Романов передёрнул затвор и прицелился. Очередь. И тело майора Есикова мягко осело на ступеньки штаба.
Из цикла "Лагеря".
- Стой!
- Ты чего???
- Стой! Стрелять буду!
- Ты что, Романов, белены объелся?
Романов передёрнул затвор и прицелился. Очередь. С пяти шагов не попасть - трудно. Нашпигованное пулями тело майора Есикова мягко плюхнулось на ступеньки штаба.
Могло плюхнуться.
Если бы в магазине были патроны.
- Убью суку! - взревел майор и бросился на Романова.
***
Вот часто говорят: "Ему идёт форма". Или, наоборот, с презрением замечают, что кому-то погоны - как корове седло. И вроде бы даже бытует отчасти мнение, что если форма человеку идёт, то есть в нём что-то такое. Военная косточка. И служба у него сложится. И Родину защитит. Или чего-то ещё, чего защитить поручат.
Курсант Романов - никто. Пыль лагерная. То ли дело - майор Есиков, курсовой офицер1! Царь и бог. Гроза и бдительное око. Несгибаемая поступь дисциплины и порядка. Жаль, что форма майору - совсем не шла. Не сидела. Не смотрелась. Погоны? Погоны этой печальной ситуации никак не исправляли. Наоборот. Комично, нелепо смотрелись погоны. Так же как и китель на бабьей фигуре, с трудом стянутый готовыми вырваться на свободу пуговицами.
А вот Романов - военная косточка. Хотя и погоны с буковкой "К"... Рывок, выпад - лишь примкнутый штык-нож блеснул, и - приколол майора к стенке. Как миленького. Не больно-то попрыгаешь, когда здоровый, двадцатидвухлетний парень упёр в твою жирную тушу АК-47 со штыком.
Но как стоит! Батальная сцена художника Верещагина! Широко, картинно расставив ноги в начищенных до блеска сапогах, автомат от бедра, руки полусогнуты - спина прямая, чуть назад откинутая, эх! Стройная, сухощавая фигура; китель на широких плечах - как влитой - на "осиной" талии ремнём перехваченный. Орёл! А пилоточка-то, пилоточка! И в струнку-то она вытянута, и чуть набок сдвинута, да озорной взгляд из-под звёздочки рубиновой, тревожно мерцающей в лучах фонарей дежурной смены. Вон она, смена, в предрассветном сумраке бежит-топочет - тревога! И лязг оружия у неё какой-то нехороший, недобрый - в утреннем тумане далеко слышно - то-то будет нарушителю трёпка!
Начальник караула, зычно:
- Курсант Романов, отставить! Извините, товарищ майор!
- Есть! - курсант Романов отступил на шаг, автомат - на предохранитель, и - отработанным движением - за спину, ремень через плечо, левая нога полусогнута. Положение "Вольно". Стрельбу, как говорится, закончил! Изящно, красиво, ни одного лишнего движения - военная косточка! Но - насторожён. Хоть и "вольно", но бдительности никто не отменял. "Калашников" - вот он, тут, рядом, в готовности. То-то за правым локтём магазин виднеется, да штык-нож над погоном бликует.
- Сми-и-и-рна! Ты что творишь?
- Виноват, товарищ майор. Действовал согласно уставу караульной службы!
- Уста-а-аву? Двоечник, проклятый двоечник! Где предупредительный выстрел??? Ты в меня, сука, всю обойму всадил!
- Как прикажете исполнить предупредительный, если патронов нет?
- Молчать! Ты что, не знал, что я тут, в штабе... как это... живу? Ты! Недоносок! До тебя доходит - у меня тут койка? А? У меня тут матрас! Зубная щетка! Бритва! Ты, чмо, понимаешь, мне надо спать! Иногда! Где майору спать, твою мать, когда ночь, отвечай? Ну? Ты!
- Так точно!
- Что "так точно"?
- Зубную-щётку-храните-в-штабе! Под матрасом! Если-ночь-то-спите. Но - редко, иногда!- бодро, скороговоркой отрапортовал Романов.
- ???
- Разрешите идти? - лишь бесноватые искорки в глазах курсанта выдали иронию, замаскированную под тупость исполнительного служаки.
- Сгною! На сортире! Сегодня же... как это... - в зондеркоманду2 - марш! На весь месяц!
- Есть!
- Су-у-ука! Чуть китель не проткнул! Кто приказал? Ну? Отвечай!
- Согласно-особых-обязанностей-поста-доступ-в-штаб-прекращается-в-22-00...
- Да ты что, совсем дурачок? Если я опоз... - отставить! - задержался, мне что, на лавочке спать? Ты что, не допёр, что у нас тут... как это... игра?
- Вы уж, товарищ майор, определитесь. Или мы играем, или мы - "как это..." служим. Вон, курсант Егоров на туалетах, в "зондеркоманде", совсем не игрушечные наряды отбывает. Опять же - задумаемся - кто и за что их ему навешал?
- Что??? Ты? Мне?
- Товарищ майор, можно Вас на пару слов... - начальник караула, сержант Сёмушкин, мягко отвел Есикова в сторону. - Понимаете, товарищ майор, тут вот какое дело...
***
Надо понимать, что такое лагерные сборы. Вроде бы и не армия. Военная кафедра. Вроде бы и несерьезно. Но когда из тебя за каких-то два месяца хотят сделать офицера, упорно вбивая написанную кровью солдатскую науку... Хотят те, кто тянул лямку в войсках по многу лет, и кому немного обидно, что тебе заветные лейтенантские звёздочки достанутся легче и проще, чем в свое время - им. В тепличных условиях гражданского ВУЗа, да ещё одновременно с "поплавком" о высшем техническом...
Вот только не думали обидчивые преподаватели, что скоро, очень скоро кому-то из бывших студентов достанутся совсем нетепличные кручи Саланга. Где полуграмотному борцу за свободу забытой аллахом родины совершенно без разницы, кто сидит в головной машине - кадровый офицер или инженер в лейтенантских погонах. В прицел не разберешь. Перед пулей - все равны...
***
- Ты не станешь резать Романова на зачёте!
- Ты не понял? Романов насрал мне в кобуру! При всех!
- Ваня, ты не станешь резать Романова на зачёте!
- Само собой, великий заступник! А за пивком ему не сбегать? Чтоб не психовал? Вдруг он только пивом... как это... стресс снимает? Заигрываешь с курсантами? Я слышал, Олег, они от тебя балдеют?
- Ваня, я учу пацанов воевать.
- А я не учу?
- Учишь? Как ты мог отдать приказ, который невозможно выполнить? Как ты мог поставить караул у объекта, в который всю ночь напролёт шастают твои поддатые друзья?
- Положено! В 22:00 у штаба выставляется караул.
- Чёрт. Ваня, если положено - на кой ляд ты после 22-х посылаешь в штаб за шампурами? Поясни: как действовать караульному, если пропускать нельзя, а не пустить - себе дороже? Как можно учить курсантов не пускать в штаб офицеров, которые в отместку сгноят пацанов на экзаменах? Зачем создавать идиотские ситуации, после которых нас считают дураками?
- Чистоплюй...
- Ты приказал Егорову пропустить тебя в штаб, и тут же вломил ему наряд за нарушение устава караульной службы!
- Проверка бдительности...
- Проверка? Иван, кто ты после этого?
- А ты чистенький...
- Нет. Не чистенький. У меня руки в крови. В крови пацанов. Моих пацанов, тех, что не сберёг. Там, на перевале... Их косили в упор...
- Ой-ёй-ёй! Мы герои Афгана! Ты удолбал уже всех! Мы что, виноваты, что туда...
- Послушай ты, кафедральная крыса! Я на войне друзей хоронил. Я дважды ранен. А тебя, говнюк, в Афгане свои бы замочили. Если бы сам не обосрался... Ещё по дороге. Запаял бы с десяток "цинков"... самолично... ты бы парней по-другому учил...
- Ну ты чего? Разошёлся... Ладно, как это... уймись. Одно дело делаем.
- Повторяю для тех, кто на бронебазе - я учу пацанов воевать, а не идиотам прислуживать!
Майор Строев резко встал, опрокинув стул, привычным жестом оправил под ремнём и портупеей складки полевого кителя, и, надевая фуражку, уже от дверей впечатал:
- Ты не станешь резать Романова на зачёте!
Глядя на гулко хлопнувшую дверь, майор Есиков невольно подумал: "Чего это он всё в "афганке" ходит? И ведь идёт ему форма! Тоже мне... Военная косточка". Рассеянно взглянув на свое отражение в зеркале платяного шкафа - скривился. Картинка была ещё та. Паскудная была картинка.
***
Смеялись, шутили поседевшие выпускники. Двадцать лет после выпуска... Иных и не узнать. С девчонками... с девчонками знакомились заново. И были тосты, и объятия, и шумные воспоминания, и жаркие споры. А когда неизбежно пришёл тот час, когда веселье стихает - потянуло поговорить спокойно, о наболевшем. Постепенно, как это по обыкновению бывает, гости за банкетным столом разделились на несколько компаний. И завязались задушевные беседы.
- Ну как ты, Саша?
- Верчусь. Вот ещё один магазинчик открыл. А ты?
- Я? Я сейчас в газете.
- Ого! Журналюга что ли?
- Да нет, проще. Начальник IT-отдела. Компьютеры.
- Так ты ж служить пошёл? Не срослось? Кстати, помнишь там, в лагерях? Майора Есикова - штыком? Как ты его, а? Ну и картина была!
- Помню. А ещё помню того майора-афганца.
- Погоди-погоди... Стройный, сухощавый такой?
- Да.
- Его ведь на кафедре до этого не было?
- Не было. Его к нам из контингента3 перевели. Прямым ходом, после ранения и госпиталя. Уже когда мы на сборах были.
- Точно. Как его фамилия? Стоев? Боев?
- Строев.
- Вот ведь странная штука жизнь. Есикова, тыловую крысу, и забыть-то не забудешь - четыре года, каналья, мозги полоскал. А майора Строева - еле вспомнили.
- Ну, положим, я-то и не забывал. Строев мне науку воевать преподал... Воевать, выживать и побеждать. Знаешь, Саша, я ведь под Кандагаром, когда в самый первый раз в переплёт попал... только благодаря его науке и выжил.
Помолчали.
- А шрам... оттуда?
Володька Романов молча кивнул, а потом налил в хрустальные стопочки... Чистую, как слеза... И сказал:
- Давай, Саша, выпьем за офицеров. За настоящих!
1 Курсовой офицер - общепринятое наименование ротных офицеров на военных кафедрах гражданских ВУЗов.
2 На местном жаргоне - группа строптивых курсантов, на постоянной основе (в обход всех уставов и правил) отрабатывающих наряды вне очереди по уборке гарнизонного туалета.
3 Контингент - имеется в виду ограниченный контингент советских войск в Республике Афганистан (период 1979-1989).
Ноябрь 2007 |