Новый быт
Кольцом зажат досуг,
ты чертишь скучный круг:
зубная щётка,
чашка,
печенье, кофе,
глажка,
трезвон кастрюль,
продукты,
тарелка, ложка,
фрукты,
кровати ленный тон,
пульт, телевизор,
сон,
ведро, мочалка,
тряпка,
воздушной пены шапка,
полы, шкаф,
подоконник,
чай, булочка, сок,
сонник,
водица,
соль (щепотка),
душ, крем,
зубная щётка.
У трубки телефонной
ты мямлишь монотонно:
«Купи, любимый, сыра,
пельменей и кефира».
Болотце кислых щей
в норе святых вещей,
нет воздуха, нет неба,
нет моря, ветра, снега,
в твоём бесценном мире
я – радуга в сортире…
Не вещь я! Не из круга!
Ушёл. Прощай, подруга.
Холод
Холод. Небо из чёрного льда,
(лишь полыньи тусклых звёзд...)
да бегут облаков поезда
из своих горизонтных гнёзд.
Холод. Земля в белом саване,
и дома с гирляндами окон,
как корабли в арктическом плаванье,
текут электрическим соком.
Холод. Ребята в парадной «греются» -
руки в кровь ободрав,
удары на почву сеются,
болью кого-то связав.
Ну а пролётом выше
человечек в угол заполз.
Не пьяный – осторожность превыше…
Холодно? Страшно? Замёрз?
Стихли побои. Начал спускаться
и увидел его – без пальто,
одежда в крови... Помог подняться:
«За что тебя били, за что?»
«Ни за что, только ты не стони».
И в душе заскреблось, заелозило:
«Кто ж тебя?» И ответил: «Люди… они...
Души у них отморозило».
Поколения
Я зерно, летящее по ветру.
Отметая телом километры,
впопыхах кричу родным: «Прощайте!»
Добавляю тихо: «Не мешайте,
не тяните сети веток к небу,
и листы-снаряды не бросайте,
вы свои умасливайте стебли
да навоз корнями загребайте».
Из-за ваших общин древовидных
потерялся свет, ни зги не видно,
душит смакование покоя,
теплота, и запах перегноя.
Если грохнусь в море с поднебесья?..
Если кожей жар пустынь узнаю?..
Всё же,
умертвляющее
«если»
лучше,
чем припарка торфяная.
Повезёт – воткнусь на склон с камнями,
там приятней растопырить ветви.
Буду скалы раздирать корнями,
буду зёрна отпускать по ветру.
|