Этой осенью сынишке Вики исполнилось семь лет, и он пошел в первый класс. Событие отметили бурно, с кучей подарков. У малыша разбежались глаза, он не знал, за что хвататься - разноцветные фломастеры, забавные ластики, наборы ручек и тетрадок, яркий удобный ранец с потайными кармашками - все такое новое, красивое, интересное!
Вика каждое утро провожала его до школы, помогала нести портфель и переодеваться в шумном, гулком вестибюле. Первоклашки пестрой стайкой жались к учительнице. Помахав на прощание, Вика медленно шла обратно домой. Другие родители пробегали через школьный двор к остановке - торопились на работу. А Вика была в отпуске, спешить ей было некуда. Она очень любила осень и наслаждалась каждой минутой тихого сентябрьского утра, оттягивая возвращение в сонную квартиру.
Эти выходные она провела в лесу вместе с сыном, собирая шишки и веточки для школьных занятий. Прозрачный осенний лес, подсвеченный солнцем, холодноватый воздух, пропитанный густым пряным запахом палых листьев и горьковатого дыма, тонкие паутинки на лице и буйство красок - ярко-синего неба, золота и багрянца деревьев - у нее от этой щедрой красоты кружилась голова. Возвращаясь домой, она ощущала себя обновленной, полной сил.
Город и работа выматывали Вику, лишали покоя и гармонии. Ей снились горы бумаг, которые снежной лавиной обрушивались на нее, погребая под собой, она задыхалась, просыпаясь от собственного крика.
Давно, еще в детстве, Вика заметила, что только на природе чувствует себя живой. Вот и сейчас, пользуясь тем, что двор опустел, большая часть жителей разбежалась кто куда: в детский сад, в школу, на работу - она ласково гладила шершавые стволы деревьев, собирала букет кленовых листьев, не боясь, что ее примут за сумасшедшую.
Проходя каждое утро по одной и той же дорожке, усыпанной листьями, она здоровалась с дворничихой, бабой Машей - та к этому времени, как раз заканчивала работу и отдыхала, сидя на лавочке. Опавшую листву она собирала в большую кучу у стены и подпирала ее метлой.
Эта метла вызывала у Вики странное чувство неудержимого, зудящего любопытства. Каждый раз, проходя мимо, она ловила себя на мысли, что ей до смерти хочется сесть на нее и попробовать взлететь, как настоящая ведьма.
Вика прекрасно понимала, что это невозможно и внутренне посмеивалась над своей странной прихотью. Но желание от этого не пропадало, становясь с каждым днем все сильнее и острее. Дошло до того, что Вике приходилось зажмуриваться, заворачивая за угол дома, где обычно стоял вожделенный предмет.
Сегодня утром бабы Маши на лавочке не оказалось. А метла, как назло, была на месте. Вика в раздумье прошла несколько шагов, потом вернулась и встала, как вкопанная, не сводя с нее глаз.
- Что, милая, попробовать хочешь? - от неожиданного голоса дворничихи за спиной Вика подпрыгнула, залепетала что-то, густо краснея.
- Да ты не стесняйся! - махнула рукой баба Маша, - у меня ее многие просят попробовать! Особенно дети, они ведь страсть, какие любопытные!
- И вы разрешаете? - слегка осипшим голосом спросила Вика.
- А чего ж нет? Конечно, разрешаю! Понятно дело - не всем, а то ведь баловников много, но если вижу, что есть интерес, вот, к примеру как у тебя, тогда, пожалуйста! Я ведь заметила, что ты давно приглядываешься, но только попросить стесняешься, ведь так?
Вика смущенно потупилась и радостно закивала.
- Можно, баб Маш? Я только разочек попробую! - она умоляюще сложила руки.
- Да конечно детка, бери, пробуй!
- Что, прямо вот здесь? - Вика оглядела пустой сонный двор.
- Ну а почему бы нет? Иди во-о-он туда, к концу дорожки, видишь, где листьев навалило? Встала - и вперед!
Вика задумчиво кивнула и вцепилась в деревянную ручку. Метла оказалась на удивление легкой, почти невесомой. Она встала у начала дорожки, как спортсмен на старте - красная легкая курточка, джинсы, белые кроссовки.
- Встала - и вперед! - шепотом повторила она и одним легким движением перекинула ногу, звонко крикнув на весь двор: - Вперед!!!
Метла рванула, как ошалелая, вдоль дорожки, взвихрив буруны листвы, Вика едва успела крикнуть:
- Вверх!!!
И понеслась, как ураган, сквозь кружево берез, обрушив на землю золотой листопад. Перепуганные вороны стаей взмыли в синее небо, захлебываясь хриплой руганью.
Вика забыла обо всем на свете, все перестало иметь значение, кроме одного - этой внезапно обретенной, такой до боли знакомой свободы!
Она хохотала во все горло и орала, закладывая очередной вираж, как заправский ковбой:
- Й-и-ха-а!!!
Перед ней был весь мир и вся жизнь - она была свободна, она была пьяна, как сапожник и полна невероятной, грозной силы - Вика вновь обрела себя и поняла, наконец, свою истинную природу.
Вика проорала что-то невразумительное, грозя кулаком в сторону дома. Заложила очередной вираж, от которого ветер засвистел в ушах, сорвала повязку с волос, разметав по спине черные кудри, став еще больше похожей на ведьму.
Затем она взмыла вверх - в солнце, в небо - и скоро скрылась из виду. О том, что произошло, теперь напоминала только прореха в золотых кудрях берез, да растревоженное карканье ворон.
У стены, на ворохе опавших листьев, сидела старушка-дворничиха и шептала побелевшими губами, неотрывно глядя в пустое осеннее небо:
- Батюшки-святы, да как же это?! Как же так?! Я-то думала, что она попробовать подмести хотела....