Умение летать вернулось, как всегда неожиданно. Тело вдруг стало удивительно легким, и, сделав несколько шагов, он почувствовал, как отделяется от земли. В следующий миг он уже летел, врезаясь в насыщенный влагой воздух. Мимо проплывали колонны древесных стволов, сплетения лиан, похожие на большие коричневые шары птичьи гнезда, а высоко над головой в брызгах росы пробивались сквозь зеленый полог снопы солнечного света. Резко взмахнув руками, он стремительно понесся вверх. Перед глазами замелькали огромные изумрудно-зеленые листья, потом ветки внезапно расступились, и впереди не осталось ничего кроме голубого купола неба. Упираясь ладонями в воздух, он остановился, зависнув где-то на полпути между облаками и лесом. Далеко внизу колыхалось бескрайнее зеленое море. Впереди крохотная черная туча поливала дождем гряду красных скал, и огромная пестрая радуга опоясала небо от одного края горизонта до другого. Он с восхищением смотрел вокруг, и вдруг почувствовал, что видел все это раньше.

- Я вернулся! - крикнул он, подчиняясь внезапному порыву души. Ветер подхватил звук и унес к далеким холмам на горизонте. Догоняя свой голос, он плавно заскользил вниз, всем телом ощущая восхитительную упругость воздуха. Казалось, сердце вот-вот разорвется от восторга:

" Летать это так же просто, как дышать или плавать!" - думал он, планируя по восходящим от земли теплым потокам. А потом что-то случилось. Облака, небо, лес стали исчезать, словно невидимая рука стирала грязной тряпкой нарисованную на стекле картину. Серая пелена заполнила освободившееся пространство и, материализуясь, стала принимать очертания смятой постели. Уже окончательно проснувшись, он с отвращением ощутил вес собственного тела.

Часы на шкафу показывали половину восьмого. В открытое окно прорывались звуки пробуждающегося города. Потянувшись, он слез с кровати, надел домашние брюки и поспешил к коммунальному санузлу. Вокруг было то, что уже никуда не исчезнет, даже если ты этого очень захочешь.

При его приближении дверь туалета сама распахнулась, явив на свет весьма колоритную фигуру. Сосед, известный коммуналке под прозвищем Батя, уже успел с утра "поправить здоровье" и пребывал в отличном расположении духа.

- Здорово, именинник! Сейчас за уши тянуть будем - весело заявил он, пытаясь осуществить свою угрозу. Видя, что жертва явно не расположена к подобной процедуре, Батя искренне возмутился :

- Ты что, как не родной! Забыл, какое число, чудик?! Причитается с тебя сегодня.

Шелестя стоптанными тапочками. Батя удалился, оставив соседа в одиночестве осознавать неприятный факт собственного дня рождения. Он искренне ненавидел этот день. С каждым годом все больше раздражала обязанность принимать поздравления, зная, что никакой заслуги ни в твоем появлении, ни в твоем существовании на этом свете нет. Правда, с тех пор, как жизнь забросила его в коммуналку, процедура празднования заметно упростилась.

- На работу торт, вечером пузырь Бате, - решил он, и все закрутилось по давно заведенному графику. Только одно происшествие нарушило привычный ход событий. В метро, просматривая газету, он наткнулся на фотографию необычного старика. Крючковатый нос, покрытое сеткой морщин лицо, седые пряди волос на плечах делали его похожим на средневекового мага. Но почему-то лицо показалось очень знакомым.

- Может быть, кадр из фильма? - думал он, пытаясь вспомнить, и тут вдруг увидел под фотографией странную надпись:

"Возвращайся! Осталось два дня"

Он смотрел на лицо незнакомца, на кричащие черные буквы под фото и чувствовал, что обязательно должен вспомнить что-то важное. Но в это время объявили его станцию. Вместе с толпой людей он вышел из вагона. О странном снимке вспомнил только на работе и удивлением обнаружил, что фото исчезло. Сначала он даже испугался, но по здравому размышлению решил занести исчезновение в разряд мелких бытовых галлюцинаций и выкинуть из головы. Уже через несколько минут он отвечал на звонки, перебирал бумаги и, борясь с зевотой, ждал обеденного перерыва.

День пролетел быстро. Вечером он улизнул с торжественного чаепития, заявив, что ждет дома гостей. Вранье неожиданно обернулось правдой. Благодаря агитации Бати, день рождения соседа на этот раз решила отметить вся коммуналка в лице четы Толстогубов и новой соседки. Молодая особа, получившая прозвище Провинциалка, появилась в их квартире недавно. По слухам, вселению ее предшествовала длинная цепь обменов отсуженной у бывшего мужа жилплощади. Впервые попав на застолье с новыми соседями, она выглядела молчаливой скромницей, но само ее присутствие оживило обстановку. Батя даже преобразился и после первых двух рюмок заливался соловьем, как заправский дамский угодник. Сам же виновник торжества сидел мрачный и молча поедал толстогубихину капусту. Единственным подарком, который он желал себе этот день, мог бы стать звонок от сына. Рассчитывать на то, что ребенок вспомнит отставного отца, было глупо, но он все равно ждал, по-детски обижаясь, что его забыли.

- Почему именинник грустит?- неожиданно поинтересовалась Провинциалка.

- Не именинник, а новорожденный! - поправил Батя.

- Ну тогда совсем непонятно! - улыбаясь, произнесла она. Неистребимый провинциальный говорок звучал сейчас необычайно мягко. И, наверное, он впервые подметил, что помимо стройных ножек соседка обладает хорошей фигурой, а глаза у нее цвета теплой южной ночи. И с этой самой минуты он снова ощутив вкус к жизни, взбодрился, завладел общей беседой и как в былые времена сыпал шутками, получая в награду мелодичный женский смех. С наступление темноты гулянка пошла вразнос. Заведя охрипший от старости проигрыватель, организовали танцы. Толстогубы не прощаясь исчезли, а он, стараясь оттеснить Батю, крутился вокруг партнерши, с трудом согласуя движения с ритмом.

Внезапно сквозь гром музыки прорвался дребезжащий звук телефона. В один миг он оказался в коридоре и сквозь шум в трубке услышал далекий детский голос. Связь сразу оборвалась, но он не уходил, ожидая, что позвонят снова. Когда стало ясно, что звонок был просто чьей-то ошибкой, он вернулся в комнату и обнаружил целующуюся на диване парочку. Бросив прощальный взгляд на загорелые ножки соседки, забытый виновник торжества тихонько притворил за собой дверь. Спустившись во двор, он выбрал лавочку подальше от веселившейся молодежи, достал из кармана смятую пачку и закурил.

" Почему все так?" - думал он жадно и зло затягиваясь. - Даже с алкашами теперь конкуренции не выдерживаю. Впрочем, Батя - он шустрый, по ночам, в отличие от некоторых не летает, зато на земле своего не упустит...Сын так и не позвонил, вот это обидно. Хотя какой ты ему теперь отец..."

К его возвращению коммуналка, казалось, вымерла. Добравшись до своей комнаты, он составил в стопку грязные тарелки. Раздевшись, упал на кровать и сразу же провалился в глубокий тяжелый сон уставшего и много выпившего человека.

Пробуждение было неожиданным. Открыв глаза, он подумал, что наступило утро. Огромная желтая луна заглядывала в комнату, наполняя ее мягким призрачным светом. Откинув одеяло, он подошел к окну и вдруг, повинуясь непреодолимому желанию, шагнул на серебристую лунную дорожку.

Даже не успев испугаться, он понял, что летит. Внизу проплывали улицы похожие на ожившие картинки средневековья. Острые изломы черепичных крыш, флюгеры, застывшие в ожидании ветра, пришли откуда-то из детских сказок. Но ему казалось, что он жил здесь раньше, что эти спящие улицы хранят звуки его шагов и каждая трещинка на мостовой может напомнить о чем-то забытом. Когда впереди вдруг показался дом с ажурной башней, сердце вдруг учащенно забилось. Сделав круг, он опустился на увитую плющом крышу. Как только ноги коснулись теплой черепицы, дом словно ожил. Застучали открывающиеся ставни, радостно захлопал бронзовыми крыльями петух на шпиле. За занавеской мелькнул женский силуэт, но уже в следующий миг все стало исчезать. Догадываясь, что произойдет дальше, он в отчаянии попытался дотянуться до окна крикнуть, что вернулся, но его неумолимо затягивало в пробуждение.

Несколько секунд ушло на то, чтобы окончательно распрощаться со сном. Приподнявшись над кроватью, он с ненавистью оглядел комнату и с еще большей ненавистью подумал:

" Хватит этих цветных картинок! Ты здесь живешь, в этой чертовой коммуналке. Нет у тебя другой жизни, так что устраивайся в этой, пока и она не прошла."

Мысль о том, что надо менять свою жизнь, преследовала его в течение всего дня. Перебрав все возможные варианты, он решил, что начнет все-таки с продвижения по службе. Уточнив момент, подошел к начальнику и, запинаясь от волнения, изложил свои мысли по улучшению работы конторы. Шеф вежливо выслушал, но дал понять, что это "пока не актуально". Возвращаясь на рабочее место, он чувствовал себя полным идиотом. Хорошо хоть рабочий день скоро подошел к завершению. И уже по дороге домой, он снова думал:

" Ничего, лиха беда начало! Ты хотел, чтобы все сразу получилось? Нет, брат, такого не бывает! Ищи, пробуй..."

Но ничего в голову не приходило. Казалось, мысли вращаются по замкнутому кругу, и вдруг, когда уже спускался в метро, он словно почувствовал толчок. Из толпы поднимающихся навстречу пассажиров подземки на него глядел старик с газетной фотографии. Через секунду движущиеся ленты унесли их в разные стороны. Спустившись, он кинулся обратно, догонять незнакомца. Он бежал наверх по эскалатору, расталкивая людей, не обращая внимания на возмущенные крики. Опомнился только на выходе. Старик исчез. Да и существовал ли он на самом деле?!

Снова оказавшись на спуске, он ругал себя за то, что поддался безумной иллюзии и вдруг увидел незамеченный раньше рекламный щит с единственной надписью "Возвращайся!"

Добравшись домой, он чувствовал себя физически и душевно опустошенным. Попытки изменить жизнь представлялись сейчас бессмысленной блажью, и единственным желанием было быстрей оказаться в кровати. И тут, как назло, начались визиты соседей. Сначала Толстогубиха пришла за банкой из-под капусты. Потом Батя заглянул узнать, "как оно после вчерашнего" и не осталось ли чего на поправку здоровья. Чуть позже появилась Провинциалка. Присев на краешек кровати, гостья сообщила официальную причину визита:

- Представляете, сигареты забыла купить! Не выручите по-соседски?

Но по глазам было видно, что она не откажется сейчас и от чашечки кофе.

- Наверное, у них с Батей вчера что-то не сложилось! - подумал он не без злорадства. На какой-то миг вернулись вчерашние настроения, но тут же нахлынуло отвращение ко всем соблазнам этого мира, и он сухо сообщил, что ничем помочь не может.

- Что ж, переходим на здоровый образ жизни - разочарованно произнесла гостья.

Оставшись один, он с некоторым сожалением подумал, что, наверное, ведет себя глупо. Но желание быстрей добраться до постели пересиливало сейчас все остальные.

В эту ночь он часто просыпался и подолгу лежал, безуспешно борясь с мыслями, которые нашептывала бессонница. Уснул только под утро и сразу оказался в лапах цветного кошмара. По насыщенности красок сон не уступал миру его ночных полетов. Впрочем, это и был тот же самый фантастический лес, но сейчас он погибал в пасти чудовища. Огромная тварь, пожирая все на своем пути, двигалась сквозь заросли. Ветки, птичьи гнезда, не успевшие убежать животные исчезали в огромном плотоядном зеве. Не в силах помешать, он видел, как мерзкая тварь с каждой новой порцией пищи увеличивается в размерах. Наконец, преодолев страх, он оттолкнулся от земли и полетел на монстра. Навстречу метнулись щупалцы с ядовитыми шипами. Увернувшись, он закружился над тварью. В руках откуда-то появилось оружие, похожее на огромную секиру. Со стороны солнца промелькнуло еще несколько летящих фигур. Щупальцы потянулись к новым противникам, и он метнулся вниз. Все происходившее дальше спрессовалось в одно мгновение. Белесая шея твари, брызнувший из-под топора фонтан крови и синева неба, в которую он рвался из смертельной удавки.

Проснувшись, он еще ощущал, как жалят ядовитые шипы чудовища. Боль шла от живота и поднималась к самому горлу. С трудом поднявшись, он заставил себя дотащиться до туалета, где его чуть не вывернуло наизнанку.

Промучившись до наступления утра, он снова заставил себя подняться и позвонил на работу. Там были удивлены тому, что он заболел, и пожелали скорого выздоровления. Неожиданную заботу проявили соседи. Правда по-настоящему помогла только Толстогубиха, напоив крепким чаем. Батя же только надоедал советами и рассказами о том, как сам мучился поносом в госпитале где-то на южных рубежах отечества. После его ухода больной вздохнул с облегчением. Однако тошнота и слабость не проходили. К вечеру в голову полезли нехорошие мысли:

" Обидно умереть вот так, в комнате с ободранными обоями, зная, что если и было что-то в твоей жизни, так это только полеты во сне."

Чтобы как-то отвлечься, он взял давно лежавший на столе журнал. Открыв первую страницу, хотел прочитать оглавление и вдруг обнаружил написанное фломастером "Возвращайся!".

" Опять это! Куда я должен вернуться? Да и есть ли на земле место, где меня ждут?"

Скомканный журнал полетел в угол, а в комнате неожиданно быстро стало темнеть. Открытая рама захлопала под порывами ветра, и в окно дохнуло свежестью. Гроза, с полудня грохотавшая где-то на подступах к городу, наконец, доползла до одуревших от жары улиц. Когда по стеклу застучали первые капли, он заставил себя подойти к окну. Внизу, прикрываясь зонтами, бежали застигнутые ливнем прохожие. Контуры домов исчезли за сплошной стеной падающей воды. Казалось, все поглотила разбушевавшаяся стихия, и вдруг он увидел лес. Мир ночных видений уже наяву проступал сквозь сетку дождя. Словно во сне, тело стало освобождаться от земного тяготения, и он даже не заметил, как ноги оказались на подоконнике.

- Остановись, это уже не сон! - в ужасе кричала одна половина сознания.

- За что тебе здесь цепляться? - нашептывала другая. - Рискни! Вдруг все эти годы ты обладал даром, о котором пытались рассказать сны.

Несколько секунд он судорожно цеплялся за край рамы, потом, резко оттолкнувшись, прыгнул навстречу струям дождя. Затянутое тучами небо, перевернулось и превратилось в стремительно надвигающуюся мостовую. Руки отчаянно пытались схватиться за пустоту, но всего лишь за несколько метров от асфальта шквальный порыв ветра швырнул его вверх и он почувствовал, что летит.

Очнувшись, он сразу понял, что находится где-то вне дома. Не было привычного шума улицы, а ветерок, лаская лицо, дышал свежестью умытого дождем леса. Открыв глаза, он вместо трещин на штукатурке увидел, как сквозь плетеную крышу пробиваются лучи света.

" Сейчас ты проснешься, и все исчезнет!" - с тоской подумал он . В это время полог шалаша отлетел в сторону и он увидел старика с фотографии. И тут же что-то произошло с памятью. Казалось, где-то прорвалась плотина и бурный поток, сметая все на пути, расчищает место другой жизни.

- Слава Небесам! Ты вернулся, - радостно крикнул вошедший - Семь дней, с тех пор как тебя ужалил скалеандр, твой дух летал где-то вдали от тела. А вчера я велел принести тебя из города в священную рощу и, видишь, не ошибся. Духи леса помогли твоему спасению.

- Всего лишь семь дней, а мне казалось, что я прожил целую жизнь!

- Как знать, может быть и не одну жизнь, - задумчиво произнес старик. - Яд скалеандра призывает демона серого дождя, он берет в плен душу и странствует с ней по разным мирам. А там время идет по-другому.

- Там я не умел летать!

- Ну это ты скоро наверстаешь, - улыбаясь, пообещал старик. - Сегодня же вечером пролетим над священной рощей , а завтра вместе полетим в город. А пока отдыхай, набирайся сил.

- Что же подождем до вечера, - подумал он умиротворенно и, отвернувшись к стене шалаша, задремал, уже не боясь следующего пробуждения.