Научиться играть на гитаре была моя idee fixe с самого рождения. Если сказать точнее, то идея сформировалась, когда я в первый раз услышал битлов: отец их обожал и, понятное дело, полюбить в музыке нечто другое я не мог по определению. Все шедевры ливерпульской четверки изучались наизусть, затирались пленки и магнитофонные головки, но гитара…

Гитара - все дело было в ней, так я считал. В ней была некая магическая сила; своими звуками она создавала неземной кайф, который и придавал смысл каждой секунде моего существования. Короче, не было в моей голове проблемы более значимой: даже мир во всем мире отдыхал и вежливо уступал место шестиструнному музыкальному инструменту.

Уже будучи школьником я реально понимал: идея только увеличивалась в масштабе… Но в те времена гитара считалась неким антисоветским чудовищем или что-то около того, поэтому, родители, видя мой интерес к музыке, приспособили меня на баян.

Если честно, то баян я ненавидел всеми фибрами души и всеми частями тела. Пытка кнопочно-меховым изувером продолжалась несколько месяцев, но в результате моих закидонов учитель и родители все-таки выбросили белый флаг и сдались. Я же победоносно задвинул короб с баяном подальше в чулан. Поделом ему!

I

Было лето 85-го года, мне стукнуло двенадцать, и стало ещё более очевидно, что без гитары мне не жить; просто край как не жить. Я был на каникулах у бабушки и начал обдумывать план приобретения инструмента. Говорить напрямую о покупке было бесполезно, ибо считалось, что трата шестнадцати рублей на кусок деревяшки – это верх мотовства и недальновидности. В то же время старый баян, аккордеон или пианино, купленное за 50-100 рублей, было потолком в понимании эстетического воспитания. Что поделать, таким образом народ тянулся к горнему. Так оно и было раньше.

В общем, пораскинув мозгами, я полез в сарай, где нашел кусок деревяшки. Забив по шесть гвоздей с каждой стороны, натянул леску. Получилось что-то вроде гуслей, ну и хрен с ним. Во дворе я сел под куст винограда и закатил первый в своей жизни концерт.

С точки зрения шедевральности музыки и звука получилось не очень, но цель была достигнута: бабушка от умиления чуть не плакала. Она осознала, насколько я неравнодушен к гитаре.

Но счастье не приходит одно: на следующий день, совершенно случайно, приехала ещё одна родственная душа – тоже бабушка, но более дальняя – бабушка Мотя. (Не подумайте чего, это уменьшительно-ласкательное от архаического женского имени Матрёна).

Выслушав монолог о моих пристрастиях к музыке, и вчерашнем концерте она сделала свой вывод:

- Тебе уже двенадцать, и пора бы купить мотоцикл! – она многозначительно щелкала семечки. – Давай завтра на базар сходим, посмотрим!

Это может показаться странным, но я меньше всего хотел эту кучу железа. Да и не понятно было шутит она или нет. Но даже если бы и не шутила - это все равно не повлияло на мой выбор:

- Ба, давай лучше гитару купим… – я сотворил нечто вроде лица умирающего лебедя. – Пожалуста-а-а…

- Ну, гитара - так гитара… – вот так, спокойно и без всяких эмоций сказала бабушка Мотя. Как будто мы собирались покупать картошку.

Я, как мог, расцеловал её, подпрыгнул и завизжал от радости… Трудно описать тот восторг, который обуял меня в преддверии покупки. Я не спал всю ночь. Я просто не мог себе этого позволить.

Ах да, почему именно «завтра». Дело в том, что в те времена и в том городе не было магазинов по продаже музыкальных инструментов. Такие дела покупались исключительно на базаре, который работал с шести до десяти утра. Наш же разговор состоялся после обеда. Вот и жди, Вова, весь вечер и ночь…

II

На базар надо успеть как можно раньше, иначе не судьба: город относительно небольшой, но желающих приобрести всякую всячину, не продающуюся в магазинах, было очень много. Вот мы и встали ни свет ни заря.

По непонятной мне традиции, сложившейся в этом городе, гитары продавали цыгане. Расстелив видавшее и лучшие времена покрывало на асфальте и разложив товар, они громко зазывали потенциальных покупателей. Когда мы пробились через толпу, то оставалось два или три инструмента: страшные такие, заводские штамповки. Но это было уже не важно, т.е. я понятия не имел, что гитары могут быть плохие или хорошие: надо брать!!!

- Сколько стоит? – бабушка Мотя не понаслышке знала как вести себя на базаре, ибо торговала большую часть своей жизни семечками. Да и более крепкой на словцо, а также любительницы закатить скандал бабуси я что-то не припомню.

- Шестнадцать. – здоровый седеющий цыган, словно скала, стоял над гитарами: даже бабушка поняла, что скидок сегодня не будет.

- Ну, шышнадцать, так шышнадцать. Внучек, выбирай! – она полезла в сумку за кошельком, а я взял одну из гитар. Повертев её в руках, меня охватила нервная дрожь: сбылось! Настоящая гитара у меня в руках! И она – моя!!!

На ватных ногах я пошел куда-то в сторону…

- Надо бант купить… розовый. – бабушка Мотя догнала и, развернув меня, по-деловому, осмотрела. - Чтобы красиво было, и удобно. А то как играть и держать?

- Ба, не надо. – у меня аж в глазах потемнело после того как я представил себя с гитарой, и с розовым бантом наперевес. – Пошли домой… Итак потратилась. Да и битлы без бантов как-то обходились…

- А девки любят, когда с бантом, да с цветочком в петлице… Зря ты так, я ж тебе дело говорю… - бабушка задумчиво посмотрела в даль. – Ладно, пошли…

III

Сейчас мне сорок, и прошло двадцать восемь лет... Я сижу и смотрю на канадскую Adams W 410 1TBK.

Какая гитара по счету? Третья. За двадцать восемь лет – измен не много, считаю.

Она, конечно, не ровня Martin или Taylor, хотя эта красавица способна дать по соплям таким делам, как Hohner и Martinez… Но дело не в этом: я вдруг понимаю, что не брал её в руки полгода…

Интересно, дай мне её тогда, в 85-ом… что бы случилось? Наверное, помутнение рассудка, не меньше…

Пойду, поиграю…