Зазеркальность
Темной реальности
Злобный оскал:
Как зазеркальности
Да в мире скал?
Как же доверчивой
Да средь трущоб?
Маленькой девочки
Ямочки щек
Все мне мерещатся,
Мнятся в уме:
Что же останется, девочка, мне?..
Греза
Аллегория
Порой на грани сна и яви
Какой-то грезится абсурд
Неясных противостояний:
Над Суртом высится Сигурд…
Зажжен камин, пылают свечи,
Сменяет ужин пышный бал,
И зверь под маской человечьей
В улыбке прячет злой оскал.
Там пьет мартини Коломбина,
Слепая курица в ночи,
Кивает носом Буратино –
Ну, вот доверь ему ключи!
Уж полон зал, ряды блистают,
Пестрит кошмарный маскарад.
В костюмах все, ведь каждый тайно
Упрятать в бархат мерзость рад:
Еще не личности – личинки…
«Закройте двери, Помпадур!»
Там мечет жемчуг – нет – икринки
Всесветский гений – самодур.
О, карнавал безумной ночи!
Какой фурор! Какой позор…
Провала там никто не хочет
И за порог не бросит сор…
Простите… Я хочу проститься
И всех простить…
Пустеет зал…
Летит в сиянье звезд Жар-Птица,
Сильней смежаются глаза…
Анне Ахматовой
Анна… Вдох и тут же выдох.
Анна, как мне быть?
Тайну вечную не выдав,
Как раскол избыть?
Раскололась ваза мира…
Склеить и забыть?
Всех к чертям послать кумиров –
Эту волчью сыть!
Все стоим на перепутье,
На распутье дна.
А вокруг стальные прутья –
Клетка всем одна.
Что сказать сегодня люду?
В чем он виноват,
Если нелюди повсюду
С плетями стоят?
Обмелели наши волги,
Выжжены леса.
Ночи солоны и долги,
Глухи голоса.
И куда кричать? Откуда,
Кто услышит нас?
Мир спасет одно лишь чудо
В этот страшный час.
Анна – вдох и тут же выдох.
Можно ли смолчать?
Я печаль свою не выдам –
Наложу печать…
А вам не страшно?
Из мира вражеских идей
Кто может выйти с честью?
Коль даже лучший из людей
Повержен сладкой лестью.
Одноименная печать
Клеймит все части света.
Но будет звонче хрусталя
Звенеть душа поэта.
Осколки храбрости былой
Растоптаны ногою,
И первородный прах земной
Одеждой стал чужою.
«Который час? - кричит толпа. –
Нет сторожей на башнях.
Который час? Нам жить пора,
А ночи мрак так страшен».
«Настанет утро или нет?
О дне боимся молвить…»
Труба гонца лежит на дне…
На небе трепет молний…
Безумство хлещет за края!
А это вам не страшно?
Что горностаем короля
Паршивый пес украшен.
Дополни чашу смутный люд,
Пока настанет время:
Часы небесные пробьют,
Все сменится на сцене.
В безмолвной пустоте
Какая ж это исповедь?
Обманывают все.
А я молюсь неистово
В безмолвной пустоте.
И плачут свечи-ангелы
В вечерний час молитв.
Мне ближе зов евангельский
Среди житейских битв.
«Под куполом схоронимся,
Крестом обороним,
Блаженные сторонники
Небесных серафим!»
По мне, так лучше выстоять
С крестом иль на кресте
Там, где летают выстрелы
В безмолвной пустоте.
Ах, пламенная вера!
Сама свечой сгорю,
Огнем судьбу проверю -
Дойду ли к алтарю?
«Какая ж ты беспечная!
Молись, постись и пой,
Ведь только так ты в вечности
Окажешься святой!»
И все идут – хорошие,
А цели-то не те…
Уж лучше быть непрошенной
В безмолвной пустоте.
Безбашенное
Вот неизвестная науке зверь:
Глаза – два омута зеленых.
Всем наговорам верь - не верь:
Ей не дано судеб определенных.
Путь саламандры в пламени огней,
В пустынных закоулках многоточий.
Слагая песни, вспомнит не о ней
Заветных строк простой чернорабочий.
Не ждать, не верить, не любить,
Не жить – судьба ей нагадала.
И надо б все перестолбить
И натянуть повыше покрывало.
Укрыть, укрыться от людей,
Не видеть и не знать потери,
Прожить без мыслей и идей,
Ведь этого вокруг все так хотели.
Да, не ее это размерчик, не по ней!
Не тот пошиб, не для ее размаха.
Уж, коли жить, то вжиться посильней
В раскольничью старинную рубаху.
Да чтобы с гиканьем неслась гнедая прыть,
Пришпоривая, время обгоняя,
И что-то новое постигнуть и открыть
Вселенную – от края и до края!
Искатель
Не желаю жить, как все, -
В суете и пустоте!
Но еще тяжеле –
В вечной неге и тоске…
Мне хочется познать, чем мир един,
И я, как новый Аладдин,
Разведываю тайные пещеры,
Хрустальные волшебные миры.
Мне грезятся старинные дворцы
И радужные светлые чертоги.
Сокровищами полные ларцы
Откроются не всяким и не многим.
И не страшусь тернового венца:
Искателю всегда одна расплата,
Ведь он не ради красного словца
Уходит в горизонты без возврата…
Разудалая…
Как незваный гость,
Всюду в горле кость,
Слишком бодрая,
Слишком гордая,
Очень звонкая,
Очень тонкая
У меня душа…
За душой – ни гроша…
Эх, свобода-мать!
Как легко шагать
С громким покриком,
С тонким посвистом,
В кепке набикрень,
В мыслях – завихрень…
Целый мир – в ладонь,
Красота!
Не тронь,
Не оставь следа,
Не придет беда…
Вот она краса –
На траве роса,
Первый солнца луч,
Первый дождь из туч.
Все когда-нибудь
Первым будет пусть:
Первая гроза,
Первая слеза,
Первое прости…
Мне б не пропустить
Эти первые
перлы молодости!
А дорога – судьба,
Налегке и одна,
Голова светла,
Надо мной два крыла
Ангела-хранителя,
Небесного водителя…
Мечта
Я сегодня свободна –
совершенно, как ветер,
И стихи сочиняю
на новой планете.
Сижу, наблюдаю
закаты-восходы
Двух сияющих солнц –
Любви и Свободы.
Окно
Не спится. Одинокое окно
Мне друг единый, уж который вечер.
Березка под окном - я с нею заодно.
Ложится тень закатная на плечи.
В беседке двое, им не спится тож,
Все шепчутся под шелест листьев мерный.
В ночные тайны летние не вхож
Никто. Я рада этому безмерно.
Ночные думы, розовые сны
В ветвях запутались, обмякли и повисли.
Бывают днем все люди нечестны,
Исправят все в ночи святые мысли -
О чем-то неземном, о Боге, о любви,
О быстротечности времен, о дружбе и страданье.
Ушло в эфир – с собою не зови
Того, что кануло в прошедшее, в отданье…
В отданье памяти – под ливни и метель:
Пускай сокроет все покров воды священный.
Мои мечты открыты не тебе ль,
Окна проем прямоугольно-совершенный…
Всадник - время
Вот говорят, теперь другие времена,
Эпоха нынче, мол, другая…
А всадник-время ногу в стремена –
Мчит прочь, о нас не вспоминая.
Летит стремглав: из-под копыт – мгновенья.
Остановить не смей - попробуй, покричи!
Жизнь каждого в сем вихре - только дуновенье,
Горенье искорки, сорвавшейся с печи…
О, всадник, я хочу с тобой промчаться,
Сквозь все пространства совершить рывок
Туда, где вечность – там хочу начаться,
Где бесконечность – твой зловещий рок!
Сказки Гофмана
Ну, сказочник! Ну, Гофман! Столько чудных мыслей.
Возможно, от мечты он сам сошел с ума.
«Ах, сказки Атлантиды в воздухе повисли!»
Да нет же, это просто в небе облака…
В тени седых веков, среди туманных далей
Нам грезится порой какая-то мечта,
И «золотой горшок» так часто сердце манит,
Но все это с рассветом исчезнет без следа.
В туманной синей мгле так просто дотянуться
До копей золотых несбывшихся надежд.
Так хочешь с головой в те грезы окунуться…
И в дребезги разбит прагматикой «невежд»!
Мечтая и стремясь к сокровищам природы,
Ты мысленно уже их сыплешь в кошелек
И думаешь, что, может, чей-то гений добрый
Тебе откроет мир, что так еще далек…
Несчастный не видит: а корень проблемы
Совсем не в невежестве тех, кто вокруг.
Ему не помогут ни карма, ни Веды,
Ведь сам он создал этот замкнутый круг.
Видения, сны и ночные кошмары
С детства тревожат и сердце, и дух.
Как стражи коварные, сладкие чары
Сбивают с пути, обольщая наш слух.
Так, все, что внутри нас, корыстно и гнило,
И как бы мы мыслью взлететь ни смогли,
В себя поглощает наживы горнило
Все лучшие помыслы, искры любви.
Все сказки и грезы – мираж виртуальный,
Стремленье к свободе – фантазий полет…
Наш мир разрушают прекрасный, реальный
Инстинкты желудка, «большой кошелек»…
За место под солнцем на лунной фазенде
В смертельную схватку вступил человек.
Он счастьем мгновенным неистово бредит,
Идя покупать лотерейный билет.
И так разлетается звоном хрустальным
Зыбкая ткань самой сладкой мечты.
И синяя птица, вспорхнув моментально,
Взлетает, нигде не оставив следы.
Влекомый желанием жгучим и тайным
Мечтатель, клянущий реальность и быт,
Уходит неслышно в свой мир нереальный.
Сей казус в истории будет забыт.
_____________
Есть все-таки в сказках житейская мудрость,
А мы лишь поверхностно судим о них.
Ведь счастье – в труде, бескорыстье – не глупость
И чистое сердце – сокровищ тайник.
|