Главная страница сайта "Точка ZRения" Поиск на сайте "Точка ZRения" Комментарии на сайте "Точка ZRения" Лента новостей RSS на сайте "Точка ZRения"
 
 
 
 
 
по алфавиту 
по городам 
по странам 
галерея 
Анонсы 
Уланова Наталья
Молчун
Не имеешь права!
 

 
Рассылка журнала современной литературы "Точка ZRения"



Здесь Вы можете
подписаться на рассылку
журнала "Точка ZRения"
На сегодняшний день
количество подписчиков : 1779
530/260
 
 

   
 
 
 
Костюк Павел

Девяностые, путь в политику
Произведение опубликовано в 82 выпуске "Точка ZRения"

Его звали Рэтка. Вернее сперва его звали… Забыл как. Потом моя жена назвала его Рэт - вылитая гигантская крыса.

Сошёлся я с ним по работе. Позвонил импозантный голос и попросил принять на воспитание. Я отправился знакомиться.

Одна из комнат многокомнатной квартиры была заперта.

- Он там, - почему-то шёпотом сказал рыхловатый хозяин и отпер, затем осторожно заглянул внутрь. Там что-то зацокало по паркету и взревело. Он быстро захлопнул двери. Импозантности не было и следа.

- Видите? - я ничего увидеть не успел.

- Давайте, я сам, раз уж пригласили, - я взял припасённый заранее рукав от старого кожуха, поводок и шагнул в страшную комнату.

Зверюга бросилась на меня и вцепилась в предложенный рукав. Я сразу прищёлкнул поводок к ошейнику, благо дело, ошейник никогда не снимался со зверя. Бедняга привык мочиться и какать в фотографический кювет, поскольку был чистоплотен, а выводить его боялись. Это был полуторагодовалый бультерьер. Он самозабвенно трепыхал дранный рукав кожуха, пока я волочил его из квартиры.

По дороге состоялся договор - триста уёв и будет говорить через месяц, может, немного неразборчиво. Пообещал я.

Собачка оказался способный и старательный, учиться хотел, и в договоренный срок я показывал его успехи рыхлому ювелиру, который собирался жить с ним ближайшие лет двенадцать. Студент старался - и сидел, и лежал, и бежал, и палочку носил.

В процессе демонстрации успехов перевоспитания студент увидел пробегавшую мимо дворнягу и бросился к ней, поскольку очень любил играть с собачками, особенно с их головами. На такой случай поводок был наготове. Студент понял, что поводок не даст совершить задуманное, потом понял, что я держу поводок, потом понял, что пока я держу поводок, собачку загрызть не получится, потом понял, что я-то никуда не денусь, и решил загрызть меня по ещё не окончательно выветрившейся привычке.

Я обрадовался, что могу показать ювелиру собственную ювелирную работу. На студенте кроме ошейника была ещё и прочная капроновая удавка. Я поймал ручку удавки и, упершись коленом в шею собачки, двумя руками в разные стороны потащил удавку и поводок ошейника. Собачка отчаянно пытался достать хоть кусочек моего мяса. Он щёлкал челюстями и извивался, он был хороший боец, но слишком прямолинейный. Наконец он потерял сознание, и тело его обмякло. Я осторожно и медленно слегка отпустил растяжку, чтобы убедится, в лояльности воспитанника. Сознание к нему возвращалось, но он не шевелился, показывая что понял, кто главный. Я позвал его по имени, показал игрушку и он снова весело завертелся вокруг меня - прямо пудель цирковой. Я гордо поднял глаза на клиента.

Вот так будете напоминать ему, что кусаться плохо, - Фраза застряла в горле.

Глаза ювелира были величиной с футбольные мячи. В них горел чёрно-фиолетовым огнём весь будущий двенадцатилетний ужас.

- Знаете, - умоляющими интонациями ювелир пытался нащупать моё сердце сквозь карман на пыльной камуфляжке , - возьмите пожалуйста ещё сто пятьдесят долларов и позаботьтесь о моей собаке.

Я хотел возразить, но глядя, как вздрагивает бедняга провожая взглядом редкие капельки крови падающие из царапины на моей руке в дорожную пыль, понял безнадёжность ситуации.

Так Рэтка поселился у меня. На тот момент у меня, жили ещё две мои абсолютно белые кавказские овчарки не считая жены и двухлетней дочки. Всё это в двухкомнатной квартире на десятом этаже. Ну, молод был и глуп. Извините… Правда моя жена говорит, что я так и не поумнел, а мама говорит, что так и не повзрослел, что ж, значит - хорошо сохранился. В пятьдесят три этим начинаешь гордится.

Так дальше, про Рэтку. Жили у меня ещё и воспитанники. Например, двухлетний ротвейлер. Вот его то и убивал Рэтка долгими зимними вечерами от скуки.

Это было, например, так: мы с женой собрались нехитро поужинать. На кухонном столе уже стояли тарелки, жена дожаривала яичницу с овощами, большущее блюдо с итальянскими макаронами по-флотски было главным украшением сервировки. Это обозначало, что у нас итальянский ужин, макароны по-флотски жена гордо именовала - паста. Рэтка лежал под столом. Я сидел у стола, глядя на макароны и глотая слюни. Тут ротвейлер не выдержал и тоже шагнул на кухню… Сперва встали дыбом макароны. Стол исполнил казацкий танец и исчез из поля зрения. Жена молотила со звоном горячей сковородой по крепким черепам воспитанников. Яичница висела на портьере. Макароны отразившись от стены оставили жирное пятно в виде карты Италии и разлетелись по углам, где их весело растаскивали тараканы. Я ломал себе все четыре конечности вразумляя темпераментных жильцов, все орали. Прибежала двухлетняя дочка с ножкой от раскладушки, которая разлетелась ещё несколько дней назад при такой же оказии. Вписалась в общий ансамбль. Очень трогательно она била ножкой Рэтку по спине, а в окно к нам на кухню с балкона пытались забраться мои кавказцы, потому, что это было крайне не справедливо, оставить их без такого развлечения, и они хотели немедленно эту несправедливость исправить. Наконец всей семьёй мы показали нашим питомцам, что любовь человеческая границ не знает. Цари, стало быть, природы...

Итальянский ужин удался. По крайней мере так думал Рэтка. Его чугунному черепу раскалённая сковорода, была, что Божье благословление, а крепким рёбрам и спине требовался ежедневный профилактический массаж.

Но я утомился однажды и стал думать о твёрдой руке, которая могла бы массажировать Рэткину спинку без меня, тут вспомнил о своей старой подруге.

Она была нереально решительная, чудесная женщина. Она рассталась с девственностью в четырнадцать лет на моих глазах без малейшего сожаления. Её партнёр не дал ей денег на аборт потом, и она сама собрала сто рублей. Сумма неимоверная для советской школьницы из рабочего района. Твёрдое любопытство, никогда не оглядывалась назад. Хвоинки в огненно рыжих волосах…

Она тогда скатывала сотенные зелёные купюры в тугой толстый жгут, прятала в презерватив и везла во влагалище в Стамбул, а там под крики муэдзинов паковала громадные тюки с джинсами. Так она выращивала сына и мужа, как выяснилось, начинающего политика, который тогда только и мог, что говорить об экономическом национализме. Как говорится, умел судить о том, чем государство богатеет и чем живёт и почему не нужно импорта ему, поскольку всё своё имеет. Такие разговоры всё время растут в цене и, наконец, он стал министром.

Наверное это Рэтка вдохновил его примером своего харАктерного поведения. Сейчас политика, конечно, прибыльное дело, а тогда это было непонятно, что.

Подруга обрадовалась.

- Будет, хоть мужик в доме.

И всё срослось. Вот тогда, можно сказать, в украинскую политику проник первый бандит и убийца. Это потом там оказались почти все бандитами и убийцами.

Нет, поймите меня правильно. Я очень любил Рэтку. Он так прикольно исполнял номер «охрана ребёнка бультерьером». Исполняя этот номер он мог перекусать весь миллионнный район. Ребёнок был свой - не чужой. Он был замечательной правильной собачкой, наш Рэтка. Он хорошо служил своей новой крепкой хозяйке и её политической семье. А бандит и убийца это ведь не ругательство - просто судьба такая. И у президентов бывает.


<<<Другие произведения автора
(1)
 
   
     
     
   
 
  © "Точка ZRения", 2007-2024