- Неле! Неле!!! - надрывался голос. - Где ты опять запропастилась, тупица?!! Ох, эта девчонка сведет меня в могилу! Не-ле!!!
Где-то в глубине дома послышались торопливые шаги.
- Я здесь, господин Гаспар! - она вбежала в комнату, щурясь от яркого света, и едва успела увернуться от толстенного фолианта, запущенного ей в голову. - Не сердитесь, господин, я кур кормила на заднем дворе, потому и не услышала вас сразу! - девочка подобрала книгу, обтерла ее от пыли передником и аккуратно поставила на полку.
Мужчина в кресле просто кипел от ярости. Казалось, еще секунда - и у него из ушей повалит пар, как из чайника.
- Ты - мерзкая маленькая лгунья! - четко выговаривая каждое слово, произнес он. - Ты опять пялилась на бездельников, которые целый день орут под окнами, вместо того, чтобы заниматься делом!!
- Нет, нет, господин! - она подняла руки, защищаясь.
- Не смей меня перебивать!!! - рявкнул мужчина, брызгая слюной. - Я вижу тебя насквозь! Ты только и мечтаешь о том, чтобы удрать из дома и слоняться по улицам с этими беспризорниками!
- Это неправда! - отчаянно шептала она.
- Молча-ать!! - его голос сорвался на визг. - Ты, неблагодарная, обвиняешь меня во лжи?! Похоже, ты забыла, кто тебя кормит и поит, кто дает тебе крышу над головой?!
Неле поникла, кусая губы.
- Простите... Я не хотела...
Мужчина смерил щуплую фигурку презрительным взглядом.
- Я уже говорил, как надо просить прощения!
Девочка опустилась перед креслом на колени, униженно целуя грязные башмаки своего хозяина. Как она не старалась сдержаться, но слезы сами брызнули из глаз. И тогда он пнул ее тупым носком ботинка прямо в лицо.
- Ты что, рехнулась?! Эти ботинки сделаны из редчайшей кожи василиска, и даже шнурок от них стоит дороже, чем твоя паршивая шкура! Вытирай свои грязные слезы, немедленно - соль для них губительна! И скажи спасибо, что я не заставил их вылизывать!
Неле, давясь слезами, поспешно обтерла подолом изношенного платья драгоценные ботинки.
- Иди, умойся! - приказал он, удовлетворенно созерцая разбитую губу девочки, из которой сочилась кровь. - У меня здесь дорогие ковры, если капнешь кровью - убью! И возвращайся побыстрее, я и так слишком много времени потерял здесь с тобой!
Неле шла по темному коридору на кухню, ничего не видя из-за слез. Она умылась, ощупала разбитую губу, проверяя - остановилась ли кровь. Ей так хотелось забиться куда-нибудь, выплакаться... Но вместо этого, она в который раз подавила рыдания, вытерла глаза и поплелась обратно.
Пустой огромный дом пугал ее своей темнотой, непонятными шорохами и скрипами. Проходя по темному коридору, Неле снова ощутила на себе чей-то ледяной взгляд и невольно прибавила шаг.

* * *
После зрячей тьмы в коридоре контраст с ярко освещенной залой был разителен. Она встала у двери и тихо сказала:
- Господин Гаспар, я жду ваших приказаний.
Мужчина стоял перед зеркалом и придирчиво осматривал черный бархатный халат.
- Когда ты чистила его в последний раз?
- Вчера, - торопливо сообщила девочка, - Сразу после того, как вы закончили эксп... иксп... вообщем, опыты.
- Сегодня почистишь его опять.
- Конечно, господин!
- Сейчас спустись в подвал и принеси мне вот что: в зеленой шкатулке, там трава сушеная, связку корней, они привязаны под потолком, смотри, не перепутай с летучими мышами! Потом, две бутылки с красным настоем, они стоят справа на полке в шкафу, далее - песок такой золотистый, в колбе, она в маленьком сундуке, и в большом сундуке найдешь пузырек с черной тягучей жидкостью... Не забудь ничего! Не перепутай!! И поторапливайся!!!
Неле бежала по коридору, старательно повторяя про себя: "Зеленая трава в шкатулке, летучие корни под потолком, красные бутылки две штуки, песочное золото и тягучий пузырек... ну как же все это запомнить?!"
Лестница, ведущая на второй этаж, странно заскрипела, словно по ней шел кто-то невидимый. Девочка взвизгнула от страха, зажала рот рукой и стремглав бросилась к подвалу. В ее голове все перепуталось: песок перемешался с летучими мышами, а тягучая жидкость приобрела золотистый оттенок.
Влетев в подвал, она захлопнула дверь и прижалась к ней с другой стороны, прислушиваясь. Кроме ударов ее гулко бьющегося сердца ничего слышно не было. Немного успокоившись, она собралась с мыслями и стала спускаться.
Дом был живой и Неле его боялась. По ночам она иногда просыпалась от непонятных звуков и тряслась от страха, забившись в угол маленького чулана рядом с кухней. Чьи-то призрачные тени мелькали в щелях хлипкой двери чулана, иногда проникали зеленоватые лучи мертвенного света, слышались чьи-то вздохи. Неле зажмуривалась и шептала молитвы, вцепившись в краешек драного старого матраса.
С восходом солнца страхи покидали освещенную кухню: перебирались в темные комнаты второго этажа и глухой бесконечный коридор со скрипучей лестницей. В комнатах наверху окна были закрыты ставнями, которые никогда не открывались.
Было в доме одно место, которое Неле ненавидела всей душой - подвал. Попав сюда впервые, она потом неделю кричала во сне - ей снились уродливые двухголовые младенцы в банках, заполненных кровью; странные отвратительные твари, сушеные, препарированные, утопленные в многочисленных колбах; коробки, кишащие откормленными белыми червями; сухая человеческая кожа, свернутая и сложенная в сундуках; бутыли, наполненные выдавленными глазами с торчащими нитями нервов; чьи-то клыки и когти; неприятные скользкие грибы, ползающие по стенам...
С тех пор ей много раз довелось побывать в подвале. Неле знала, что почти все, что находится там - мертвое и никакого вреда причинить ей не может, но коленки ее предательски дрожали, когда она спускалась по крутым ступенькам. У входа была подвешена керосиновая лампа - она больше чадила, чем давала свет.
Собрав всю волю в кулак, девочка шарила в сундуке, содрогаясь от прикосновений шуршащей кожи, пока не наткнулась пальцами на холодное стекло бутылки. Иногда ей казалось, что хозяин нарочно прячет нужные ему вещи там, где ей будет страшнее всего искать.
Она собрала все, что требовалось и отнесла наверх, вздохнув с облегчением, когда страхи остались позади.
- Иди, - брезгливо махнул рукой мужчина, - там пришла эта... кухарка. Скажи, что мне сегодня потребуется больше еды, чем обычно! Я буду работать всю ночь, так что пусть постарается, иначе я не заплачу ей ни одной монеты!

* * *
Неле вприпрыжку побежала на кухню - она просто обожала Софию! Сухонькая старушка уже вовсю хозяйничала на кухне: на плите что-то кипело, булькало в кастрюльках, аппетитно шкворчало на сковородках. Девочка почувствовала, что ее рот наполняется слюной и вспомнила, что она ничего не ела со вчерашнего дня.
София сразу заметила разбитую губу и едва не расплакалась от жалости к бедной сироте. Но что она могла сделать? Спорить с сумасшедшим колдуном бесполезно - бедняжке после ее ухода достанется еще больше, а забрать ее с собой она не могла: дома своих голодных скворцов целое гнездо...
- За что он тебя?
- Я ему башмаки чуть не испортила, дорогие, - поспешно ответила Неле, отворачиваясь. Она не любила жаловаться, не любила, когда ее жалели.
София потрепала ее по голове.
- Давай, я помогу тебе! - предложила девочка. - Что нужно сделать?
- Ничего не нужно, присядь хоть на минутку, отдохни. Я-то знаю, что ты целый день, словно белка в колесе...
Неле залезла на высокий подоконник, устроилась поудобнее, болтая ногами. София рассказывала городские новости: о том, что в ратуше скоро будет бал, о том, как на городской площади подрались два кота, о том, как подмастерье свалился в фонтан. Девочка от души смеялась, запрокидывая голову.
София смотрела на нее, улыбаясь.
- Ой! - вдруг спохватилась она. - А зелень-то, зелень! Совсем из головы вылетело! Без нее никак, невкусно будет, твой колдун исплюется совсем!
- Он не колдун, он - ал-хи-мик, - со знанием дела поправила Неле. - Может, я сбегаю? Ты спроси у него, ладно?
София не стала откладывать дело в долгий ящик и немедленно отправилась к Гаспару.
- Ну что еще?! - раздраженно обернулся он. - Я же просил меня не беспокоить!!!
Узнав суть просьбы, он поджал губы, но спорить не стал.
- Пусть отправляется, но только: одна нога там, другая здесь! Если задержится на улице - пусть пеняет на себя: выпорю, как она того заслуживает!
"Тебя бы, старый козел, выпороть!", - мстительно думала София, возвращаясь в кухню. "Держит девчонку в черном теле, избивает почем зря, куска хлеба жалеет, вон какая худющая вся, одни глаза на пол-лица! Сдохнуть бы тебе поскорее, старый черт!"
- Ну, беги, Неле, только очень быстро, нигде не задерживайся, а то тебе достанется! Траву купишь у зеленщика Мартина, такую мелкую, ароматную, помнишь, я тебе показывала? Вот деньги, не потеряй!

* * *
Она выпорхнула на улицу, как птица из клетки. После темноты и пыльного, душного воздуха дома, у девочки немного закружилась голова. Ей редко удавалось бывать на улице и она впитывала в себя все, насыщаясь про запас синим небом, ярким солнцем, росой на клейких зеленых листочках, мокрыми кляксами луж на мощеном тротуаре.
Воздух пьянил ее своей свежестью, люди улыбались, разговаривали друг с другом, здоровались с ней. Неле хотелось раскинуть руки и улететь навсегда в другую страну, где никогда не найдет ее жестокий господин Гаспар, где все будут рады ей, где она сможет жить не боясь, и не испытывая постоянных унижений и обид...
Сбежав по ступенькам, в старой части города, она нашла лавку зеленщика Мартина. Внутри было сумрачно и свежо, пахло пряными ароматами. Неле провела рукой по кудрявой груде трав, стряхивая капельки воды.
- Эй! Я целый день брызгаю, чтобы она не сохла, а ты всю мою работу испортила! - остановил ее звонкий голос.
Неле испуганно обернулась. Она не заметила в темном углу лавки подмастерья Мартина - невысокого паренька с копной спутанных светлых волос и улыбкой до ушей.
- Не бойся! Я Эрик, помощник Мартина, и я пошутил! Какой тебе зелени нужно?
Неле смущенно показала нужный сорт.
- Ты не из болтливых, я смотрю? - улыбался Эрик. - Что-то я раньше тебя здесь никогда не видел! А ведь такую красавицу, как ты сложно не заметить! Как тебя зовут?
У Неле глухо стукнуло сердце, она почувствовала, как щеки заливаются краской. Стыд сковал ей язык, она едва смогла выдавить:
- Дайте мне зелень, я очень тороплюсь...
- Что у тебя с губой? - заметил вдруг посерьезневший Эрик. - Кто тебя так? Ты только скажи мне - я его в порошок сотру!
- Я сама, я случайно, споткнулась, - она почти вырвала пучок зелени из рук Эрика, оставила на прилавке две монетки и бросилась бежать.
Парень растерянно смотрел ей вслед. Когда он вышел на улицу, Неле уже заворачивала за угол.
- Слушай, - остановил он проходящего мимо кузнеца. - Не знаешь случайно, что это за девчонка?
Кузнец прищурясь, посмотрел из-под руки вслед девочке.
- Знаю. Это малышка Неле из проклятого дома. А что случилось - украла что-то?
- Неле... - проговорил Эрик. - Нет, все в порядке...
У него из головы не выходили ее глаза - огромные, темные, как речные омуты, бледное прозрачное лицо, густые волосы, небрежно собранные в длинный хвост...
- А-а! - понимающе протянул кузнец. - Понятно... Хороша девка, да уж тоща больно - одна кожа, да кости. Не кормит ее совсем проклятый колдун!
- Колдун? - непонимающе переспросил Эрик.
- Ты что, не знаешь? Она - какая-то дальняя родственница алхимика нашего чертового. Он живет в проклятом доме и держит ее при себе. Похоже, пьет по ночам из девчонки кровь - видишь, какая худая, да бледная! Из дому ей удается выйти нечасто. В последний раз ее видели в городе недели три тому назад.
- У нее губа разбита, - мрачно сообщил Эрик.
- Ну да, он бьет ее, это все знают.
- И что - никто не может помочь, спасти ее?
Кузнец свистнул.
- Ищи дураков! Он любого живо: раз - и на тот свет проводит. Или обернет в тварь какую-нибудь, ночную, в мышь летучую! Вот все и боятся его.
У Эрика заходили желваки на скулах.
- Э-э! Ты, парень, держи себя в руках, не стоит губить себя из-за глупой девчонки. У тебя еще вся жизнь впереди.
- Моя жизнь - сам и разберусь! - огрызнулся парень.
Минут десять спустя, он стоял перед проклятым домом и смотрел в заколоченные глазницы окон.
Эрик влюбился по уши.

* * *
Она отдала зелень Софии, едва держась на ногах.
- Что с тобой? - встревожилась старушка, видя мертвенную бледность, залившую ее лицо.
- Ничего... Просто устала...
- На вот, держи, выпей немедленно! - София протянула ей кружку свежего бульона.
Неле пила бульон маленькими глоточками, не чувствуя вкуса. Она ничего не видела вокруг - только его глаза, улыбка на загорелом лице и слова: "такую красавицу, как ты сложно не заметить"... Слова стучали молоточками в висках, наполняя ее хрупкое существо неведомым доселе жаром. Ей было хорошо и хотелось петь, ей было страшно и хотелось спрятаться.
- Неле!! - грозный окрик хозяина вырвал ее из сладкого плена грез.
- Я здесь, господин Гаспар!
Он подозрительно осмотрел ее, сразу почувствовав неладное.
- Когда ты вернулась?
- Сразу же, как только купила зелень. София уже заканчивает, сейчас я провожу ее и вернусь. Что-нибудь нужно?
- Да, давай отправляй ее быстрее! Сейчас начнется самое главное и мне потребуется твоя помощь!
Неле быстро попрощалась с Софией, проводив ее до выхода. У дверей старушка поцеловала ее, сказав напоследок:
- Береги себя, девочка моя! Но уж если совсем невмоготу будет, беги отсюда! Где я живу - ты знаешь, хоть переждешь у меня грозу, а там видно будет...
Неле грустно улыбнулась. София была бы последней, к кому она обратилась в случае чего. Гнев алхимика был ужасен и не приведи господь навлечь его на близких людей!
Закрывая двери, она заметила неподалеку знакомую фигуру и почувствовала, как на мгновение остановилось сердце. Потом оно заколотилось с такой силой, что Неле едва могла дышать. Она не понимала - что с ней такое творится?
Отбросив все мысли, она вернулась к Гаспару. Алхимик стоял в центре залы у постамента. Все стены и потолок были уставлены зеркалами разных форм и размеров. На постаменте стояла крошечная колба, на дне которой лежало что-то непонятное.
- Знаешь, что скоро случится?
Неле осторожно покачала головой - не знаю. Она действительно не знала, ни того, что должно случиться, ни того, как отвечать, чтобы не разозлить Гаспара.
- Сегодня - самый великий день в истории! Я буду первым из алхимиков, кому удастся получить невероятное существо, оно вот-вот родится! С его помощью можно обращать в золото любые вещи!
- Это что - философский камень? - осторожно поинтересовалась Неле.
Гаспар расхохотался.
- Нет, это - живое существо, рожденное от солнечного света, собранного и сублимированного особым образом! Видишь, там, на дне колбы? - он указал на непонятную массу. - Это особая смесь, состав которой известен только мне! Я долгие годы собирал его по крупицам, методом проб и ошибок, но теперь - все должно получиться! Когда я скажу - поджигай горелку под колбой!
"Все-таки, София была права!" - мрачно думала Неле, наблюдая за Гаспаром. Его темная фигура, мечущаяся по залу, преломленная множеством зеркал, очень напоминала именно колдуна, а не ученого, звание которого он упорно себе причислял.
Он бормотал себе под нос какие-то непонятные слова, поправлял зеркала, направляя солнечный свет в единственную точку.
И тут Неле увидела, как в колбе что-то шевельнулось.
- Быстро!!! - взревел Гаспар, - Огонь! Иначе оно умрет!
Он удерживал самое большое зеркало, направляя его свет на колбу. Неле трясущимися руками зажгла горелку и только тогда осмелилась взглянуть на то, что было в колбе. Она ожидала увидеть любой кошмар, но там оказалась всего лишь маленькая синяя ящерица. Правда, у нее были необыкновенные глаза - переливчатые, как драгоценные камни.
Гаспар словно обезумел. Он хохотал, прыгал, орал, и все время повторял одно слово: "Саламандра". Неле не понимала, отчего такой шум вокруг обычной на вид ящерицы, и он на радостях снизошел до объяснений:
- Дура ты! Это же настоящая саламандра, дух огня!
- А почему она синяя?
- Откуда я знаю? - разозлился Гаспар. - Может, она такая и должна быть? Не задавай тупых вопросов, вали давай, к себе на кухню!
Она с радостью ушла в свою каморку, где сразу же забыла о синей ящерице и смогла в тишине помечтать о серых пытливых глазах и белоснежной улыбке Эрика...

* * *
Пролетело несколько дней. Гаспар по уши был занят своей ненаглядной саламандрой, и Неле наслаждалась неожиданно представившейся ей свободой. София, в очередной свой приход, улыбаясь, сообщила, что говорила с ее поклонником.
- Ты что? - покраснев, как помидор, оправдывалась Неле. - Нет у меня никаких поклонников! Тебе все приснилось!
- Конечно, приснилось, - невозмутимо парировала София. - Вот он, сон, торчит под деревом, пятый день подряд вижу его!
Неле, прижав руки к пылающим щекам так и села.
- Ты смотри, девочка, как бы колдун твой проклятый не узнал, а то беды не миновать! - шепнула София.
- Я тут не при чем!
- Знаю, все знаю. Но ему ты ничего объяснить не сможешь. Ох, боюсь я за тебя....
София точно в воду глядела. Немного поостыв от саламандрового появления, Гаспар быстро обнаружил паренька, который слишком часто стоял у дома. Он бушевал полдня, оттаскал Неле за волосы, так что она потом еще несколько дней не могла причесываться - было очень больно. Синяки и ссадины она даже не считала. Плача ночью в чулане, она мечтала только об одном - о свободе...
Теперь окна были наглухо закрыты и в кухне и в зале. Чтобы саламандра не страдала от недостатка тепла, Неле должна была постоянно дежурить рядом, следя за огнем.
Вначале она чуть было не возненавидела ящерицу, видя в ней причину своих бед. Гаспар ходил сущим зверем, что-то у него не клеилось. Саламандра никак не желала превращать вещи в золото. Однажды Неле видела, как он в приступе ярости, тряс колбу так, что ящерица колотилась о стеклянные стенки. При этом он выкрикивал:
- Ты будешь, скотина, делать мне золото!!! Будешь! Иначе я раздавлю тебя, как червяка! Я утоплю тебя в кислоте!!!
Неле не знала - понимает ли ящерица слова Гаспара? Ей показалось, что она расслышала еле уловимый жалобный писк. А может, это скрипели башмаки из бесценной кожи василиска? Терпение Гаспара было на исходе, когда вечером прибыл гонец с известием о ежегодной встрече алхимиков.
Наказав Неле строго-настрого: глаз не спускать с огня! и пообещав снести ей голову, если с ящерицей что-то случится, Гаспар отбыл в столицу на три дня.
Несчастье едва не случилось в первый же день после его отъезда. Уставшая до полусмерти, замученная Неле, уснула прямо рядом с горелкой и не заметила, как пламя под колбой погасло. Она проснулась от непонятного звука и не сразу сообразила, что это - саламандра.
Кожа ящерицы стала пепельно-серой, она угасала прямо на глазах. Помертвев от ужаса, Неле схватила полную горелку, зажгла ее во всю мощность и поставила колбу на открытый огонь. К счастью, колба оказалась жаропрочная, и ящерица стала постепенно возвращаться к своему обычному голубому цвету. Она встала на задние лапки, оперевшись передними о стекло, высунула длинный раздвоенный язычок и словно благодарила девочку.
У Неле перехватило дыхание. Она увидела разум в переливчатых глазах, увидела радость избавления от смерти. Теперь не приходилось сомневаться в том, что саламандра понимает все, что происходит.
Так у Неле появился собеседник. Она рассказывала ящерице обо всем, что смогла узнать за свою недолгую жизнь: о Гаспаре, о Софии, о городе и природе, о солнце и об Эрике... Саламандре явно нравились рассказы о солнце. Она замирала, свернувшись кольцом, смотрела на девочку своими немигающими глазами, похожими на драгоценные камни и лишь изредка издавала звук, похожий на тонкий, далекий звон...

* * *
Накануне того дня, когда должен был вернуться Гаспар, подул резкий северный ветер. Дом наполнился шепотами и стонами, ледяные сквозняки хватали озябшие ноги Неле, старое, изношенное до дыр платье не защищало от холода. Она решила развести огонь в камине.
Девочка грела посиневшие от холода руки у открытого огня, любуясь его яркими сполохами, когда услышала серию тонких далеких звуков, словно где-то звенели тревожные колокольчики. Она обернулась и не поверила своим глазам: саламандра металась по колбе, пытаясь вырваться.
Неле подошла ближе. Маленькое существо рвалось всей своей душой туда, к огню! Ящерица замерла, глядя прямо в глаза Неле. И столько было в них тоски, такое желание свободы, что девочка не выдержала.
- Я не могу, и не буду держать тебя в тюрьме! - отчаянно шептала она, обматывая руки тряпками. - Не убьет же он меня, в самом деле! Ну, наваляет мне, обычное дело, зато ты будешь свободна! Хотя бы ты, потому что мне свободы не видать, как собственных ушей... А ему скажу, что ты сама потухла...
Она поднесла раскаленную колбу к открытому огню, вытащила затычку. Ящерка скользнула по узкому горлышку синей каплей и упала в огонь. Она словно втянула все пламя в себя, став на мгновение темной, как уголь, а потом полыхнула жаркими языками.
Саламандра танцевала в огне, извиваясь, завораживая быстрыми и отточенными движениями, она появлялась и исчезала, росла, набирала силу, меняя свой цвет.
- Так вот ты какая... - шептала Неле, отрешенно глядя на волшебное существо. - Ты - цвета огня, а синяя была просто от холода...
Ящерица с гибким телом кошки кивала ей изящной головой, разгораясь все ярче и ярче.
- Ты что сделала, змея подлая?! - раздалось шипение за спиной.
Задремавшая в тепле Неле подпрыгнула от неожиданности. Гаспар вернулся раньше, чем она ожидала.
- Что ты сделала, тварь?! - повторил свой вопрос хозяин. Глаза его метали молнии.
Неле не успела ответить. Он схватил ее за горло и стал душить. Тонкие руки отчаянно цеплялись за жизнь, царапая его. Саламандра выпрямилась и дохнула жаром.
- Ах, ты так! Я все равно поймаю тебя! И заставлю делать золото!!!
По комнате пронесся голос, похожий на отдаленный вздох.
- Отпусти ее... Я дам тебе золото...
- Мне нужно много золота! Очень много! - кричал обрадованный Гаспар, ослабив хватку. Неле смогла вдохнуть воздуха, хрипя и кашляя.
- Я дам много.... Сколько захочешь... Но сначала - отпусти...
- Да, пожалуйста! - он оттолкнул от себя девочку, вложив в этот толчок слишком много злобы.
Она ударилась виском о мраморный угол каминной полки и упала на пол. Пламя взревело. На длинных ресницах еще дрожали слезы, да кровь стекала рубиновыми каплями на дорогой ковер - вот и все. Неле была мертва.
В комнате раздался стон, похожий на звук лопнувшей струны. Саламандра, резко увеличившись в размерах, прыгнула из камина в комнату.
- Золота тебе нужно? - прозвенела она и лизнула длинным змеиным языком башмаки Гаспара. - Бери свое золото!!!
Обувь из драгоценной кожи василиска тускло сверкнула желтизной металла и сковала ноги алхимика колодками каторжника.
Волшебный зверь струился вокруг, превращая в золото все, во что был одет алхимик - одежду, походный плащ, шляпу... Гаспар упал, придавленный весом одежды, он стал задыхаться. И тогда саламандра дала волю своей ярости - она выпустила в дом Белое пламя.
Огонь пожирал обстановку, мебель, ткани. Жалобно звенели, лопаясь, стеклянные колбы. Языки огня лизали потолок, ярость его не знала границ. Комната превратилась в пылающий ад, в центре которого заживо плавился в раскаленном золотом коконе обезумевший от боли алхимик. Он уже не кричал, он выл, как зверь, зная, что за пределом его ждет именно эта бесконечная пытка огнем...
Саламандра вырвалась в коридор. Купаясь в огне, повелевая им, она уничтожила весь второй этаж за считанные секунды. Крыша рухнула, подняв облако искр. В подвале взрывались химические составы, горели и корчились в огне уродцы в банках...

* * *
Эрик уже собирался уходить, когда начался пожар. Пламя вспыхнуло сразу во всех окнах первого этажа практически одновременно. Он бросился к двери, пытаясь открыть ее, но дверь не поддавалась. К окну он даже не смог подойти - одежда тлела и обугливалась на расстоянии нескольких шагов от яростного огня.
Он никогда еще не видел такого странного пожара. Цвет огня был невероятным, слепяще-белым. Дом сгорел дотла за несколько минут, и огонь так же быстро угас, как и возник.
Эрик ходил по пепелищу, задыхаясь от гари, пытаясь найти хоть что-то.
- Будь ты проклят, колдун! - шептал он яростно, давясь слезами.
Ничего не осталось от Неле. Только серый пепел, туманным облачком взметнувшийся высоко в небо... Он упал на землю и заплакал открыто, не стесняясь своих слез...
Там его нашла утром София. Она села рядом, оплакивая Неле, потом сказала:
- Лети, Неле - теперь ты, наконец, обрела свободу! И прости нас за то, что не смогли помочь...
Ветер принес в город запах гари, солнце скрылось за туманной дымкой... На пепелище потянулись люди - по городу прошел слух, будто в развалинах дома кто-то нашел золотые слитки.
Эрик ушел домой и целый день пролежал молча, глядя в стену. Вечером его мать развела огонь в камине. Он повернулся к огню и грустно смотрел на пламя, вспоминая, каким оно было вчера...
- Эрик... - пронесся тихий шепот по комнате.
Он вскочил, не веря своим глазам. Огонь вспыхнул нестерпимо ярко, загудел в каминной трубе. И тогда в пламени появились две фигуры - девочка-девушка и ящерица с туловищем кошки.
- Не грусти... - шептал голос. - Я теперь по настоящему свободна, София все правильно поняла. Теперь, когда я могу видеть будущее и прошлое, я говорю тебе - ты обязательно будешь счастлив. Я пришла забрать твою печаль... Подойди ближе, протяни руку, не бойся...
Эрик протянул руку, изумленно наблюдая, как язык огня лижет ее, не причиняя ни малейшей боли. Пламя охватило его целиком, но ему было хорошо. Темная печаль спала с его сердца и яркой вспышкой исчезла в огне. Его существо наполнилось новым светом: верой и надеждой.
- А ты? - спросил он Неле. - Как ты теперь живешь? Кто ты теперь?
Пламя потихоньку угасало, явив напоследок ее улыбку.
- Я - Танцующая в Огне. Иду по свету, даря тепло тем, кому его не хватает... Прощай... Нам пора туда, где зима, где сердца застывают от холода и тоски...

* * *
С той поры прошло немало лет. В одном городе, в одной большой и дружной семье дети слушали сказку о Голубой Саламандре, которую уже в сотый раз рассказывал им дед.
Они замирали, глядя в огонь камина, и жарким воздухом плыло по комнате видение ящерицы с гибким и быстрым кошачьим телом. А рядом с ней - вечно кружится в языках пламени девушка, Танцующая в Огне...