- Привет. Давай знакомиться. Меня зовут – Цвет.

- Ну, что уставилась?

- Что-что?

- Выгляжу как девушка? Твои глаза тебя не обманывают. Я – девушка.

- Имя у меня такое. Полное – Цветана. Это мои мамочка с папочкой так пошутили сто лет назад. "Терпеть ненавижу"(1). Не родителей. Имя. Коллеги по работе сократили и мне нравится. Не Цвета же меня называть.

- Ага. Обхохочешься. Ладно, хватит лирики. Давай по порядку. Какого хрена ты сюда попёрлась после кастинга? Сказали же русским языком, что всех собирают завтра на набережной.

- Что мямлишь, говори громче, я не слышу.

- Парень приглянулся. Это который? Брюнет? Мрак. Да, он же Стервятник.

- Что непонятного? Кличка у него такая: Стервятник. Потому что падалью питается. Он девушек ищет не для любви. Ему шлюхи нужны, он на них деньги делает.

- А ты что не поняла ещё? Ага. Это он от большой любви нас с тобой к батарее наручниками пристегнул…счас отстегнёт и сразу – под венец.

- Не-еее. Сто процентов у блондинок, да ещё таких платиновых, как ты, мозги разжижаются и перетекают много ниже.

- Прекрати выть. Прибежит твой Стервятник, не обрадуешься.

- Ага, уже бежит.

- Говорила же: прекрати выть. Теперь полегчало?

- Ну, что сказать? Что глаз заплыл – ты и сама прекрасно видишь или, наоборот, не видишь, а фингал будет знатный. Ничего, до свадьбы заживет.

- Теперь всё! Тихо! Тихо я сказала! "Чапай думать будет"(2)…

***

Когда блондинка успокоилась и только периодически поскуливала, как побитый щенок, я смогла реально оценить обстановку.

Итак, что я имею на свою задницу?

Прикована наручниками к батарее в компании блондинки, у которой интеллект ниже плинтуса. И трое мальчиков – на кухне.

Мрак и тени! Глупо попалась.

Говорил же Семёныч, что дурацкая затея. Да, что уж теперь. Троих мне не осилить. Надо сматываться по быстрому. Только послушаю немного, о чём там эта троица щебечет? Я этих мальчиков давно пасу. У меня на них столько материала, но ничего стоящего. Крышуют кучу борделей. Девочек поставляют. При этом ещё ни разу не засветились. Всё чики-пики.

Плохо слышно. Далековато они сидят. Мы с блонди в самой дальней комнате.

– Кончай скулить. Я сказала. Хочешь фингал в другой глаз получить для симметрии? – угроза возымела действие. Блондинка совсем успокоилась, даже глаза закрыла. Медитирует, наверное…

Ну, давай Цветик-семицветик настраивай свои локаторы.

"Ага! Вот поймала волну…"

– Прирезать – и все дела. Они же малолетки. Зачем нам проблемы? – это громила. Он у меня числится как Горилла. "Громила – горилла". Интеллекта – ноль, ума – с горошину и тот просыпается только тогда, когда речь заходит о еде или о выпивке. "Сила – есть, ума – не надо" – это про него.

– Тебе бы только прирезать, – выдал, созвучную с моей, мысль Стервятник. Это мы всегда успеем. Давайте сначала позабавимся. Мне эту сисястую, а вы вдвоём вторую забирайте, я не жадный.

Во как. Не больно-то и хотелось быть облапанной Стервятником, но обидно… У меня – грудь не сказать, чтобы маленькая… но у моей блондинистой дурочки о-го-го! Значит, Стервятник любит знойных красавиц. Если бы не блонди, я бы не попалась так глупо…

В прошлую пятницу я прочитала объявление о кастинге для одного о-оочень "перспективного" проекта: "фотосессии будут проходить в Париже… на Мальдивах… бла-бла-бла… требования к кандидаткам не заоблачные, оплата же первой тройке, о-го-го!" и решила посмотреть: не мои ли это мальчики шалят. Уж больно почерк знакомый. И если бы не эта блондинка… да что уж теперь.

– Малолетки… Я же предлагал, сначала паспорта смотреть. Вы же в голос закричали, что паспорт потом, фейс важнее. Сейчас проверим содержимое сумочек…

О-ооо! Это мой любимчик подключился к разговору. Красавчик. Лицо, как с картинки модного журнала: сексуально-мужественное. Накачанный, но в меру.

– Вот первая. И паспорт имеется. На кастинг же шла, ха-ха-ха… Восемнадцать вчера исполнилось, а ты – малолетка. А вторая? Паспорта нет. О, б…ь!

– Что там?

– Да так. Картинки с выставки.

Мрак и тени! Что он обнаружил в моей сумочке? Деньги, наверное. Я только вчера обналичила сто тысяч – хотела в Прагу смотаться. Люблю этот город.

– Пойду, посмотрю, как там девочки, – Стервятник отодвинул стул и встал.

– Сядь! – Красавчик сказал, как отрезал. – Сядь, я сказал. Пока главный отмашку не давал. Может они ему для чего другого пригодятся. Малыш, сгоняй ещё за водярой.

Малыш? Это мой Горилла что ли? Кто бы сомневался. Ну почему самому огромному мужику в компании обязательно дают кличку "малыш"?

Когда я вижу, как ты танцуешь
Малыш ты меня волнуешь…(3)

Я даже ножкой пританцовывать начала. Мрак и тени! Троих мне точно не осилить, а вот если Горилла уйдёт… у меня может что-то и выгорит.

Х-мм, значит, у них ещё есть кто-то главный. Единственная новость для меня за весь день. Узнать бы кто? Может, не зря я эту афёру затеяла. Подождём-с…

– Почему всегда. Я. Бегаю в магазин? – начал качать права Горилла.

– Потому что крокодилы не летают, – лениво ответил Красавчик. – Бабло моё, значит, бежишь – ты.

Ну, положим, бабло моё, но пусть немного потратят. Мне не жалко.

Послышались грузные шаги, лязганье металлического замка, хлопанье двери. Чудненько. Пора действовать. Я поднапряглась, сжала и скрутила кости ладони, легко вытащила руку из наручника и… тихо-тихо подкралась к двери. Было слышно, как один из оставшихся ушел в туалет, а второй осторожно ступая направился к нам. И кто ж такой нетерпеливый? Стервятник. Так я и не сомневалась. Класс! Всё как мне надо.

Открылась дверь. Стервятник вошел в комнату и, пошатываясь (уже наклюкался), пошел к блонди, даже не посмотрев, что меня нет на месте.

"Нашим легче". Два взмаха ногами: под колени и в спину, и ребрами ладони – по шее. Стервятник мирно почил… оглянулась. Мрак! Совсем забыла о блонди. Она на меня вытаращилась, открыв рот. Да-аа, вампир в боевой трансформации – зрелище не для слабонервных. Пока не заорала и не испортила мне всё, я одной рукой закрыла ей рот, другой – надавила на шею в районе сонных артерий. Поспи милашка со своим "возлюбленным".

Посмотрела на парочку. Ну, прямо Ромео и Джульетта в последней сцене трагедии.(4)

Пошла к Красавчику. Ближайший магазин, где можно ночью водкой затариться в пяти кварталах отсюда. У меня ещё есть время.

– Ты? …как тут… – Красавчик пытался вскочить, но я не дала: оседлала его как жеребца, буквально пригвоздив к стулу.

– Твой друг отстегнул наручники и велел к тебе идти, – произнесла я томным голосом и захлопала ресничками. – Ты разве не рад? – наклонилась, провела языком по его скуле, подбородку, и… вцепилась в губы. В прямом смысле. Красавчик секунд пять "потрепыхался", но вскоре затих… Я оторвалась, слизнула с его губ капельки крови и, уставившись в глаза, начала допрос.

***

Ох, и люблю я такие допросы, когда "клиент" смотрит на тебя влюбленными, полными послушания и преданности глазами. Транс ненадолго, но мне хватит.

В конторе так не "побалуешь". Я же не могу прилюдно "целовать" допрашиваемых. А без моего поцелуйчика они быстро не разговорятся.

Ничего нового, правда, я не узнала. Главного у них нет. Мой Красавчик на эту должность определил себя любимого. А двум другим, пока лапшу на уши вешает о "всемогущем и ужасном…" Это хорошо. Этим можно будет воспользоваться как-нибудь. А ещё я узнала о цели кастинга: массовая поставка красавиц в бордели одного небольшого государства. И всё обставляется под видом фотосессии для конкурса красоты. "Уж сколько раз твердили миру…"(5)

Моя блонди на это и клюнула. А, кстати, как она там?

Усыпив своего осведомителя, я налила в стакан водки, обильно смочила грудь Красавчика. Проверила свою сумочку. В кошельке отсутствовала наличность. Вытащив свои денежки из кармана Красавчика (десяти тысяч не хватало, но это мелочи по сравнению с "мировой революцией"), я вернулась к месту своего бывшего заточения. Парочка мирно спала. Облила водкой и их.

Теперь Горилла, вернувшись, решит, что все наклюкались до потери пульса.

Открыла окно и уже приготовилась прыгать, когда… вот всегда моя совесть просыпается не вовремя. Мрак и тени!

Пошарила у Стервятника в карманах, нашла ключ от наручников. Отстегнула блонди от батареи, перебросила её себе на плечо. Легко запрыгнула на подоконник и сиганула вниз. Можно было, конечно, через дверь, но это время: пока ключи найдешь, пока спустишься и не факт, что на Громилу не нарвешься. Через окно проще и быстрее. Для вампира прыжок с шестнадцатого этажа – не проблема, даже с пятидесятикилограммовой ношей на плече (вес блонди я на глаз определила).

Только вот зачем мне это надо?

И теперь куда я с ней. Мрак и тени!

Побежала. Просто не стоять же около дома любимой троицы.

Пробегая мимо здания с вывеской "наркологический диспансер", я притормозила. А это мысль. Блонди на их пациентку потянет: под глазом – фингал, водкой воняет. Прислонила свою бесчувственную ношу к двери приёмного отделения и нажала звонок. Жала долго, чтобы медсестра точно проснулась…

Всё. Моя совесть чиста перед блондинкой. Надеюсь, больше наши пути с ней не пересекутся, а она поумнеет настолько, что не попадет ещё раз в такую ситуацию.

Ещё три квартала и я доберусь до своей "лисички". Это моя машинка: тойота кариб восемьдесят восьмого года выпуска. Старушка. Я её ещё в прошлой жизни купила, но не хочу расставаться. Я влюбилась в неё сразу, как увидела: она мне мордой лисичку напомнила. Омолодившись, я её в рыжий цвет перекрасила, на водительской двери лисичку нарисовала и номера добыла с буквами л-ис, чтоб уж точно соответствовала.

Пробегая около мусорного бака, опять остановилась. Стянула ненавистный блондинистый парик и рассыпала свои любимые, чёрные, как смоль, волосы по плечам. Сняла чёрную "под кожу" ветровку, оставшись в чёрном меховом жилете.

В чёрной чёрной комнате был чёрный чёрный шкаф, в чёрном чёрном шкафу лежал…(6) и так далее по списку… а что? Люблю я чёрный цвет и ночью в чёрном я менее заметна… Мрак и тени!

Куртку и парик выбросила в мусорный бак и только собиралась отправиться дальше, как на моё плечо легла чья-то большая, тёплая ладонь и приятный голос произнёс:

– До сего момента я думал, что такое только в голливудских боевиках можно увидеть.

Я медленно развернулась. На меня смотрел… ангел. Ну, не в прямом смысле и сходство с ангелом у него, скажем так, не полное… Хотя… кто их видел? Ангелов этих… Лично я – с ними ни разу не встречалась.

Стоящий рядом со мной мужчина имел два метра росту (ну, ладно, вру… метр восемьдесят пять, но для моего метр шестьдесят два – внушительно), волосы тёмно–русые с медным отливом, волнистые, до плеч, лёгкая небритость, широкие плечи, узкие бедра. Мечта, а не мужчина.

Мечта взял меня под локоток и повел к стоящему у тротуара автомобилю. Я присвистнула: Range Rover четвертого поколения.

– Куда мы… – я сама себе напомнила блонди с разжиженными мозгами.

– Ко мне, – медноволосый даже удивился. – Я люблю слушать сказки на ночь.

– А не боишься? – я уже пришла в себя.

– Нет… Уже нет. Если ты в бизнесе двадцать лет, жив и практически здоров, то уже ничего не страшно.

"Как сказать, – подумала я. – И… смотря для кого", – но спорить не стала и залезла в любезно открытую дверь внедорожника. Не самый худший вариант проведения досуга после тяжелого рабочего дня, а так как сегодня – пятница, то после тяжелой рабочей недели.

Я же рабочая лошадка: следователь–оперативник. Семён Семёныч – мой шеф. Он – человек. Обычный. В нашем управлении вообще вампир один – это я. Есть ещё оборотень, но он по части судебной медицины… А так… обычное управление. Одно из… в большом городе регионального масштаба.

Раньше я жила в Москве но, решив омолодиться, перестаралась (не учла кое-что, простительно: первое омоложение) и решила переехать в глубинку.

Вампиры стареют намного медленнее, чем люди и живут дольше и регенерация у них, то есть у нас, хорошая. Многие оставляют всё как есть, но тогда они вынуждены менять место жительства очень часто. Как моя мама. Ей уже четыреста пятьдесят, а может и больше… у женщин возраст спрашивать – дурной тон. Так вот она на одном месте больше пяти лет не живёт. Гражданка мира.

Прожить долго на одном месте невозможно в облике юной девы, не вызывая подозрений. И такие, как я, которые любят покой и однообразие, вынуждены искусственно старить свой организм, а потом омолаживаться. Мне уже исполнилось семьдесят семь по паспорту, выглядела я на сорок семь, а чувствовала себя двадцатилетней… вот и решила омолодиться!

Мрак и тени! Переборщила, Цветана Марковна (имя менять не стала, привыкла к нему за столько-то лет). Только вот учиться в институте мне было лень и я, каюсь, немного сжульничала… по паспорту мне сейчас двадцать три и я дипломированный специалист с высшим юридическим образованием. Ну, выгляжу семнадцатилетней дурочкой, так это только для тех, кто меня не знает. Вот Семёныч меня на оперативках всегда в пример ставит!

***

Медноволосый уверенно вёл автомобиль одной рукой, а вторая лежала на моём бедре. К его (да и что скрывать) и к моему сожалению я была в узких, чёрных, очень стильных, но всё таки джинсах… Мужчина тихонько поглаживал моё бедро от колена и выше, не отрывая пристального взгляда от дороги.

А я не против… даже интересно. Я прикрыла глаза и расслабилась…

– Приехали, красавица.

– Как? Уже? – я недовольно поджала губки.

Мужчина расхохотался.

Смех у него глубокий, грудной. Ой-ой. Я, кажется, начинаю влюбляться. Я очень влюбчивая по натуре.

Автомобиль заехал на подземную стоянку. Шестое чувство подсказало, что торопиться выскакивать из машины не стоит. Мужчина вышел первым и помог выйти мне. Мрак и тени! Приятно, когда за тобой так ухаживают: руку подают, двери перед тобой открывают, за локоток поддерживают.

На отдельном лифте мы поднялись на двадцать первый этаж и попали в пентхауз. Оглянулась вокруг. Супер! Небольшой коридор, абстрактные яркие картины на стене и одна дверь, открыв которую мой спутник пропустил меня в огромную комнату или вернее помещение, совмещавшее и холл, и гостиную, и кухню. Слева холодильник, плита, микроволновка и остальные кухонные причиндалы, а также барная стойка и несколько высоких стульев вокруг. Справа огромный диван, два кресла, журнальный столик, комод, перед диваном – огромная плазма, за диваном раздвижные стеклянные двери в зимний сад.

– Это что всё твоё? – спросила восхищенная я и, получив кивок, принюхалась. Пахло только медноволосым. Странно. Неужели он и готовит и убирается сам?

– Живёшь один? – получив очередной кивок, продолжила, специально коверкая слова: – А фамилиё твоё какое?

– Тебе зачем? – возмутился медноволосый и, передразнивая меня, спросил, развалившись в удобном кресле: – Из органов или просто так интересуе-те-ся?

– Фи-ии. Может, я тут на ночь захочу остаться. А общаться с незнакомыми мужчинами мне мама запрещает…

Мужчина опять рассмеялся своим грудным глубоким смехом.

– Можно и познакомиться. Меня Адан зовут. А тебя? Я до сих пор в шоке. Я ведь звёздами любовался, когда ты спрыгнула… Кстати, с какого этажа?

– Э-ээ, мил человек. Ты меня, сперва, накорми, напои, в баньке попарь, а уж потом и расспрашивай. День у меня тяжелый выдался…

– Прости. Пойдем.

Мужчина жестом пригласил меня за собой. У этого помещения был ещё один этаж. Там медноволосый показал мне мою спальню, мою ванну (сделав ударение на слове "твоё", ну, то есть "моё"), потом выдал большое махровое полотенце и, почесав макушку, красную футболку с изображением рыжей лисички спереди. Случайность, совпадение или…

Ванна оказалась огромной и лежала я в ней долго, наслаждаясь покоем и размышляя. Медноволосый мне нравился как мужчина и я была бы не против завести с ним интрижку, но что-то настораживало.

Я так задумалась, что… уснула.

Разбудило меня нежное прикосновение к волосам. Мужчина сидел на краю ванны и улыбался, держа в руках махровое полотенце.

– Просыпайся, спящая красавица, вода уже остыла.

– Как ты открыл дверь? Я же помню, что запирала её!

– Отмычкой… ты уже час тут отмокаешь. Я заволновался, – Адан протянул мне полотенце. – Тебе помочь или сама?

– Или… иди уже, сейчас вылезу.

Спустившись вниз, я обнаружила медноволосого за барной стойкой. Перед ним стояла тарелка с ароматно пахнущей говядиной и бокал красного вина.

– Присоединяйся, – Адан кивнул на стул напротив, перед которым стояла такая же тарелка и бокал вина. – За знакомство, – он поднял бокал.

Я подняла свой, мы чокнулись, извлекая хрустальный звон. Вино было чудесное. Говядина в грибном сливочно–сметанном соусе бесподобна. Грибочки как на подбор малюсенькие – с ноготок. Цветная капуста, поджаренная в кляре, таяла во рту. Хлеб – мягок и ароматен. Я съела всё со скоростью человека, который не ел три дня и, если бы не чёртовы приличия, то вылизала бы тарелку языком…

– Это ты сам приготовил? – я с сожалением отставила тарелку с недоеденным соусом и одним маленьким грибочком, который (вот зараза!) никак не хотел насаживаться на вилку.

Мужчина рассмеялся:

– Нет. Заказал в ресторане.

– Так, с едой понятно. А кто у тебя убирается? Неужели сам? – спросила я и опять была награждена грудным глубоким смехом.

– Я никому не доверяю. Была у меня домоуправительница. Давно. Вроде честная женщина, а жучков мне насадила… Пустить по квартире пару – тройку роботов – уборщиков или стряхнуть пыль для меня не проблема.

– Шутишь?

– Отнюдь. Ты – первая, кого я пустил к себе в квартиру за последние десять лет.

***

Через полчаса мы плавно перебрались на диванчик. Я с трудом удерживала глаза открытыми. Что было тому причиной – не знаю. Или тяжелая неделя, или чудесное вино, вкусная еда, расслабленная поза, или медленное поглаживание подушечкой большого пальца моей шейки сзади, или всё сразу. Я мурчала и через некоторое время поняла, что хочу перетечь из положения "сидя" в положение "лежа" и… чтобы меня не трогали некоторое время (ну, разве что, гладить можно).

– А кто-то обещал мне сказку на ночь, – обиженно произнес медноволосый.

– Я ведь не Шахерезада(6). Да-аавай завтра. Спа-аать хочется, – проговорила я с трудом сдерживая зевоту и удовлетворенно вздохнула, когда почувствовала, что меня поднимают на руки, несут на второй этаж и укладывают в кроватку.

***

Проснулась я от ощущения неправильности происходящего. Что со мной происходит? Почему я так странно себя вела вчера? Глупо хихикала, уснула как убитая в чужой квартире и… почему я не почувствовала (дважды!) приближение медноволосого мужчины (сперва у мусорного бака, а потом – в ванной). Меня опоили!?

Услышав шаги Адана, я откинула одеяло, чтобы не мешало, и притворилась спящей. Кстати, я что-то не помню, как переоделась в явно хозяйскую футболку. Сейчас она с меня немного сползла, соблазнительно обнажив плечико.

Адан подошел, наклонился и… больше ничего не успел. Я провела захват, переброс и уже через десять секунд мужчина лежал подо мной распластанный: ноги прижаты моими ступнями, руки зажаты над головой.

– Кто тебя ко мне подослал? С какой целью? – зашипела я.

– Впечатляет, – невпопад ответил медноволосый. – Я, между прочим, имею жёлтый пояс по тхэквондо.

– Отвечай на вопросы, – я добавила металла в голосе (правда, омолодившись до розовых соплей я и голос получила писклявенький, ну, никак не командный).

– Мне, конечно, приятна такая поза, – ответил мужчина. – Но, может, всё-таки, спустимся вниз? Завтрак остывает. Там и поговорим. Обещаю, что отвечу на все твои вопросы. С условием, что ты ответишь на мои.

– Условия выдвигать пока моя прерогатива.

Мужчина улыбнулся, и его улыбка меня покорила. Смущенная, я посмотрела ему в глаза и утонула в них. Мои путы ослабли, и я не заметила, как мы поменялись местами.

***

Где-то примерно через час я удовлетворенно мурчала ему в ухо, как позорная кошка. У меня давно не было такого умопомрачительного секса. Моя семнадцатилетняя внешность притягивала зелёных юнцов или выживших из ума старикашек. Я, наконец-то, поняла, чего мне в жизни не хватало: секса с брутальным(7) мужчиной. Я хочу от него ребеночка!

– Завтрак безнадежно остыл, – мужчина встал и начал натягивать джинсы, а я уставилась на его правое плечо, вернее на татуировку чуть повыше лопатки. Казалось бы ничего особенного, но (этого не может быть!) на плече Адана красовался вампирский знак!

– Что у тебя на плече? – заплетающимся языком спросила я.

– Татуировка… – не понял мужчина

– Когда… как… почему… – я разучилась связно выражать мысли. – У тебя на спине – точная копия очень старинного вампирского знака – оберега.

Я читала про него в старинной маминой книге, а потом нашла, случайно в Праге, в одном антикварном магазине. Белый рисунок на чёрном камне. Продавец в антикварном магазине, сморщенный, как сморчок, старикашка, долго заливал мне о какой-то художественной ценности камушка, а я еле сдерживалась, чтобы не показать своего восторга. Расстались мы довольные друг другом. Старикашка с мыслью, что ловко надул глупую иностранку, продав безделушку за немаленькие деньги, а я радовалась, что так мало заплатила за бесценное сокровище.

– Я его увидел во сне, – произнёс Адан.

Я молчала ошарашенная, и Адан продолжил.

– Представь. Десять лет назад. Дворец бракосочетаний. Огромное количество людей. Родители жениха и невесты, родственники, друзья. Нежная, милая невеста в воздушном пышном платье. Я – счастливый жених. Перед самым бракосочетанием ко мне подходит ребёнок (уже не помню, мальчик или девочка), берет за руку и тянет за собой. Я ничего не понимаю, но иду за ним. Выходим на улицу и тут… взрыв! Погибли все, кто находился внутри. Я остался один. Без родителей, без друзей, без любимой. Пять лет жил как в тумане. Подозревал всех своих партнеров по бизнесу и безжалостно с ними расправлялся. Нет, я их не убивал, просто лишал всего: богатства, любви, счастья. Я соблазнял их жен, разорял их фирмы, а потом скупал их квартиры, машины, дачи, яхты за бесценок. Два месяца назад на улице меня остановила пожилая женщина, слова которой я запомнил, хотя сначала и не понял смысл. "Хватит мести, – сказала она. – Сегодня всё, что увидишь во сне – запомни. Знак нанеси на тело. Ровно через шестьдесят дней приходи к дому, который увидишь во сне." Я сделал всё так, как сказала эта женщина и вот: встретил тебя.

"Это надо обдумать…" – я медленно сползла с кровати.

– У меня сейчас очень важная встреча. Я быстро. Ты ведь никуда не сбежишь? – медноволосый с мольбой посмотрел на меня.

– Не-ее, – я помотала головой.

Мужчина ушел, я приняла ванну, выпила чашечку кофе, немного пошлялась по квартире любопытства ради и села смотреть новости.

На седьмом канале на фоне здания городской думы возмущалась молоденькая дикторша: "…днём… на глазах у сотни людей… убит известный промышленник Адам Хватов…"

Я замерла, внимательно вглядываясь в картинку за спиной дикторши. Это же мой медноволосый мужчина. Я планы строю, ребеночка хочу, а какой-то киллер всё решил испортить!

"Его увезли в краевую больницу. Врачи сомневаются, что он доживёт до утра…" – верещала дикторша.

***

– Имя перепутали… – ворчала я, роясь на вампирском сайте в поисках нужной мне информации. – Не доживёт до утра! С вашей медициной – конечно! Но я спасу своего мужчину!

Через три минуты я знала, куда его поместили, через десять – все ходы–выходы в краевой больнице, всех врачей и медсестер по имени–отчеству (вдруг в коридоре ненароком столкнусь), через двадцать минут – с экрана компьютера на меня смотрел фоторобот убийцы. Что–то мне подсказывает, что он уже покойник.

В час ночи я, вооруженная всем необходимым, припарковала свою "лисичку" в квартале от больницы. Мой план был прост до безобразия: запрыгнув на балкон седьмого этажа я попадаю в холл хирургического отделения, направо – дежурная медсестра, налево – палата моего мужчины, забираю его и на "лисичке" доезжаю до Range Roverа Адана (можно было без пересадок, но тогда возникнут проблемы с парковкой, а мне надо незаметно проникнуть к Адану в квартиру).

Всё прошло замечательно, вот только меня не покидало ощущение, что я видела чьё–то лицо в окне больницы, из которого я выпрыгнула с Аданом на плече.

Весит мой брутальный мужчина килограммов сто, и мне пришлось попотеть.

В квартире я приступила к бурной деятельности по спасению медноволосого. Прокалила острый нож (не для антисептики, а для того, чтобы посторонние частицы не попали в кровь). Перерезав вены на запястье, нацедила полстакана своей крови. Дала выпить Адану.

Через два часа Адан очнулся.

– Цветик, – прошептал он. – Мне приснилось или правда в меня стреляли?

– Стреляли.

– А почему я тогда жив?

– Глупый вопрос. Я не привыкла разбрасываться тем, что мне дорого.

– Значит я тебе дорог. Хорошо, – Адан закрыл глаза и снова уснул.

Через шесть часов, я его разбудила, чтобы ещё раз напоить кровью.

– Что это? – Адан был слаб, но сопротивлялся.

– Моя кровь. Только она поможет тебе поправиться.

– Я не смогу.

– Жить хочешь? – получив кивок, я приподняла голову мужчины. – Тогда пей. Это поможет регенерации. У тебя сквозное ранение в грудь. Чудом не задето сердце. Ты уже выпил полстакана и видишь результат: говоришь. А в больнице хрипел и харкал кровью. Через двое суток будешь бегать.

Когда Адан уснул, я спустилась вниз, включила седьмой канал. Всё та же молодая дикторша вещала замогильным голосом: "…Адам исчез. Вместо него в палате обнаружен мужчина (на экране картинка – фото мужчины в чёрной шапке, натянутой до подбородка с прорезями для глаз, глаза бегают, как у сумасшедшего), который утверждает, что Хватова утащил дьявол. Вот что он сказал дословно: весь в чёрном, с хвостом, дьявол легко поднял Хватова и унес в преисподнюю…"

Я выключила телевизор. Чушь. Нет у меня никакого хвоста. И тут зазвонил телефон Адана. Взять или не брать? Любопытство пересилило. Вместо фамилии контактёра на телефоне высветилось: "Важно!!!" Именно так: с тремя восклицательными знаками. Я приняла вызов.

– Адан? – спросил мужской голос на том конце.

– Нет. Адан спит. Это его… х-мм… девушка…

– Спит? Днём?

– Ну, видите ли, в него стреляли…

– Значит, это правда? Но он… – на том конце замялись. – Он в порядке? Я бы хотел с ним встретиться.

– Без проблем. Через два дня он будет вполне способен с вами встретиться.

– Спасибо. Через два дня я ему перезвоню, – сказал мужчина на том конце и отключился.

Надеюсь, я всё сделала правильно. Можно и вздремнуть.

Разбудил меня тихий металлический скрежет. Ну, вот что такое? Не дают бедной девушке поспать. Я затаилась. Входная дверь приоткрылась, и вошел мужчина.

Он приготовился на совесть. Как будто знал, что встретит в квартире Адана вампира. От него воняло чесноком, грудь и спину прикрывали серебряные доспехи, на голове – серебряный шлем (где он только это всё раздобыл?), в правой руке он держал серебряный нож, а за спиной, в специальных ножнах торчал осиновый кол.

Я не удержалась и захихикала. Мужчина резко обернулся и напал без предупреждения. Мы дрались долго. Огромный и широкий в плечах мужчина оказался очень силён, но всё-таки он был человеком и стал выдыхаться. Я изловчилась, пробила рукой его незащищенный живот, почувствовала его боль, страх и… недооценила противника. На последнем издыхании он схватил осиновый кол и всадил мне под левое ребро, пригвоздив к полу, а сам упал бездыханным на меня сверху.

***

Очнулась я вскоре от ужасного грохота. Оказывается, это Адан упал на колени рядом со мной.

– Цветик. Как же так, Цветик. Я тебя только нашёл и уже потерял…

Медноволосый отбросил труп моего противника в сторону и сам занял его место на моей многострадальной груди.

– Лучше бы ты вытащил этот осиновый кол, а то чувствую себя бабочкой в коллекции энтомолога(8)

– Ты жива? Но как?

– Я не поняла? Ты не рад что ли?

– Рад, конечно… – мужчина немного тормозил и это начало меня раздражать…

– Мне надоело валяться на полу. Вытащи кол и закрой дверь – сквозняк.

Адан пришел в себя довольно быстро. Вытащил кол. Помог мне подняться и сесть на диван. Закрыл дверь. Налил два бокала вина. Один подал мне с вопросом:

– Надеюсь, нам можно.

– Можно. Хорошее вино никогда не повредит.

Выпив вино, Адан бесцеремонно поднял мою водолазку, обнажив грудь. Я тоже скосила глаза вниз: под левой грудью рана уже затянулась, осталось небольшое покраснение.

Адан стал целовать сначала ранку, потом выше и выше. Я даже забыла о не прошеном госте. Но он никуда не делся и неприглядной тушей валялся между барной стойкой и дверью. Не сговариваясь, мы с Аданом подошли к бандиту (а кто он ещё, если пришел в приличный дом, чтобы убить!). Адан перевернул его на спину и стащил шлем.

– Так это… – вскрикнули мы одновременно и одновременно же добавили, взглянув друг на друга. – Так ты его знаешь?

– Знаю, – сказала я. Это оказался Громила – горилла из моей подшефной троицы.

– Я тоже. Это мой друг… вернее, был другом… вернее, он тоже погиб в том взрыве… вернее, я думал, что погиб, а оказывается – не погиб… – Адан обессиленный опустился на пол. Я рухнула рядом.

– За что он так со мной?

– Об этом уже не узнать.

Тело Громилы мы благополучно отвезли на дачу Стервятнику. А после Адан устроил мне допрос "с пристрастием".

– Я теперь вампир?

Я посмотрела на мужчину.

– Смешные вы, люди. Красите стены, белите потолок, а ходите по полу. А если серьёзно, придумываете сами для себя сказки и потом в них верите. Нет. Ты не вампир и вампиром никогда не станешь. Проживешь дольше, чем обычный человек, если будешь и дальше мою кровь пить.

– Смешно звучит, – расхохотался Адан и зловещим голосом добавил:

– Я выпью из тебя всю кровь! Ха. Ха. Ха!

Давно я его смеха не слышала, потянулась к нему губами, но была остановлена.

– Эй, эй. Так нечестно. Рассказывай.

– Ладно. Краткий курс по вампирам. Чеснока мы не боимся, солнечного света – тоже. Вампиризм – болезнь не заразная и половым путём не передаётся, да и при укусе тоже. Зубы у нас, кроме одного, обычные, клыков нет. В одном зубе, правда, есть канал, который может открываться и при укусе впрыскивает "сыворотку правды". Что-то типа наркотика. Человек дуреет, говорит правду и только правду.

– Понял. Только, пожалуйста, не применяй ко мне свои штучки. Я сам. Буду. Говорить. Правду... и только правду. Но скажи, всё это вампирское: клыки, красные глаза, бледность… это откуда взялось?

– У любого правила есть исключения, но… страшилки я тебе на ночь буду рассказывать. Давай от тела избавляться.

– Подожди. А осиновый кол в сердце. Это вам тоже не страшно?

Я вздохнула. Если бы Горилла проткнул мне сердце, я бы умерла, но дело в том, что во время омоложения я ещё и сердце переместила вправо. Предчувствие что ли… Я недолго думала, сообщать ли об этом Адану, но всё-таки решилась.

– Осиновый кол в сердце для вампира смертельно, только сердце у меня справа…

***

О трупе на даче я рассказала Витьку – оперативнику из нашего отдела. Он хороший опер, только невезучий. Труп нашли. Стервятника повязали. Он сначала отнекивался, но потом признался во всём. Помог, как ни странно, Красавчик. Оказывается, после моего побега Громила со Стервятником сильно поцапались. Стервятник два дня пил не просыхая и сам не помнил: где был, с кем и что делал. Я отдала Витьку весь собранный материал на эту троицу. И Витёк раскрутил такое! Обнаружил дом за городом, где они девушек держали, приглашенных на кастинг… Тридцать восемь спасённых девушек. Его потом целую неделю по разным каналам показывали. Наградили даже…

Он мне спасибо по интернету прислал.

Я же уволилась со службы и замуж вышла. Не хотела, но Адан настоял.

Свадьбы не было, но свой отдел я в самый шикарный ресторан сводила. Выпили там наши море водки, съели тонну мяса (от креветок, мидий и разной заграничной шелухи они отказались). Как сказал Семён Семёныч: "Ты, доча, нам лучше мяса побольше, да пожирнее закажи, чтоб мы не сразу под столом оказались». Знатно погуляли.

Адан сделку свою всё-таки заключил. Правда, пока не раскололся, что за сделка. Говорит – сюрприз. Сказал только, что Громила тоже хотел эту сделку заключить, даже денег предлагал больше, чем Адан, но мужики оказались порядочные. Тогда Громила решил Адана убрать и дело с концом.

А ещё Витёк кое-какие документы обнаружил, которые доказывают, что взрыв – дело рук Громилы. Банальная история. Два друга влюблены в одну девушку. Она выбрала одного, а второй решил: "Так не доставайся ты никому!"

Но – это всё уже в прошлом.

Сейчас мы с Аданом в моей любимой Праге. Гуляем, сидим в кафешках. Жаль, старичок–антиквар умер, и в лавке теперь нет того неповторимого шарма.

Загадка с татуировкой на плече Адана продолжает меня мучить, но это уже другая история.

Примечания