Главная страница сайта "Точка ZRения" Поиск на сайте "Точка ZRения" Комментарии на сайте "Точка ZRения" Лента новостей RSS на сайте "Точка ZRения"
 
 
Я уверен, в цепи исключений,
Если б путь этот я не прошел,
Избежал бы не мало мучений,
Но тогда б я тебя не нашел.
 
 
 
по алфавиту 
по городам 
по странам 
галерея 
Анонсы 
Уланова Наталья
Молчун
Не имеешь права!
 

 
Рассылка журнала современной литературы "Точка ZRения"



Здесь Вы можете
подписаться на рассылку
журнала "Точка ZRения"
На сегодняшний день
количество подписчиков : 1779
530/260
 
 

   
 
 
 
Исаев Владимир

Светка

I

Этот ноябрь выдался жутко холодным. Леденящий ветер пронизывал насквозь. Снег то срывался дикими белыми хлопьями, то превращался в жесткие капли и молотил по лицу. Но мы продолжали бурить трехметровые скважины в поле, ибо дуракам покоя нет, особо в выборе профессии, сами понимаете.

Жили, а скорее, ночевали, в заброшенном сельском клубе. Скрашивало все это счастье водка да консервы - по вечерам, и пиво с вермишелью моментального приготовления - по утрам. Для этого в селе существовал единственный в своем роде ларек.

Шел второй день командировки, и мы ложились спать; в полуразрушенном доме гулял ветер, в унисон подпевая дрожащим оконным стеклам. Укутавшись в фуфайку и ватное одеяло, я лег на панцирную сетку разбитой железной кровати и отвернулся к стене:

- Ромыч, сколько сегодня сделали?

- Двадцать три дырки, - Ромыч зевнул.

Водитель - третий член нашей гоп-компании мирно посапывал в углу, на чудом уцелевшей деревянной койке.

- Выспаться бы, а то завтра не потяну, - я закрыл глаза.

Через пять минут после формального отбоя, в комнате "ночной тишины и поющего ветра" начало что-то скрестись и шуршать. Причем очень настойчиво и даже с неким, можно сказать, фанатизмом.

- Ну что за дела?! – я ненавижу посторонние механические звуки, когда засыпаю. Ненавижу!

Скрепя всеми частями тела, кровать отпустила меня на поиски: я включил свет и стал заглядывать под койки. Ромыч и водитель отодвинули стол: в плинтусе обнаружилась дыра размером с куриное яйцо: мыши! А что вы хотели увидеть в заброшенном клубе? Попугайчиков?

- Эти твари покоя не дадут, - мы стояли и смотрели на нору. - Что делать?

- Яду бы достать, - сказал водитель.

- Да где ж его сейчас найдешь? Ночь на дворе... Ладно, давай спать. Может, получится, - и мы разбрелись по койкам.

Спать в ту ночь не получилось: как только выключили свет - сразу же начался дикий мышиный топот и погрызывание всего и вся. Пришлось включить лампочку, чтобы убрать со стола продукты: словно в детской игре "жмурки", мыши моментально спрятались и затаились.

После уборки возникшая темнота вмиг породила широчайший диапазон звуков и движений...

II

Утром, невыспавшиеся, помятые и злые, мы вышли умываться. Понятно, что воды в заброшенных домах культуры не бывает, и надо идти к артезианской скважине, где она льется самотеком. Разбив лед, умылись; на обратном пути мелкие сосульки весело позвякивали на волосах.

- Четыре "Жигулевского" в стекле и два "Роллтон" со вкусом курицы, пожалуйста, - я пытался разглядеть продавщицу в амбразуре ларька. Из тьмы сверкнули два старых раскосых глаза, и я отшатнулся.

Мы шли в жилище и чувствовали себя как в музее: со всех сторон на нас таращились жители села. Дело в том, что русских отсюда нежно попросили уехать ещё лет десять назад, и, хотя это место называлось "российская федерация", мы были здесь своего рода экзотикой. Не трогали нас по одной причине: мы делали нужную работу, за которую они уже заплатили. Понятное дело, что никаких развлекательных программ для нас предусмотрено не было, поэтому командировочное расписание не страдало культурными изысками: еда-работа-еда-сон, далее - смотри начало.

Я и Ромыч выпили пивка, а водитель отказался. Хотя милиция здесь понятие очень условное, как и власть в целом, но старые водительские привычки не переделать. Побросав пустые бутылки под кровати и убрав со стола, поехали бурить.

Ветер и холод в поле никак, даже отдаленно, не похожи на то, что они представляют из себя в городе, среди домов. В бескрайней степи этот тандем чувствует себя так раскованно и свободно, что приводит человека в ужас. Каждые полчаса мы отогревались у печки в машине, но это помогало ненадолго: через пять минут ты чувствовал дрожь от пронзающих тебя тысяч холодных игл.

В этот день было сделано тридцать проколов. Оставалось всего ничего: ещё триста...

Вечером на электрической печке мы сварили борщ из томатной пасты и взятой на прокат фермерской капусты. Все равно получилось лучше, чем у "Роллтона" с вермишелью. Развели спирт, грохнули по стакану и за разговорами совсем забыли о главном: мыши! Но было поздно...

- Может прокатит? - неуверенно сказал водитель.

- Ну, и выбора у нас нет, - философски поддержал я, - будем надеяться, что прокатит и будет спокойно...

На улице стояла тихая ночь. Такую показывают в фильмах про Рождество или "Кока-колу". Убийственно хотелось спать. Мы потушили свет и рухнули на кровати. Через пять минут власть в комнате переменилась: везде зашуршало, заскреблось и задвигалось. Я затыкал уши ватой из матраца и кидал в них свои сапоги; я укрывался с головой и включал свет - помогало, но ненадолго.

- Нет, так не усну! Надо что-то делать! - я сел на кровать и включил лампочку.

Ромыч и водитель злобно терли глаза: мои движения, надоели им ещё больше мышей.

- Не, ну а чё делать? - водитель озирался вокруг, - может ботинками мочить?

- Не, ботинками хрен их убьешь! Живучие твари, - сказал Ромыч.

- А если не убить, значит, будем кормить! - я полез за хлебом, - Может у них совесть появится, и они не будут мешать спать. Отломив несколько кусочков, предварительно макнув их в тушенку, я положил хлеб возле дырки. Ромыч выключил свет, и мы легли. В темноте послышался осторожный шум и тихое движение: хлеб уходил. Наступила гробовая тишина, и мы провалились в беспокойный командировочный сон.

III

Утром я проснулся от шороха и писка: возле стола сидела прикольная серая мышь. Она без боязни смотрела на меня своими глазами-пуговками. Её взгляд был настолько умный и понимающий, что мой порыв кинуть сапогом умер ещё в проекте.

- Здарова, тварь, - сказал я, криво улыбаясь, - жрать хочешь?

Мышь не двигалась и смотрела на меня.

- Мужики, прикинь, мыша сидит и не боится, охренеть просто! - я стал натягивать сапоги.

- В натуре, сидит, - Ромыч выглянул из-под одеяла.

Мы подошли к столу - она осталась на месте. Только глаза внимательно следили за нашими движениями.

Отломив кусок хлеба, я положил рядом с ней. Мышь, по-деловому осмотрев хлеб, потащила к норе. Оттуда выглядывало несколько таких же мелких тварей.

- Так это её дети! - водитель подошел к нам, - видал! Сама не ест, а мелким несет! Как человек прям…

Я отломил кусок побольше, чтобы, значит, не пролез в нору по габаритам:

- Интересно, а что сейчас эта тварь придумает? - и три небритых, заспанных, здоровых мужика внимательно начали следить за развитием ситуации. Мышь подтащила хлеб к дырке и стала откусывать куски поменьше, передавая их лапами в нору. Там, на приемке, мышата принимали и уносили еду в закрома их малой родины. Охренеть! Вот это цирк! Мы даже на время забыли о работе! Но отломив ещё несколько кусков и бросив их в дырку, засобирались: всё-таки бурить ещё много, и никто кроме нас это не сделает...

- Четыре бутылки "жигулевского", две пачки "Роллтона", любого, и сметаны дайте,- я даже не пытался посмотреть в зево ларька и сунул деньги наудачу.

- Какой сметан давать? - донеслось из ларька.

- Ну так, чтобы мышам понравилась. Есть такая?

Возникла пауза. Внутри ларька что-то загремело, и на прилавок поочередно выставился весь товар, включая сметану. Да, не здесь была родина юмора, однозначно.

Позавтракав, как и в прошлый раз, мы отправились в поле.

Вечером доели борщ и начали играть в карты.

- Слушай, давай мыше тарелку сделаем. Что она с пола ест? - на водителя уже начал действовать алкоголь.

- Давай, делай! - я полез в пакет и достал ему несколько пластмассовых крышек.

В этот раз мы положили ей сметаны, хлеба и тушенки. Всё это расставили под столом у наших ног.

- Надо бы назвать как-то тварь. Всё-таки с нами вместе лямку тянет, - серьезно сказал Ромыч.

- Да, с ней как-то настроение поднимается, светлей, штоли, становится, - водитель полулежал на кровати и философствовал.

- Ну вот, Светкой и назовем, - сказал я, раздавая карты.

Сыграв партию, мы услышали шорох: Светка подбежала к своим тарелкам и начала тыкать свой нос в каждую из них. Надо ли говорить, что карты были сразу заброшены - начиналось представление! Поев, она стала носить продукты в нору короткими перебежками. Там, как всегда на подхвате, стояли мышиные сыны и дочери. Они не выходили. Видимо мать не разрешала бездумно рисковать жизнью и запрещала прохаживаться возле трех пьяных, пусть и добрых, мужиков. Я посмотрел на будильник: было ровно семь часов вечера.

- Охренеть, она ж меня разбудила в семь утра! Мы бы проспали, будилу ведь никто не завел! И сейчас пришла в семь, - я зачем-то крутил будильник в руках.

- Ну вот, теперь нам и будила не нужен, хе-хе, - Ромыч оторвался от просмотра бесплатного цирка,- умная тварь, согласись!

- Далеко не дура, - сказал водитель и разлил спирт по стаканам.

- А почему ты на троих разливаешь? Нас же четверо, - я взял бутылку и плеснул разбавленного спирта в пластмассовую крышку.

IV

Утром, ровно в семь, меня разбудил тихий, ненавязчивый шорох: Светка сидела возле своих тарелок.

- Вставай, братва! Мышу кормить, да на работу! - я полез за сапогами под кровать...

- Надо бы пивка подлить Светке, а то она тоже вчера усугубила с нами. - Ромыч плеснул "Жигулевского" в крышку. - Вот и порядок, подруга, сейчас лучше станет...

Так прошло десять дней. Светка, как по часам приходила ровно в семь утра и семь вечера. Она ела и пила вместе с нами, а потом кормила своих детей. Вообще, своей заботой о потомстве, храбростью и решительностью она просто купила нас с потрохами! Мы так привыкли к ней, что вряд ли я могу описать словами эту, мягко говоря, странную дружбу. Тем более она казалась странной в этой дыре, где с нами из жителей никто даже не разговаривал, но почему-то дружили мыши.

Утром, на одиннадцатый день знакомства, я проснулся от яркого солнечного света. Луч пробился сквозь пыль и грязь окна и расплескался радугой на моем лице. Посмотрев на будилу, я вскочил:

- Мужики, девять часов! Проспали!

Ромыч повернулся на кровати:

- О, а Светка где? Почему не разбудила?

Точно! Светки не было! Мы рано легли спать и оставили ей пайку, но она оказалась нетронутой.

- Светка! Светка! Светка! - Все ходили и топали по полу, - может спит?

Но её нигде не было...

Отработав последнюю смену, мы пришли в комнату собрать свои вещи, между делом продолжая звать и искать Светку; не хотелось уезжать не попрощавшись. Не по-русски это...

- Слышь, Ромыч, денег то у нас совсем нет, - я смотрел под кровати, где валялось несметное количество стеклотары, - давай бутылки сдадим, пива купим хотя бы. За отъезд, то да сё...

- Давай. Не на себе ж тащить. В городе и сдадим.

Бутылок получилось два больших мешка. Быстро погрузив их в машину и оставив на прощание несколько открытых банок тушенки и булку хлеба возле норы, тронулись...

Мы уезжали: из каждого двора, дома, курятника за нами пристально следили глаза. Так нас провожали. По-другому здесь уже не умели...

V

В городе мы сразу же нашли приемный пункт. В мрачном темном подвале нам дали пустые ящики. Я, Ромыч и водитель в быстром темпе заполнили их бутылками.

- Принимаем только чистую тару, - огромная женщина профессионально трогала горлышки, проводя по ним пальцем и считая посуду, - вот эту забирайте! Она вытащила бутылку и отдала нам:

- На хрена мышь то туда засунули? Вы б ещё насрали туда, демоны! Всё шутки шутите! А если б не я, а Валька была? Да тут бы вам и конец пришел, оглохли бы от крика!..

Она вдруг замолчала от внезапно возникшей мрачной тишины. Мы стояли и смотрели на бутылку: там была мертвая Светка...

Если кто видел нашу процессию со стороны, тот мог бы подумать, что троим мужикам то ли делать нечего, то ли выпить негде: на пустыре, выкопав небольшую могилу, мы похоронили Светку.

- Ну все как у людей, гляди, - водитель присел на сломанное маленькое деревце, - видимо, по утру сушняк долбил, а пиваса не плеснули. Она и пошла искать, да залезла в бутылку - там же оставалось немного... А обратно уже не выйдешь - тишина, скользко...Вот ведь и не догадались там посмотреть...Научили на свою голову бухать...Ну все как у людей получилось...

Мы с Ромычем стояли и пили пиво: обратная дорога действительно очень тяжелая и очень скользкая...


<<<Другие произведения автора
 
 
   
     
     
   
 
  © "Точка ZRения", 2007-2024