Ночь накрыла их плотным черным покрывалом. Мириады космических льдинок блистали в бездонном океане неба. Тоненький серпик луны только—только зашел за край скалы. Мелькнула падающая звезда и исчезла, скрывшись далеко за лесом.

Костер потрескивал влажными сосновыми поленьями.

Леша негромко перебирал струны гитары. Андрей разливал из котелка по кружкам глинтвейн. Эльвира разлеглась на «пенке» и закрыла глаза, подставив лицо этому сумасшедшему звездному небу. Артур расстелил рядом с ней свою и тоже лег.

— Народ, кому еще глинтвейна? — спросил Андрей. — Тут еще полкотелка осталось.

— Как здорово, что осталось полкотелка, — отозвалась Маринка, — а не полкотелка кончилось.

— Да—да, — подтвердил Леха, — Андрюха у нас всегда отличался позитивными взглядами на жизнь.

— О чем ты сейчас думаешь? — спросила Эльвира, она с интересом разглядывала вдохновленное лицо Артура.

— Не знаю, — не сразу ответил он. — Наверно, о том, как они далеко…

— Звезды?

— Да. Меня всегда поражало, как это красиво и роскошно — целое небо звезд, — мечтательно говорил Артур. — А как представишь себе, что это целые миры — гигантские скопления материи — аж дух захватывает. На некоторых даже, наверно, есть жизнь с совсем другими законами и природой. А нам они кажутся только маленькими светящимися точками.

— Угу, — протянула Эльвира, поджав губы.

— Как хочется, чтобы они, живущие там, прилетели к нам и рассказали о себе, — продолжал Артур. Как у них там все устроено, чем они живут, какими знаниями обладают… Просто дикое желание хоть немного окунуться в их тайны…

— И тут Артурку понесло! — вполголоса, но так, чтобы все услышали, сказал Леха.

— Ведь у них все должно быть устроено совсем по—другому, не так, как у нас, — не обращая внимания на реплику, говорил Артур, — совсем по—другому.

— Угу, — повторила Эльвира подчеркнуто—унылым тоном, — а мы там, в душном офисе сидим…

Артур хотел сказать что—то едкое, но промолчал.

— Эй, там, на отшибе! — воскликнул Леша. — Хватит уже зубы девушке заговаривать. Айда к нам, тут теплее!

— Да ну тебя, Леха! — обиделся Артур. — Вечно ты все портишь.

— Прости, пожалуйста, — Леха растянул улыбку, продемонстрировав свои безупречные тридцать два.

— Народ, я так и не понял, — сказал Андрей, — кому еще глинтвейна?

***

Артур окинул взглядом список присутствующих в «аське» контактов и увидел там Алису.

Отлично, — отметил он про себя, — значит, вместе подежурим.

Несмотря на неудобства, Артур любил ночные смены, потому что они давали возможность не спать всю ночь, а именно это время суток ему нравилось больше других.

С недавних пор его мировосприятие претерпело некоторые изменения. Неживые техногенные предметы, с которыми сопряжена работа дежурного системного администратора крупного интернет—провайдера, стали казаться ему какими—то неестественными и даже зловещими. Они выстраивали вокруг фальшивую среду обитания, несли в себе одиночество и непонимание.

Спасение от этого всепоглощающего высокотехнологичного рая, оптоволоконной и электрической сетью опутывающего мир, Артур видел в творчестве. Рисовать он любил с детства, но, пожалуй, только сейчас научился не сдерживать в себе это желание и окунулся в него с головой. В душе царили приятные ассоциации, окрашенные в мягкие желтоватые тона, в отличие от угловатых серо—коричневых коммутаторов и прочего оборудования, с которым он имел дело на работе.

Рисовал Артур не по заказу, а исключительно для себя. Графическая программа—редактор, установленная на рабочем компьютере, была вполне пригодна для создания набросков, а достаточно спокойные ночные дежурства как ничто другое способствовали творчеству.

С Алисой он познакомился тут, на работе: поддерживать связь с сотрудниками вышестоящей и очень далекой компании входило в его обязанности. Артуру нравилось, когда их смены совпадали, поскольку Алиса была неординарной личностью. Девушка покорила его, только с ней он был по—настоящему искренен, лишь на ее понимание мог рассчитывать. И хотя они общались исключительно по электронной почте и «аське», знали друг о друге почти все.

Как это странно, — не раз ловил себя на мысли Артур, — быть отделенными друг от друга многими тысячами километров, но чувствовать на том конце провода родственную душу.

Отдавая себе отчет в том, что они, скорее всего, никогда не увидятся, Артур сознавал, что вряд ли когда—либо встретит кого—то понимающего его так, как понимает Алиса. Именно она убедила Артура начать рисовать, не сдерживать творческих порывов и быть не таким, как все.

Вот и сейчас он поделился с Алисой своими недавними переживаниями: о звездах, о тайнах, которые они в себе хранят, и невозможности созерцать их в условиях мегаполиса.

Нет ничего проще, — ответила девушка. — Просто нарисуй их у себя дома. Я нашла в интернете — рядом с тобой есть магазин для художников. Там продаются люминесцентные краски. Если ты нарисуешь ими звезды на потолке, над твоей кроватью всегда будет красивое небо. Думаю, это поможет тебе, ты будешь ощущать их присутствие.

***

Красить звезды было легко и приятно.

Пусть это может показаться примитивизмом, зато я делаю это от души, — размышлял Артур, вырезая из бумаги четырех— и пятиконечные кусочки.

Он с улыбкой вспомнил продавщицу в разноцветной вязаной шапочке, которая с недоверием и даже подозрением разглядывала «подтормаживающего» после бессонной ночной смены Артура. В магазине в наличие были краски пяти цветов: желтая, оранжевая, зеленая, голубая и фиолетовая. Артур взял все.

Спать почти не хотелось: сказывалось непередаваемое чувство предвкушения творческого процесса.

Когда перед ним лежали четырнадцать разноцветных звезд, пришла пора подумать о карте. Артур тщательно перенес расположение наиболее ярких светил созвездий Большой и Малой Медведицы на кальку, а затем при помощи линейки и карандаша наметил их место на потолке спальни. Наконец, вооружившись двусторонним скотчем, он прикрепил их над кроватью.

Вышло симпатично. Лежа на постели, Артур не мог налюбоваться на свое творение.

Действительно, все очень просто, — думал он.

Как обычно, после успешного завершения проекта, на Артура навалилась усталость. Незаметно для себя он провалился в глубокий спокойный сон.

Артур проспал весь день. Когда проснулся, за окном уже стемнело. Душная летняя ночь просочилась в комнату, с улицы доносилось стрекотание сверчков и отдаленные повизгивания автомобилей.

Звезды сияли прямо над ним. Сначала Артур даже не понял, где находится. Они как настоящие, — подумал он и улыбнулся.

Хотелось прямо сейчас позвонить Алисе и поведать ей об увиденном. Но это было невозможно — хотя бы потому, что Артур не знал ее номера.

Не беда, — решил он, — расскажу ей в следующий раз, когда она будет в сети.

Два ковшика Медведиц светились в темноте, излучая покой и умиротворение. Артур открыл для себя, что может часами лежать, наблюдая за их мерцанием.

Мой кусочек ночного неба.

В окно заглянул тоненький луч растущей луны, выхватив из темноты незамысловатый рисунок на обоях. Это натолкнуло Артура на новую идею:

О, да, не хватает луны. Расположить ее можно вон там, в углу, рядом с занавеской. Ветер из окна будет колыхать шторку, и луна будет то прятаться за ней, то вновь появляться. Непостоянство всегда в ее характере.

Артур остался доволен этой мыслью. Но не будем торопиться, — размышлял он. — Луну можно нарисовать завтра. Или послезавтра.

Не нужно стараться сделать все за раз. Иначе на потом ничего не останется, — решил Артур, поднялся к кровати и пошел в ванную чистить зубы.

***

Это было не натяжение отдельно взятой нервной струны, а почти физически ощутимое напряжение, пропитавшее все пространство офиса. Артуру казалось, что стоит кому—нибудь пройти мимо шерстяного свитера, висящего на стуле рядом, — и тут же огромная дуга искры статического электричества прорежет воздух, разорвет звенящую тишину грохочущим взрывом.

Александр Аликович тяжелым начальствующим взглядом обвел сотрудников отдела, которые как по команде уставились в мониторы компьютеров, стремясь уйти от неприятного вопроса.

— Повторю, — с терпением строгого и невыносимо занудливого учителя произнес он, — кто может внятно объяснить, почему не оповестили инженеров «МНТК»?

Но вновь ему не ответили — никто не хотел брать на себя ответственность за пущенное на самотек решение вчерашней аварийной ситуации. Положение становилось критическим, и Артур громко ляпнул:

— Может быть, спросим об этом Алису?

Со всех сторон послышались звуки приглушенного сдавленного смеха — настолько абсурдно—глупыми казались окружающим слова Артура.

Александр Аликович исподлобья посмотрел на Артура, но тоже снисходительно улыбнулся:

— Отлично, ты этим и займешься. Созвонись с участниками процесса и подготовь к вечеру отчет по аварии.

Артур хотел отговориться от нудного занятия и даже открыл было рот, но передумал — не стоило злоупотреблять редкой милостью шефа, которая была достигнута таким нетривиальным ходом.

— Хорошо, думаю, к пяти часам отчет будет готов.

Александр Аликович удовлетворенно кивнул и вышел.

Маладец, Турик, — прочитал в окошке «аськи» Артур. Это было, как всегда безграмотное, сообщение от Лехи: — Спас нас от шефского гнева. Я уж думал, нам не сдобровать. Он седня какой—то злой весь день сидит.

Я только одного не понял, — ответил Артур Леше по «аське», — что я такого смешного сказал?

Ну ты даешь, — ответил тот. — Надеюсь, ты не собираешься задавать свои вопросы по аварии боту?

Артур непонимающе посмотрел на сидящего за соседним столом коллегу. Леха, почувствовав на себе взгляд, оторвался от монитора и повернул голову к Артуру. Прочитав в глазах недоумение, он вполголоса произнес:

— Ты меня пугаешь. Мы же говорим про Алису? Или я что—то путаю?

— Да, про нее.

— Ну? — в глазах Лехи застыл вопрос. — Она же — программа. Ее написали программисты из «МНТК». Ты что, не знал?

Артур напряженно молчал. На лбу выступил пот.

— Ч—черт, — пробормотал Леха, — ты опять за старое?..

Леха вкратце рассказал другу об архитектуре сети «МНТК», объяснил, как суперумный бот, — «Человек, который живет на сервере» — может вполне адекватно общаться с дежурными сотрудниками, но Артур его не слушал. Слова об Алисе как о бездушном роботе казались ему надругательством, чем—то грубым, низким.

***

Математика и связанные с ней прикладные науки неестественны для человека, — думал Артур. — Они чужды его природе. Возможно поэтому все гениальные математики, физики и прочие апологеты точных наук были чуточку безумными: способности к математике могут проявлять только сумасшедшие. А может быть, они становились шизофрениками уже в процессе познания. Не суть, важно другое — неживое, то самое угловатое и серо—коричневое — это и есть проявление шизоидного начала, которое у обычного розоватого гуманитария сокрыто глубоко в подсознании и не получает должного развития. Больная нереализованная фантазия выливается в такие вот извращенные формы. Сон разума рождает чудовищ, игры разума компьютерщика — компьютерных чудовищ. Таких, как Алиса…

Сердце Артура сжалось от ноющей боли.

Как же я сразу не определил, что она — программа? — с горечью размышлял он. — Нужно было устроить ей тест Тьюринга. Впрочем, какая уже разница? Проблема, конечно, не в ней, а во мне. Я такой же безумец, как тот парень, получивший Нобелевскую премию, которому везде мерещились агенты спецслужб. Как и он, я не могу отличить вымысел от реальности.

Собственное воображение играло с Артуром в опасную игру. Образы, рожденные в его голове, обретали физические формы и становились полноправной частью его мира.

А что, если не только моего? — мысль была неожиданной. — Может быть, Создатель наделил меня способностью материализовывать мои идеи и желания? Только представь, — сказал сам себе Артур, — ты обладаешь необычайной силой, а все эти, окружающие тебя, не понимают или не хотят этого признавать! Делают вид, что ничего не происходит, и лишь украдкой, за твоей спиной, крутят пальцем у виска…

Последний образ, явственно возникший перед его внутренним взором, пугал. Артур тут же представил «скорую» перед офисом, здоровенных санитаров, надевающих на него смирительную рубашку.

Кажется, я окончательно спятил, — подумал Артур. — Пора завязывать с фантазиями. Заканчивай с творчеством, ни к чему хорошему это не приведет.

Дома Артур зашел в спальню и застыл, прислонившись плечом к стене. Он с грустью смотрел на приклеенные к потолку разноцветные звезды:

Как же мне жить без всего этого? Забросить, попытаться забыть о своих творениях? Быть таким, как все?

Жизнь художника без творчества пуста, лишена какого—либо смысла. Смогу ли я принять это? — спрашивал себя Артур. — Захочу ли быть одним из общей массы? Лишенным индивидуальности, безликим человеком, очередным номером, серийным изделием на бесконечном конвейере. Боже, тоска—то какая!

На столе лежала заготовка из бумаги — узкий серпик растущей луны.

Зараза! — с неожиданной злостью подумал Артур. — Это все из—за моих глупых увлечений!

Ему захотелось смять и выкинуть в корзину полумесяц, а потом сорвать звезды, которые казались теперь всего лишь размалеванными бумажками.

Я зашел слишком далеко, — решил он. — Нужно остановиться, пока еще есть возможность.

***

Что происходит? Почему ты молчишь?

Дождь лил, не переставая, третьи сутки подряд. Кажется, наступила осень. Было далеко за полночь.

Артур еще раз открыл окно «аськи», ему показалось, что он видит в нем косые капли дождя.

Тебя нет, — проговорил он беззвучно, — ты — плод моего воображения. На твоем конце провода — только последовательность математических символов, код которых образует хитроумную эфемерную сущность.

Его пальцы застучали по клавишам.

С нашей стороны растут ошибки на интерфейсе Те 3/8, — написал Артур. — Просьба разобраться.

Какие ошибки? Артур, что случилось? — в каждой букве чувствовалась тревога.

CRC—ошибки. Может быть, дело в низком уровне оптического сигнала? Могу сделать замеры рефлектометром.

На некоторое время она замолчала.

Нет необходимости, — наконец сухо ответила она. — Я разберусь. Ждите ответа через несколько минут.

— Угу, — отметил за соседним столом Андрей, взглянув в монитор. — Вроде ошибочки перестали расти. Тебе из «МНТК» не отписались?

— Сейчас гляну, — Артур развернул окошко.

Проблема устранена, — писала она. — Проверяйте линк на своем оборудовании.

Вижу, — ответил Артур. — Восстановилось. А что было?

Долго писать по аське. Может быть, позвонишь?

Артур замер. Еще никогда она не говорила, что ей можно звонить по телефону. Но как? Как она будет говорить, если она — программа? Или прогресс зашел настолько далеко, что они уже научились разговаривать?

Какой у тебя номер? — спросил Артур.

После двух или трех гудков трубку на том конце провода подняли.

— Артур? — голос был прекрасен. Словно звон серебряного колокольчика — высокий, чистый, грустный.

— Да, — от волнения он не знал, что еще сказать.

— Что произошло? Тебе сказали, что я — ненастоящая?

— Да, — признался Артур.

— Не верь им. Это — неправда. Я живая, — в трубке послышался плач. — Пожалуйста, не покидай меня, поговори со мной.

— Я тут, — торопливо ответил он, — Я с тобой. Алиса, милая Алиса…

— Артур… — произнесла она и замолчала. — Артур… я люблю тебя...

***

Звезды определенно подмигивали ему.

Возвращаясь домой, он попал под дождь и сильно промок. Теперь лежал на кровати, завернувшись в теплое колючее одеяло, в полной темноте, заворожено разглядывал светящиеся огоньки на потолке. Ветер слегка колыхал штору, и периодически из—за нее показывалась желтая растущая луна.

Она лучше, чем те, кто окружает меня, — подумал Артур и улыбнулся. — Она понимает меня, в отличие от них. Пусть говорят, что им вздумается, но я—то знаю: она существует.

Начинало светать. Хмурое холодное утро неровной барабанной дробью стучало по подоконнику.

Жаль только, что мы никогда не увидимся. Так хочется, чтобы Алиса была сейчас здесь. Мы лежали бы вместе под этим сказочным звездным небом.

Усталость накатывалась тяжестью во всем теле. Ночное дежурство забрало все его силы.

Артуру казалось, что Алиса где—то рядом. Она гладила рукой по его голове и тихо приговаривала:

— Засыпай, мой хороший, пусть тебе приснятся самые добрые сны.

— Спасибо за то, что ты есть, — проваливаясь в сон, прошептал он, — за то, что подарила мне эти звезды.