Рождество Михаил Демичев и Ян Солганский встретили в уютной квартирке сестер Платоновых.

Лу-Лу всё ещё медлила с ответом о замужестве, а Михаил её не спрашивал. Он понимал, что боится услышать отказ. А так сохранялась иллюзия чего-то...

Чего? Он понимал, что девушка его не любит. Да она и сама раньше открыто говорила об этом. Но, наверное, человек устроен так, что всегда надеется до последнего. Даже когда эта надежда совсем блёклая и призрачная.

Они выпили шампанского, сидя в гостиной. Потом Лу-Лу принесла еще запеченное мясо, фрукты и бутылку белого вина. В этот вечер девушка была особенно красивой. Волосы она собрала наверх в высокую прическу, в которой блестели серебристые шпильки. На ней было серебристое облегающее платье, на фоне которого ярко выделялись три тяжелые нити алых коралловых бус. И, конечно, Михаил не мог не заметить, каким взглядом Лу-Лу иногда смотрела на Солганского.

- А вот это Маруся сама пекла, - торжественно провозгласила Лу-Лу, ставя на стол принесённый из кухни пирог c брусникой.

О, - засмеялся Солганский, - Попробуем обязательно.

Маруся слегка покраснела, опустив ресницы. Солганского она видела первый раз в жизни и стеснялась его.

- Маруся, Вы любите готовить? - спросил он.

- Да, иногда люблю, - тихо ответила девочка, - Когда настроение есть, - А так я больше люблю на пианино играть.

- Вы молодец, - Солганский улыбнулся, - Может, и нам тогда что-нибудь сыграете?

Маруся опустила глаза и слегка покраснела.

- Я даже не знаю...

- Маруся, не ломайся, - засмеялась Лу-Лу, - Сыграй что-нибудь из того, что ты недавно выучила. Вот "Рондо в турецком стиле", например.

- Ну, хорошо, - девочка встала и подошла к стоящему в углу комнаты пианино. Села, откинув назад густые волнистые волосы, подняла крышку. Михаил подумал, что в профиль и издалека она очень похожа на свою старшую сестру.

- Ладно, Вы слушайте, а я сейчас ещё кое-что принесу, - Лу-Лу улыбнулась и ушла на кухню.

Тонкие Марусины пальцы быстро побежали по черно-белым клавишам, зазвучала легкая музыка Моцарта. Играла девочка хорошо, и Михаил даже заслушался. Когда прозвучал последний аккорд, и пианино замолчало, он как будто очнулся, и вдруг увидел, что Солганского в комнате не было. В тот же миг из кухни прозвучал серебристый смех Лу-Лу. Маруся обернулась в сторону Демичева. Девочка видимо ждала, что он что-то скажет про ее игру. Но Михаил, с каким-то нехорошим предчувствием, встал и быстро пошел в кухню.

Там Лу-Лу целовалась с Солганским. Одной рукой обхватив его за шею, слегка изогнувшись назад. Он держал ее за талию. Они были так увлечены, что даже не услышали, как вошел Демичев. Вдруг Лу-Лу вздрогнула и обернулась. Солганский тоже обернулся и встретился с ним взглядом.

- Что ж, не буду вам мешать, - хрипло сказал Михаил и пошел в прихожую. В горле почему-то пересохло, а в сердце с каждым ударом отдавалась какая-то глухая боль.

Лу-Лу быстро вышла вслед за ним.

- Миша, я Вам все объясню, - проговорила она.

- Да что же здесь объяснять, Люся? Я и сам все прекрасно вижу, - ответил Демичев,

Он стал одеваться.

- Только вот как же Ваше кредо? - спросил он и посмотрел ей в глаза.

- Кредо?

- Да. Вы говорили, что не заводите романов с мужчинами, - Демичев усмехнулся.

- Миша! - Лу-Лу вспыхнула, щеки ее покрылись румянцем, - Но я ведь Вам ничего не обещала. И...я не люблю Вас. Я это всегда говорила. Всё равно у нас бы ничего не вышло.

- А его, значит, любите? Или это так, легкая интрижка?

- Перестаньте, Михаил. И не уходите, прошу Вас!

Но Демичев не мог больше оставаться. Одевшись, он быстро ушёл.

А перед отъездом в Петербург, через несколько дней, к нему зашёл Солганский.

- Прости, Миша, - начал он, - Я скотина. Но я спрашивал Лу-Лу, она не считала себя твоей невестой. Сказала, что ты просто друг.

- Друг, - усмехнулся Демичев.

И подумал, что уже ненавидит это короткое слово.

- Ладно, Ян, хватит, - резко сказал он, - Тебе очередное развлечение... А я люблю её, понимаешь?

- Но и я люблю, - вдруг сказал Солганский.

Демичев подумал, что ослышался.

- Влюбился, как мальчишка, - продолжал Солганский, - И это чувство... словно я знал её уже давным-давно. Как будто мы когда-то потерялись... а сейчас снова нашлись.

Демичев молчал. В комнате повисла напряженная тишина.

- Ладно, прощай! - Солганский пошел к выходу и на пороге обернулся, - И прости, если сможешь.

Потянулись первые месяцы нового 1916-го года. Первые недели Демичев заставлял себя не ходить по вечерам к знакомому кабаре, заставлял себя не думать о Лу-Лу. Но это плохо получалось. Тоска переполняла его сердце, и часто по вечерам он заглушал ее коньяком или вином. И размышлял о том, как всего за несколько мгновений из самого счастливого человека можно вдруг стать самым несчастным. А из мыслей никак не удавалось вытравить образ Лу-Лу, ее улыбку, родинку над верхней губой и весёлый серебристый смех.

Однажды вечером, не удержавшись, он всё-таки пришёл к "Серебряному дождю" и стоя с противоположной стороны улицы, видел, как после окончания представления Лу-Лу вышла из кабаре, как обычно. Только на этот раз она не пошла домой пешком, а остановила извозчика. Несколько вечеров подряд он продолжал ходить к кабаре, и издали, стоя незамеченным, наблюдать за девушкой. Теперь она каждый раз брала после работы извозчика. Но в один из вечеров Лу-Лу не появилась. На следующий день её тоже не было, Михаил зря прождал её у кабаре почти до поздней ночи. Отдежурив также безрезультатно и третий вечер, и так и не увидев Лу-Лу, на следующий день он пошел к ней домой.

"Наверное, заболела", - думал он, входя под большую арку знакомого дома.

Но Лу-Лу не была больна. Открывшая дверь Маруся сообщила, что сестра взяла небольшой отпуск и уже третий день, как уехала в Петербург.

- К Солганскому? - спросил Демичев.

Девочка утвердительно кивнула головой.

- Ну а ты как тут одна, Муся, справляешься? - спросил Михаил.

- Да, у меня всё хорошо. Да и Люся скоро приедет, - девочка немного смущенно улыбнулась.

- Ну, хорошо, - как-то рассеянно ответил Михаил и пошел домой. Внутри опять нарастала знакомая глухая боль. И он не знал, что с ней делать.

***

Прошла холодная неуютная зима. Пасха в этом году была ранняя, в самом начале апреля. Ещё не сошёл полностью весь снег, но солнце грело уже иногда совсем тепло, а в небе проглядывала порой такая яркая свежая синь, которая бывает только в эти первые месяцы весны.

Когда всё в окружающем мире пробуждается к новой жизни.

День был ветреный, но солнечный. День пасхального праздника. В воздухе раздавался праздничный колокольный звон. Михаил шёл домой, как вдруг, проходя мимо храма, у самой его ограды, случайно столкнулся с Лу-Лу. Их взгляды встретились. В первый миг Михаил почувствовал сильную радость. От того, что просто видит Лу-Лу. Он понял, что очень по ней соскучился.

- Здравствуйте, Миша, - первой поздоровалась девушка, - Неожиданная встреча.

- Рад Вас видеть, Лу-Лу.

- Христос воскресе, - она слегка улыбнулась.

- Воистину воскресе, - машинально ответил Михаил.

Возникла небольшая пауза.

- Ну, как Вы, Люся?, - спросил Демичев, - Давно Вас не видел. Я к Вам как-то заходил, а Маруся сказала, что Вы в Петербурге.

- Да, ездила на несколько дней

- К нему?

- Да, - Лу-Лу подняла на него глаза и посмотрела на Михаила в упор.

- И всё-таки, Люся, зря Вы это...

- Что зря?

- Вы с ним пропадете. Послушайте меня, Люсенька, - вдруг быстро и горячо заговорил Демичев, - Я хорошо знаю Яна. Он ветреный человек, для него это просто очередной мимолетный роман, не более того. Он не любит Вас.

- Боже мой, Миша! - Лу-Лу отступила от него на шаг, - Зачем Вы говорите мне всё это?

- Потому что я желаю Вам добра.

- Ян сделал мне предложение, мы собираемся пожениться.

- Вот как.

Демичев умолк.

- Да. И я люблю его.

- Ну что же, желаю вам счастья, - наконец произнёс он.

- Спасибо, Миша. И...не сердитесь на Яна, прошу Вас.

Он очень переживает, что всё так вышло. Вы ведь друзья.

"А поступает ли так друг?", - подумал Демичев, но вслух ничего не сказал.

- Ладно, я не сержусь на него, - проговорил он.

Лу-Лу просияла.

- И давайте останемся друзьями,- она взяла его за руку, - прошу Вас. Не держите на меня зла. Сегодня еще и праздник такой светлый, давайте ради него простим друг друга.

- Хорошо, - ответил Михаил, - Я и не сердился на Вас, Лу-Лу. Всё давно в прошлом.