Удивителен наш мир. Еще один повод задуматься над превратностями судеб людских я получил после того, как мне попалась на глаза краткая биография Альфреда Сислея. Конечно, она не первый и не последний пример судьбы-злодейки. Думалось об этом и раньше. Особенно, когда сталкивался с принятой в современном искусствоведении классификацией художников на перворазрядных и второразрядных. Но случай с Сислеем поразил меня резким контрастом между совершенной нищетой последних дней жизни его и взлетом посмертной славы.

Всего через год после смерти в 1899 году, картины художника продавались по невероятным для современников (и уж тем более для покойного) ценам. В 1900 году картина Сислея «Наводнение в Марли» была продана за 43 000 франков. При жизни художник получил за нее 180 франков! Гюстав Кайботт как-то предположил, что современную ему живопись люди смогут понять лет через 20. Здесь же прошел всего год. Что же изменилось? То же самое поколение. Живы люди, знавшие художника. Картины не успели состариться и попасть в число антиквариата. Люди были искренни в своем заблуждении, но такой короткий промежуток времени открыл им глаза? Успели за год не только понять, но и достойно оценить? Поистине удивительное превращение Сислея из «второразрядного» в «перворазрядного» художника даже не при жизни одного поколения, а в течение одного года.

Изменилось только одно: Альфред Сислей умер. Умер и стал хорошим художником. При этом он прожил достаточно долго для того, чтобы это могли заметить при его жизни. Но не заметили. Вернее, не оценили должным образом. Рембрандта и Вермеера Дельфтского возвеличили далекие потомки. С Сислеем раздумывали всего год. Может быть и не надо было живому художнику платить за картину 43000 франков, а заплатить сумму в десять раз меньше? Но заплатить живому. Хороша ложка к обеду. А посмертная слава – запоздалая слава. Такой короткий срок признания – и прогресс в человеческих отношениях, с одной стороны, и нелепость – с другой.

Ван Гог, у которого купили за всю жизнь только одну картину, блаженствует на том свете, видя, что его «Подсолнухи» покупают за десятки миллионов долларов. В мае 2005 года на аукционе Сотби портрет Элизабет Тейлор работы ловкого ремесленника Энди Уорхола продан за 12 миллионов долларов. Хотя на мой взгляд, Уорхолу больше бы подошла судьба Вермеера, прочно забытого после смерти.

Как-то я услышал от одного православного «проповедника», что все люди на земле находятся в ссылке, на испытании. Выдержавших ждет что-то вроде царствия небесного. Такие «проповедники» ведут праведный образ жизни, наслаждаясь всеми благами цивилизации. Правда, они не могут внятно перечислить двенадцать заповедей, но это не мешает им рассуждать о прелестях загробной жизни для страждущих.

Я, как и Сомерсет Моэм, не верю в загробную жизнь, и нахожу мысль о ждущем нас наказании оскорбительной, а идею о будущем воздаянии по делам своим – просто нелепой. Именно на земле человек находит все ужасы ада и прелести рая. Думать иначе – значит оскорблять жизнь.

Мысль, вынесенная в заголовок, распространена и сегодня. Один человек, со скрипом купивший у автора этих строк картину, полушутя сказал: «Скорее бы художника не стало, тогда картина поднимется в цене».

Поплачьте о Сислее, пока он живой.