька, когда та в очередной раз решила оставить его после уроков. – Я вас не-на-ви-жу!

Побелевшее в гневе лицо ребёнка тряслось, глаза яростно блестели, руки сжимались в кулачки.

- Не троньте меня!  Не прикасайтесь! Вы – грязная! Вы – плохая! У меня есть дом! У меня есть мама!

Учительница смотрела на ребёнка широко раскрытыми глазами, зажав руками рот. Молчала. Не могла произнести и слова. И не стала оставлять…

Сейчас для Вани учёба в школе – каторга, наказание. И всё из-за одного человека.

Вот поэтому Иван не отвечает на уроках, хотя дома очень хорошо подготовился к ним. Даже завёл несколько тайных тетрадок. В одних, которые показывает учительнице, он пишет неряшливо, неаккуратно, и решает задачки очень плохо,  с ошибками и помарками. Специально. Чтобы позлить Анну Андреевну. Сделать  назло! Пусть ей будет плохо! И читает «через пень-колоду», как говорит она же.

В других тетрадках, что лежат у него дома под печкой, завёрнутые в пергамент, все задачки решены правильно, без единой ошибки; без единой помарки  приготовлены задания по письму. Почерк у Вани очень хороший, красивый. И читает он лучше всех в классе. Это когда захочет. А так, для Анны Андреевны он мычит, а не читает.

Но как это можно объяснить взрослым? Маме? Они ведь совершенно не понимают. У них всё просто: учись! И всё!

Вот  мама и злится, заставляет, а то и может шлёпнуть чуть ниже спины. И  сегодня… Жаль маму.

- Ладно, мама, - сын вырывает руку, прижимается к маме на мгновение. – Я сам! Не надо меня вести.

- Ну, вот и молодец. А то я уже не знаю, что и думать, сынок.

Женщина ещё долго стояла, смотрела, как неспешно Ванька подходил к школе, и только потом направилась домой.

Однако мальчик не стал заходить на школьный двор, а свернул в проулок, что ведет на речку Деснянку. Он решил не идти на уроки. Нечего ему там делать.

На высоком берегу реки Ваня заметил незнакомого мужчину с ружьём. Охотник! Ребёнок молча стоит, любуется речкой и наблюдает за охотником. Интересно! Недавно прошёл ледоход, река только-только вошла в своё русло, но высота воды была несколько выше обычного. Нет-нет, да по реке проплывает запоздавшая одинокая льдина. Хорошо на реке!

Иван с интересом наблюдает, как охотник целится в пролетевших над их головами уток, потом стреляет.

Одна утка  упала на том берегу и застыла у куста лозы. Мальчику она очень хорошо видна. Как же будет охотник доставать свою добычу?

- Эй, пацан! – охотник подошёл к Ваньке. – Ты плавать умеешь?

- Умею, - не задумываясь, ответил мальчик.

- А утку достать слабо? Или у вас в деревне одни трусы и слабаки живут?

- Нет, почему же… - ребёнок ещё не до конца понимает, к чему клонит мужчина.

- Тогда сгоняй за уткой, а я тебе конфет дам.

Охотник тут же полез в сумку, достал кулёк конфет.

- Вот видишь? – карамелька в цветастой обёртке призывно замаячила перед глазами мальчика.

В какой-то момент Ваньке показалось, что его просит папа, настолько они были похожи на первый взгляд. И ещё он успел подумать, что если заболеет, то не надо будет ходить в школу, видеть эту ненавистную учительницу.

- Пусть! Пусть! – мальчишка судорожно расстегнул одежду, разделся донага, решительно шагнул в воду.

Она обожгла, тело сковало, но Ванька видел на том берегу Анну Андреевну. Её глаза презрительно и с ненавистью смотрели на него. И он поплыл, не ощущая могильного холода воды, лишь на мгновение задержался, пропуская мимо себя плывущую льдину.

Когда он вернулся обратно, бросил к ногам охотника утку, ему уже не было холодно. Ему уже было безразлично…

Он не чувствовал тела, только сильно кололо в кончиках пальцев, ноги не стали держать его, подкосились. Мужчина положил конфеты рядом с мальчиком на траву и быстро стал удаляться  вверх по течению Деснянки.

Ещё с мгновение Иван сидел, смотрел вслед охотнику, потом  заставил себя подняться, схватил конфеты и с силой бросил их в реку: мужчина совершенно не был похож на папу. Ребёнок вдруг отчётливо понял, что и его папа вот так же оставил своего сына, как и незнакомый дядя: сбежал! Трусливо сбежал! Сыну плохо, а он сбежал!

И ещё Ваня заметил за собой, что он впервые подумал об отце, как о постороннем человеке. И ничего больше не шевельнулось  в груди при воспоминании о нём.  И ещё понял, что никогда больше не побежит к забору смотреть на папу;  и уроки станет делать в другое время,  и не у окна…

Мальчик  увидел бегущую берегом Анну Андреевну. Она упала перед ним на колени, прижала  к себе, стараясь согреть его своим теплом. И плакала! Как мама!

- В-в-ы т-только н-не плачьте! -  Ванька смотрел в заплаканные глаза учительницы, просил её дрожащим голосом. – А то вы умрёте, а вашей девочке нельзя без вас. У детей должны быть мамы! Обязательно! А папы? Ну их…


<<<Другие произведения автора
(3)
(2)
 
   
     
     
   
 
  © "Точка ZRения", 2007-2024