Путевые заметки.

Убивает меня то, что мы всe больше становимся равнодушными к несправедливости, хамству, да и к себе самим. Как иначе объяснить наше молчание в ответ на постоянные издевательства над нами в сфере услуг? И никакой рынок здесь почему-то не помогает. Видимо у нас, русских, не только свой исторический путь, но и рынок ... эксклюзивный.

Ехал я как-то в маршрутке. Ну, "Газель", как "Газель". Под сидением грязное запасное колесо, чтобы пассажиры пачкали себе брюки. Под соседним сидением канистра с запасом бензина. Чтобы пассажиры нюхали. Вместо задних сидений на живопырочках доска присобачена. Чтобы пассажиров было больше и им было не скучно. Сидение, предшествующее доске, сдвинуто далеко вперeд, практически к боковой двери. Чтобы доска была длинная, и чтобы пассажиров было ещe больше. И ещe веселее. Боковые окна тонированы дешeвой плeнкой, не пропускающей свет ни туда, ни обратно. Чтобы пассажиры не мучились милыми сердцу промышленными пейзажами. Пол заботливо застелен скользким линолеумом, чтобы пассажиром легче было скользить к выходу в сырую погоду. Под средним сидением двадцатипятиваттная колонка с тюремной романтикой про джентльменов удачи, от которых удача отвернулась. Очевидно, чтобы пассажирам повышать свой интеллектуальный уровень, а также прививать любовь к старушке, которая напрасно ждeт сына домой. На двери надпись "Тише скажешь - дальше высажу". Чтобы, значит, пассажирам развивать командный голос, упражняясь в перекрикивании колонок с блатной романтикой про джентльменов. Ну и, наконец, табачный дым от дешeвого курева, чтобы пассажиры нюхали, так как самим им курить нельзя (запрещено инструкцией), а так, понятное дело, чтобы не обидно. В общем, обычная маршрутка.

Когда на очередном шумахерском вираже девчонка, примостившаяся возле двери в позе четырeхмесячного эмбриона, свалилась на колени, уткнувшись головой в подол дамочке средних лет с лицом учительницы литературы, моe терпение лопнуло. Я возмущенно закричал водителю, чтобы он завязывал с музыкой и куревом. Особо на успех я не надеялся, так как свою бесполезную борьбу с таксистами я медленно, но верно проигрывал, постепенно становясь такой же безропотной скотиной, как и остальные пассажиры со стажем. Если мне и удавалось когда-либо призвать водителя к порядку, на следующий день повторялось то же самое, и в глазах пассажиров я превращался из белой вороны в дешeвого скандалиста.

Итак, на успех я не надеялся. И правильно. Мне было в деликатной форме предложено идти пешком после предварительных и столь же деликатных разъяснений в стиле "кто в доме хозяин". Вот тут я и скис. Но девчонке подняться помог и забрал у неe тяжелую сумку. Пассажиры стыдливо прятали глаза в пол. Правда, музыку убавили. Вероятно, чтобы сразу услышать, если я что-нибудь ещe вякну "против".

В этот момент два весeлых колоритных мужика с внешностью то ли сибирских геологов, то ли колымских золотоискателей, прервали свой оживленный разговор, и с жалостью посмотрели на меня. А сидели они, надо сказать, на самом первом тройном сидении, спиной к водителю. Внешность у обоих была весьма представительная, габариты крупные, оба так и пышут здоровьем, юмором, силой. Знаете, был такой раньше редкий тип Мужика с большой буквы, ныне почти вымерший, интеллигентище с кулаками. С ними спокойно и надeжно. Как рассказывать байки начнeт - заслушаешься, как кому морду бить - засмотришься. С такими, как они, хорошо пить, ходить на медведя, слушать их рассказы и пересчитывать рeбра шпане. В общем, спокойные, мудрые, уверенные в себе весeлые мужики. И смотрели они на меня великодушно, но с жалостью, как на больного.

"Ну-ну, - вызверился я, - так и будут все молчать, пока об нас ноги вытирают? Сегодня он курит, а завтра, глядишь, ширяться за рулeм насобачится!!!". Жалость во взглядах геологов сменилась на некоторый интерес к моей персоне. "Или тeлку на колени посадит?" - вопросительно-утвердительно уточнил один из них, ехидно подмигивая правым глазом. Я плюнул и отвернулся смотреть в тонированное окно, как будто там что-то было видно.

Геологи переглянулись, и один из них спросил второго:
- Слышь, Василий Михайлович, а мы что, разве курить не хотим?
- Миш, ясно лошадь, раз рога!
- Слышь, Василий Михайлович, а чего мы тогда не курим?
- Семeныч, да не вопрос!

Оба вытащили из карманов сигареты и смачно закурили. Пассажиры, все как один, стали что-то внимательно разглядывать в окнах. Таксист беспокойно завертел шеей, но, увидев внушительные фигуры геологов, ничего не сказал.

"Закуривай! - протянул мне сигареты Миша, в то время как Вася наслаждался, мечтательно закатывая глаза в потолок. - Или ты поборник морали и не можешь поступиться принципами?"

Я и курить-то не умею, но, обалдевши от такого пассажа, машинально взял сигарету из его пачки, и отупело крутил еe в руках. В этот момент дамочка средних лет с лицом учительницы литературы истерично завизжала: "Да есть тут у кого совесть или нет, я жаловаться буду!" "Не суетись, сестра, не надо жаловаться, сами разберeмся", - сказал Вася, и веяло от него каким-то нечеловеческим спокойствием и умением владеть ситуацией. С этими словами он вынул сигарету изо рта и нагло выдохнул дым в сторону водителя. Водила нервно закашлялся, но ничего не сказал.

Геологи переглянулись, сделали ещe по одной глубокой затяжке, и синхронно выдохнули в сторону водителя. Несчастный нервно закрутил шеей, опять ничего не сказал, но стиль вождения стал ещe более агрессивным, вследствие чего такси начало сильно заносить на виражах. Примерно в этот момент я уже начал понимать, что мужики что-то задумали в мою поддержку.

"А ты спокойнее, братишка, рули нежно, с любовью, ибо надо нам живыми доехать,- неторопливо, по-отечески наставительно заметил тот, который Вася, и вальяжно выпустил в сторону водилы новую порцию дыма, - а то (если что) мы с Мишей са-а-а-ми поведeм".

- А тогда ты...
- "Ты"?
- Тогда Вы...
- Что, тогда? Что "Мы"?
- Вы не имеете права курить в салоне транспортного средства!
- Чего? Этот бордель с лавочками на колeсах и есть транспортное средство?
- Да! Согласно постановлению городской администрации... Инструкция... Вы! А то... Иначе...
- Ню-ню... Чего ты там проскулил? Чего иначе-то?
- Немедленно! Прекратите! Курить!

В ответ на эти его слова, Миша засучил рукав и просунул водителю под нос свою мускулистую руку, наглядно демонстрируя увесистый кулак. Собственно это был и не кулак даже, а нечто вроде кувалды.

- Ну? Видишь?

Водила повертел носом, нервно заeрзал и промямлил:

- Ладно, курите...
- Ага, спасибо, родной. Разрешил. Знаешь, где я твоe разрешение видел?
- Я же сказал, ладно, курите.
- Понимаешь, какая штука, малыш... Мы с Василием Михайловичем тебя и спрашивать не будем. Да, Вася?
- Ясно лошадь, раз рога!
- Что надо? Я же ничего...
- Я, кажется, спросил тебя, что ты видишь?
- Ну ... кулак...
- А подробнее?
- Ну, там написано "Вася".
- Верно. Скажу тебе по большому секрету, чудик, что у Васи такая же кувалда. Только написано "Миша". Однако я тебя, родной, не про это спрашиваю. Что ты, ходячее недоразумение, ещe видишь?

Бедняга ошарашено смотрел то на дорогу, то на Мишин кулак с надписью "Вася", бешено вертел шеей, eрзал, и вообще не понимал, чего от него, собственно хотят. Пассажиры тоже уже ничего не понимали и затравленно озирались. Некоторые попросились выйти.

- Чего, ну чего пристали, - заскулил водитель, как затравленный щенок.
- Тебе, чудиле, задают простой и ясный вопрос: "ЧТО ТЫ ВИДИШЬ?"
- Кулак я вижу.
- Какого цвета?
- Как какого? Нормального. Чего пристали? Курите, сколько влезет.

Теперь уже и я не понимал, что они от него хотят.

- Наводящий вопрос. Кулак белый или чeрный?
- Ну, белый.
- А у кого бывают чeрные кулаки?
- У армян.
- Ответ неверный. У армян - смуглые. Повторим. У кого кулаки чeрные?
- У ниггеров, - подсказала истеричная дама с лицом учительницы литературы.
- Правильно, у негров, деликатно поправил еe Миша. Будем вежливы к нашим братьям со знойного континента. Повтори!
- У негров, - промямлил водитель.
- Ага. Уже лучше. Ты ровнее веди, ровнее. Вопрос второй. Если у меня кулаки белые, а не чeрные, то значит я не кто?
- Не негр.
- Логично. А теперь вопрос третий и последний. Скажи, недоносок, ежели мы с Васей не негры, то какого рожна у тебя, урод, одни права, а у нас с Васей другие?
- Да я что...
- Ты - ничто. Пустое место. Олень на ягель нассал и оттоптал. И не устанавливай тут свои правила. Скажи, Вась?
- Ясно лошадь, раз рога!
- Ну. И другие пассажиры не негры. Дошло?
- Я же сказал, пусть хоть все курят!!!
- Нет, родной. Курить не будет никто. И мы с Васей завязываем, и ты свою говeную дымилку выкинешь. Потому как даме не нравится табачный дым. И братишка в галстуке (показал на меня) тоже вон возмущается. Рубинштейн, чудило?
- Рубинштейн, - прошипел водила и выкинул сигарету.


Июль 2003

30.09.2004