Саркастический Сократ стократ советовал сатрапам. Сатрапы сетовали на Сократа за его советы. Скинули Сократа со скалы за советы сильным мира сего. Его сбросили сильные – пусть летит себе с миром. За сарказм свой.

Платон под платаном (банально!) учил учеников учтивому тону, а те ему внимали, кивали, вторили. Эпигоны Платона.

Аристократ Аристотель не был арестован как авантюрист, Аристофан же – известный актёр и профан, тогда как вовсе не аксакал Анаксагор, но гордец, а хитрец Плутарх – архиплут.

Офигенную бочку катил Диоген к воротам с фонарём. Бочка раскололась, ворота устояли, фонарь упал на Диогена, Диоген упал, а когда встал, то у него был фонарь. Так с фонарём он и ушёл, без бочки, а ворота истины закрыты и поныне.

Неизвестно, был ли Геродот бородат и демократ, но Демокрит наверняка был герой.

Играл в карты Декарт как артист, и, говорят, не каркал Декарт, а картавил (француз ведь!), а вот Спиноза стонал, вытаскивая занозу из носа и потом бормотал: спи, но забудь про занозу.

Кант никогда не канителил, не канючил, ни о чём не жалел и не желал, чтоб его кантовали. Гегель же ел гоголь-моголь и не был елейным, но диалектировал как истый гегельянец и германец.

Вольнодумец Вольтер терял терпение, теребя Руссо за вздорный как сон сор его опусов, всё же отнюдь не пустых и не простых, что Вольтер признавал, хотя и ругал. Руссо Вольтера раздражал, потому что возражал и даже ржал, но сдержанно, ибо рос Руссо сурово, оттого и сор в его опусах. И напрасно рукоплескают Руссо русофильские рудименты, ибо не был Руссо рус.

У Фихте был лишний шиллинг, а Шеллинг сидел под пихтой, в то время как Шопенгауэр мрачно любил Изауру, не то что феерический Фейербах, занявший шиллинг у Фихте и делавший из ружья «бабах!» по пихте, под которой сидел Шеллинг. И вообще: Ницше – не низший, а высший. Потому и падают пред Ницше ниц ницшеанцы.

Авенариус дал Маху.

Карл Маркс не крал, а брал взаймы у Энгельса, но не вернул, а «Капитал» потом его питал. А Энгельс «Капитала» не читал, но по деньгам своим скучал и всё считал, а может, и читал он «Капитал», но Маркс ему долг не отдал. Затем под красным знаменем призрака возник марксизм сизый или сивый, и энгельсизм, и ульяновизм, и бронштейнизм, и джугашвилизм, и цзедунизм, и кимирсенизм, и полпотизм, и фиделизм-кастризм. В этом кастризмовом виде и поныне пребывает коммунизм.