В прежние времена Лис мог забираться в любой сарай, а затем свободно уйти через подкоп с добычей. Но сейчас охотник не чувствовал былой лёгкости. То ли зима выдалась тяжёлая, то ли возраст сказывается. Полдня выцарапывал лапами из-под стены сарайчика слежавшийся снег и промёрзшую землю.

Когда он, наконец, вполз внутрь птичника, сил не осталось. Так и остался лежать на земляном полу, усыпанном птичьим помётом и трухлявым сеном. Даже обречённо зажмурился в ожидании болезненных ударов петушиного клюва. Однако было тихо. Открыл глаза и всмотрелся в полумрак. Птичник был пуст. Справа, у входа в проволочной клетке сидела молоденькая цесарка, птицу била мелкая дрожь. Прямо перед носом торчали два странных чешуйчатых ствола. Лис задрал глаза и увидел громадный плоский клюв, а затем и услышал скрипучий старческий голос.

- Мир вам, нежданный гость. Я пророк Аваз. Да-да, святой мученик, учитель и, по совместительству, пророк. Мы, гуси, порода избранная Велесом. Мы спасли Рим! И напрасно…

Сколько существует у прямоходящих письменная культура, столько и славят нас историки и воспевают поэты. Жаль, что вы не читали классики. Как там у Гейне …

«Bei der Gro?mutter lebten zwei lustige Gдnse, einen riefen Fritz, anderen Hans. Sie waren angetrunken immer.»*

Ну что вы уставились на мой клюв? Он вам не нравится! Не кривите душой. СмОтрите, смОтрите…

Я своим клювом горжусь. А у вас, с позволения сказать и посмотреть не на что. Хотя, что я говорю? Хозяйка моя с лисьим воротником ходила. И муфта у неё была лисья.

Птицы было много, и ваш брат частенько сюда залезал. Ни один не ушёл. На шубу хозяйке не хватило, и она от хозяина ушла.

А ему-то вполне хватает. Вот последний раз продал лисий мех, и ему аж на неделю хватило, пил и не просыхал…

Лис лежал неподвижно и набирался сил, он не был способен даже лапой пошевелить.

- Мои предки совершали дальние перелёты, любовались красотами мира. Тщетно я призывал своё стадо бежать из неволи. Не послушали. Тут никуда не надо было торопиться, а зимовать в тёплой хате тоже неплохо, попривыкли, знаете ли.… Всё бы хорошо, но каждую зиму эти кровожадные злодеи христиане начинают настоящую резню среди моих сородичей. Тысячи ни в чём не повинных мучеников-гусей находят свою смерть не с молитвой о переселении в Велесовы луга, а под ножом мясника, исчезая в желудках этих извергов животного мира.

Сейчас у них Рождество. Возможно, сегодня придут и за мной. Знаете, если вам удастся выжить, расскажите миру о святом старике Авазе, который пережил всё что может гусь пережить, и глядит в глаза смерти без страха. Который тщетно звал своё племя к спасению…

Загремел запор, жалостно заверещала цесарка. Гусь, с невозмутимостью, достойной античного героя, стал левой лапой закидывать лежащего зверя соломенной трухой. Лис попытался приподняться, но передние лапы не слушались и подламывались. Отрылся белоснежный прямоугольник дверного проёма, но сразу его заслонила медведеподобная фигура хозяина. Пахнуло винным перегаром. Хозяин прищурился, разглядел старого гуся и резко сплюнул. Открыл клетку, взял одной рукой за горло цесарку, а второй резко свернул ей голову. Не выпуская из кулака обвисшее тельце и пошатываясь, вывалился в светлый проём на улицу. Притвор захлопнулся

Гусь усмехнулся.

- Хоть бы зерна насыпал… Я стар, никто не позарится на мою жизнь. Я пережил всех моих учеников. Они уже там… в Велесовых лугах. Некому довести до сущих моё житиё и учение. Ты (нахальная птица осмелела и перешла на ты) последний мой слушатель и надежда. Но сначала тебя надо просветить. Слыхал про Яна Гуса…

Рассказ о гуситах плавно перетёк в рассказы о польских крылатых гусарах, затем гусь стал пересказывать сказки Матушки Гусыни Шарля Перо, сказки Братьев Гримм, Ганса Христиана Андерсена, Сельмы Лагерлёф. Лис то рассеянно слушал, то впадал в дрёму и на него наседали сотни тысяч гогочущих гусей.

Когда стало смеркаться и с улицы послышались песни колядующих, стало понятно, что если он не соберёт волю в лапу и не встанет, то ему суждено сдохнуть от голода здесь, в пустом птичнике. Если сейчас не поест…

-Ну вот, ты немного ожил, и, я полагаю, созрел, чтобы воспринимать начала моего сакрального учения. Слушай же. Сначала ничего не было, был только бескрайний луг…

-Да заткнёшься ты?!!!!

Лис склонил голову набок, и резко привстав на передние лапы, впился зубами в гусиную шею.