Еще нет семи, а во дворе тихо, безлюдно, темно. С хмурого неба робко светлеет забравшаяся высоко-высоко луна. Единственный свет в округе. Да уж, хорошенькая новость после рабочего дня. Наверное, опять авария… Вот вечно так. Чья-то попытка лучше других обогреть свое жилище оборачивается неприятностью всем остальным. Чрезмерное напряжение выбивает надолго. И человека, и провода. Как-то всё не так, неправильно, неладно... Хотя, неурядицы быта, это же мгновенный переключатель мыслей. И верно, о чем бы я думала сейчас, если не эта темень? А теперь всё проще и приземленнее. И там, в сердце, будет чуть меньше боли, пока думаешь как бы не оступиться и вспоминаешь куда с прошлого раза сунули свечи. Спасибо. Передышка.

Ох, что-то в ногах… Кошка.

Их много во дворе. Живут семьями и обособленно. С людьми не знаются совсем. Дружат с воронами, делят с ними владение округой и мусорными баками. Утром едят вороны, вечером — коты. Собак не впускают, им не позволяется даже шагнуть во двор. Характеры… Псы, будто находятся за стеклом, с пониманием бегают поодаль, тяжело дышат, озираются, но не вбегают.

Эта же непонятного поведения кошка ластится, а потом чуть отходит и призывно всматривается в глаза. Правда, взгляда не отвести.

Мы стоим с ней какое-то время, молчим, но будто разговариваем. Чудо какое-то. Ярко, красиво светятся во тьме и непогоде живые желтые шарики глаз. И вот что интересно: нет в шерстяном комочке нахальства, лишь в тихом, горьком, безвольном непротивлении раскрывается её маленькая душа. Замираю, завороженная доверительным, проникновенным воздействием. Угадываю в глубине своей растерянность и смятение. Ох, как больно сжалось сердце.

— Пошли.

Она побежала первой. Потом остановилась, обернулась и ждёт.

Теперь мы идем вместе. Поднимаемся ступенька за ступенькой. Слова не нужны, довольно взглядов. Она выбрала меня, доверилась и откуда-то знает, что сейчас накормлю и никогда, ни за что не обижу.

Последней лестничный пролет она минует в нетерпеливой торопливости. Присаживается чуть поодаль от правильной двери. Откуда знает? Неужели, дверь пахнет, как я?

Быстрее обычного находятся ключи. Теперь, попасть бы в замочную скважину с первого раза… Нет, не получается. Тут разом вспыхивает свет и отворяется дверь. Ура, свет дали! Ура, нигде не оступилась, не нужно искать свечи и можно, наконец,…рассмотреть кошку.

Черно-белая. Как настоящая жизнь. Любуюсь и чуть грущу.

— Ну, здравствуй, Феликс…

Феликс? Она еще пристальнее глянула на меня, и в глубине этих золотых глаз я, правда-правда, заметила улыбку.

Приглашение войти Феликс не приняла. Она помяла лапки, показывая, что готова это сделать, но можно — не сейчас.

— Ну, хорошо. Тогда жди.

Я неплотно прикрыла дверь и, не разуваясь, бросилась на кухню.
Волновалась, ох как волновалась, что кошка не дождется, уйдет. Решит, что с ней пошутили. Иначе, откуда столько усталой мудрости в этих золотых шарах… Она заранее была готова к снисходительному прощению.

«Нет, я тебя не обману, Феликс… Ты сиди, сиди. Жди».

Она дождалась. Потом долго утыкалась в пустое блюдце, пока я, наконец, примостилась дать ей еды.

…В эту ночь у нас было много комаров. Необычно много. Ну, конечно, кто же держит столько времени дверь нараспашку?