Толпа пацанов… мордатых, раскормленных, глупых, вернее, двадцатилетних или около того. А точнее взвод. А ещё точнее разведчики артполка. А я , один из них, как раз  - вычислитель. Это значит, что складываю, чегоньть, вычитаю, логарифмической линейкой шоркаю туда-сюда... Получаются две цифры, угол, грубо говоря, и расстояние. И родной артполк решает - то ли град, то ли ещё чего, гаубицы, например. И делает погоду. Таких как я, может, десяток на полк. Было.  Уже меньше.  Говорят, за нас афгацам платят хорошо.

Гладкая  долина  окаймлённая невысокими горами у горизонта, жёлтый каменистый грунт, пустое небо и уродливый военный быт - огромные неуклюжие палатки. В двухстах метрах от палаток длинные узкие канавы – туалет. Силуэты присевших бойцов, как вороны на пашне.

Неужели я сам написал заявление? Конечно, сам – прошу разрешить оказать помощь дружественному афганскому народу…Сам то сам... Да только после того, как выбросил из палатки сильно нетрезвого комбата. Он мне по лбу своим фонариком врезал. Не знаю, чего хотел. Это было ночью. Наутро командир отдельного ракетного сказал, - Можешь написать заявление.   Вот так, прямо с учений в Туркмении на самолёте в Шиндант. Бедная мама…

Чёртова политинформация – сиди на жаре.  Лучше поваляться в тени палатки. 

Но капитан нашёл. 

Привет, гауптвахта.

Дырявая, маленькая палатка гауптвахты набита десятком замученных самых слабеньких пацанов… и пару таких же наглых, как и я. Неа, делить нечего, да, нечего, а вот палатку надо подлатать. Потратим пыл, чтобы найти нитки и иглы,  не  дыры же делить, пусть молодые поштопают немного – им же теплее ночью будет. Кстати, рядом с гауптвахтой прод. склад. Если найти болтуна, который заболтает часового, можно сбегать на склад.

Всё получилось, как нельзя лучше. Консервированная морковка!  Сладкая, порезанная кубиками, в прозрачном желтоватом соке, в литровых стеклянных банках. Их так приятно открывать - локтем по крышке РРРаз! Потом двумя большими пальцами аккуратно, щёлк! И вот она сладкая радость! Гауптвахта отмечает праздник живота!

Какие развлечения на гауптвахте? Старшина из града тут старожил, говорит, - пригнали стройбат, ночью, заболтаем постового, сходим попугать, -Ты что свихнулся?- А почему нет, трус?- Да не боюсь, ясный пень.

В ста метрах от гауптвахты дорога а за ней местная река, вернее сильно извилистая сухая канава метров где пять, где три, глубиной. Шириной три - пять, семь метров. Рекой она бывает только в сезон. По ней можно подойти прямо к посту стройбата. Главное пересечь дорогу. Дорога освещена прожектором, а прожектор на БРДМе (машина такая, типа сейфа на колёсах), а ещё там есть пулемёт Владимирова, на машине, в смысле.  У него пули такие, что броневик, как торт порезать может. Так, что мероприятие становится безумно интересным. 

Ха! Спят, как всегда.

Пятьсот метров до расположения стройбата по канаве плёвое дело для настоящих разведчиков, ну пусть я вычислитель развед. подразделения, но всё равно, практически, герой…

Вот и пост, - Сальдата, сальдата, нашьА хочииишь? 

 Сальдата не слишком хочет нашьА. Сальдата хочет пострелять, что и делает, выпускает весь рожок с перепугу.  

 Хорошо, что борт канавы, или берег реки такой крутой. Бросить с десяток камней в противоположную сторону, пусть думает, что ушли туда, а сами в другую - бегом, бегом. Под крики начинающейся тревоги. Отбежали метров двести и - ржать…

-Постой, а как назад? На БРДМе точно теперь не спят.

А ведь не спят, потому он и движется вдоль реки нам навстречу и утюжит реку из своего владимирова. -Мама, где ты?

Поглубже, поглубже в мелкий щебень и песок! Прижаться к крутому борту канавы, вдруг пронесёт.

Боже помоги!, - какой боже, ты же атеист и комсомолец, - все равно, ПОМОГИ!

Да не достанут, канава глубокая и крутые берега. Это превентивная мера.

Хорошо быть  умным через тридцать пять лет, а тогда – не обоссаться бы.

Правда, не достали, покатили дальше вдоль реки, ну ясно, что враги не в расположение драпают. А нам как раз - в расположение.

Бедный постовой… 

Пришёл начальник гауптвахты, выгреб все тряпки, забрал остатки морковки, порвал палатку - нечего вам тут греться.

Через часа полтора, к утру, по тревожному расписанию отправляют обратно в свой взвод. Наверно – рейд. Я хорошо считаю. Я нужный солдат. 

Я нужен Родине.