Нильс задумался о своем и пропустил мимо ушей последние слова Лив.

— Ты меня не слушаешь? — уточнила она, а потом добавила: — Тебя занимает что—то увлекательное. Может поделишься со мной?

— Боюсь, что если начну рассказывать, то это затянется, и мы не успеем погулять, — он виновато посмотрел на собеседницу.

— А мне и не хочется гулять, — Лив по—кошачьи потянулась. — В кафе так уютно, а до конца обеда еще полчаса…Это связано с письмом, которое ты сегодня получил?

— Откуда ты знаешь?

— Вчера ты обмолвился, что ждешь важный е—мэйл из России, а сегодня сказал, что получил его. Ну Нильс, — она протянула руку и прикоснулась к его пальцам, — ну расскажи!

— Хорошо, — сдался он. — Да, это связано с письмом. Но началось все с Варга Нансена. Был такой мистик, жил в XIX веке в Осло, точнее — в Христиании. Недавно в городском музее нашли дневник, в котором он описывает свои странные опыты. Больше всего мне в голову запал отчет о спиритическом сеансе, в ходе которого Нансен вызвал дух Магнуса Гальмского. Это вполне реальный рыцарь, жил несколько веков назад на севере Норвегии. Нансен утверждает, что во время сеанса рыцарь поведал ему историю своей гибели.

— И как же это произошло? — Лив явно заинтересовалась рассказом Нильса.

— Магнус отправился в плавание по морю, но попал в страшный шторм. Судно выбросило на берег какого—то необитаемого острова. Из всей команды спасся лишь Магнус. Отдохнув и набравшись сил, храбрый рыцарь двинулся вглубь острова, где повстречал существо, которое идентифицировал как дракона.

— Как интересно, — почти пропела Лив, — что же было дальше?

— На самом деле, ничего особенного. Обычная средневековая небылица, пересказанная изобретательным мистификатором. Надо отдать должное Нансену, подробностей в записях много, все очень реалистично. Не буду упоминать те бранные эпитеты, которыми рыцарь наградил мерзкую тварь, скажу лишь, что она была ужасна. Вероятно, дракон не собирался нападать на Магнуса, но тот, как и подобает бравому воину, выхватил меч и ринулся в бой…

— Еще кофе? — спросила подошедшая к столику официантка.

— Да, пожалуй, — согласилась Лив. — Нильс, ты будешь кофе?

***

Алексей Владимирович заложил руки за спину и устремил взор в окно, на залитые дождем московские улицы.

— Вот ведь озадачили… — не оборачиваясь, произнес он. — А какое отношение к этому имеем мы?

— Внешняя политика — одна из областей нашей деятельности, — отозвался Гришин. — Кроме того, я общался со Станиславом Васильевичем, он ждет нашей помощи.

— Как всегда, — с раздражением сказал Алексей Владимирович. — Чем чревато обращение норвежцев?

— По большому счету, ничем, — вмешался в разговор Перверзев. — Посол от имени правительства выразит тревогу по поводу расширения влияния России на арктические пространства. Однако из наших источников известно, что дальше могут последовать экономические санкции. Также не вызывает сомнения тот факт, что европейское сообщество поддержит позицию Норвегии в этом вопросе.

Алексей Владимирович неприязненно взглянул на Перверзева.

— Чего ж они хотят то? — грубо спросил он.

— В основном, весь сыр—бор из—за острова Нордлидж, — ответил Гришин. — Люди, близкие к Его Величеству, утверждают, что если бы не наши изыскания в районе острова, норвежцы не стали бы так нервничать. Шутка ли: морские месторождения близ Нордлиджа — это чуть ли не половина запасов нефти и газа страны, а сам остров служит им базой: снабжение, безопасность, транспорт. С другой стороны, Владимир Витальевич уже подписал все документы, касающиеся арктического шельфа. Экспедиция и связанные с ней мероприятия намечены на следующий год, отменить или перенести их невозможно. Таким образом, мы сейчас между двух огней: идти на попятную не дадут сверху, а направлять корабли на север, значит встретить сопротивление норвежцев, не исключено, что и военное. Между прочим, они еще и в НАТО состоят…

— О чем они думали раньше? — пробормотал Алексей Владимирович. — Вот пусть теперь сами и расхлебывают!

— Да, оплошности чиновников заставляют задуматься, — продолжал Гришин. — Но кто знал, что наши соседи так болезненно отреагируют на безобидные научные исследования?

— Ничего себе безобидные, речь идет о половине Арктики, — хмыкнул Перверзев.

— Так или иначе, — резюмировал Алексей Владимирович, — задача поставлена руководством, и что—то нужно делать. На кону престиж страны! Сколько у нас времени?

— Месяцев шесть—восемь.

— Не густо, — Алексей Владимирович снова принялся разглядывать улицы внизу. — Чертов остров…Остров…Большой ли он?

— Не очень, — охотно ответил Гришин. — И история острова не совсем однозначна…

— То есть? — Алексей Владимирович с недоумением посмотрел на своего помощника.

— Нордлидж в русской географии фигурирует под названием Северный, — Гришин смог направить разговор в нужное ему русло. — Я навел справки. Долгое время он был необитаемым и считался спорной территорией. Права на него периодически предъявляли обе стороны, но не особо рьяно: кому нужен кусок каменистой почвы посреди арктической зимы? Точку в споре поставили, как это ни странно, немцы.

— Какие еще немцы? — встрепенулся Перверзев.

— Во время фашистской оккупации Норвегии Нордлидж посещали немецкие военные и застолбили его территорию за Третьим рейхом. Есть сведения, что нацисты тогда угробили несколько советских граждан — не то историков, не то просто любителей, которые, кстати, искали на острове следы древних русских поселений. Потом, в 45—м году у Сталина были более важные интересы в континентальной Европе, и остров достался норвежцам. Так сказать, по наследству. Проще говоря, о нем все забыли. Вспомнили лишь в конце 60—х, когда в его окрестностях были обнаружены запасы нефти. Поговаривают, что в Кремле в ту пору всерьез подумывали о возобновлении претензий, но поезд, как говорится, уже ушел. Да и итоги Пражской весны, опять же, не позволяли лезть на рожон.

— Познавательно, — проговорил Перверзев. — Но к чему это все? Уж не хочешь ли ты предложить заново…

— А почему бы и нет? — Гришин был невозмутим. — В обозримый исторический период остров принадлежал то одним, то другим. И достался он в итоге норвежцам, прямо скажем, не совсем законным путем. Я не говорю о том, чтобы вернуть Нордлидж нам, но если удастся показать, что русские на острове были первыми, лишний раз попрекнуть этим наших друзей, может и смягчатся они? Смутятся и не будут против наших экспедиций в тот район. Короче, заткнуться в тряпочку. А что? Мы восстанавливаем историческую справедливость, а потом беремся за решение географических вопросов.

Алексей Владимирович все это время молчал и с любопытством разглядывал Гришина.

Наконец он изрек:

— Мысль интересная. Но вот ты говоришь, что русские были первыми хозяевами острова, однако при этом, как я понял, доказательств нет никаких. Что у тебя с источниками?

— В этом вся загвоздка, — беззаботно ответил Гришин. Он ощущал поддержку шефа в деле, которое про себя уже называл авантюрой. — Достоверных источников практически нет. У профессора Зеленковича есть указания на исследования 40—го года, мол, что—то там они раскопали. Что именно — не понятно…Это как раз те ребята, которые, предположительно, столкнулись с фашистами…

— Нужно проработать этот момент, — Алексей Владимирович вернулся в свое кресло и принялся давать распоряжения: — В особенности, что там с немцами — сталкивались с ними или нет? Если сталкивались, какие у этого были последствия? Это может нам пригодиться.

— Я займусь Зеленковичем, — резво отрапортовал Перверзев.

— Ну и второе, — продолжал Гришин, — в некоторых средневековых источниках упоминается некий русский форпост Славуч, расположенный далеко на севере. Вроде бы он служил морской базой для молодого Русского государства. Сомневаюсь, что именно базой он служил в действительности, но суть не в этом. По прикидкам академика Ахтямова, форт, если он реально существовал, должен был находиться где—то рядом с островом Северный, то есть Нордлидж. Оппоненты Ахтямова, правда, убеждены, что не было никакого форпоста, а Славуч — это вымышленный город, типа Эльдорадо…

— Надо поработать с этим Ахтямовым, — скомандовал Алексей Владимирович, — чтобы форт свой расположил поближе к острову! И с оппонентами поработать — чтоб никаких мифов! Что значит — вымышленный?

— Ахтямова беру на себя, — вновь подал голос Перверзев, но Гришин прервал его:

— Уже поработали с ним. Через две недели выходит его книга, — Гришин заговорщицки подмигнул. — Госзаказ, тираж соответствующий.

Шеф снова поднялся с кресла и не спеша проследовал к окну.

— Хорошо, — протянул он. — Все это хорошо, но несущественно. Напоминает случай с тем парнем, который нашел руины под впечатлением от прочитанной книжки…

— Шлиман, — подсказал Гришин.

— …Только в нашей ситуации, руин пока нет, — продолжал Алексей Владимирович. — Не уверен, что на острове найдется хоть одно окаменевшее бревно от русской избы.

— Да и норвежцы вряд ли разрешат нам проводить раскопки на Нордлидже, — вставил Перверзев.

— Нет, не разрешат, — согласился шеф. — Как только почуют, чем это пахнет, тут же ручкой помашут. И пинка дадут… Дохлая история, — подвел он итог.

— История мертва, — перефразировал его слова Гришин и хитро улыбнулся. — Но иногда ее можно слегка реанимировать…

С минуту все молчали, обдумывая последнюю фразу.

Вдруг Алексей Владимирович резко развернулся всем телом к сидящим за столом и, сверля Гришина взглядом, низким севшим голосом спросил:

— Проект М?

Тот выдержал долгий тяжелый взор шефа и также тихо ответил:

— Да.

— Это исключено, — возразил Перверзев. — Слишком все очевидно и прямолинейно. Если норвежцы поймут…

— Вряд ли они о чем—то подобном догадываются, — возразил Гришин уверенным тоном. — Не думаю, что американцы делятся с ними своими секретами. Значит, и про наши технологии им ничего не известно.

— Излагай свой план! — потребовал шеф и опять повернулся к окну.

— Итак, — заговорил Гришин с волнением в голосе, — мы отправляем экспедиционную группу в точку времени до появления на острове первых скандинавских путешественников. Цель — строительство средневекового русского поселения…

— Потребуется техника? — прервал Алексей Владимирович.

— Вероятно, экскаватор или бульдозер…

— Не забудьте вернуть все обратно, а не как в прошлый раз! Хватит нам неуместных артефактов!

— Само собой. Как вариант, можно рассмотреть возможность инсценировки уничтожения поселения. Например, набег норвежских агрессивно настроенных элементов, что даст нам дополнительные козыри. После выхода книги Ахтямова, мы сможем указать нашим людям на острове, где именно они случайным образом обнаружат остатки поселения…Вот, собственно, и все, — неожиданно быстро закончил свою презентацию Гришин.

Через несколько минут молчания Алексей Владимирович повернулся к своим помощникам и произнес:

— Я принимаю план к разработке. Нужно торопиться. Времени у нас очень мало.

***

Лив посмотрела на часы. Нильс понял, что обеденный перерыв подходит к концу, и завершил рассказ:

— Дракон ударил Магнуса по голове. Вероятно, смерть наступила мгновенно.

— Бедный рыцарь… — сказала Лив.

— Не грусти, это всего лишь сказка, которую придумал Нансен.

— Нильс, ты говорил о какой—то загадке. Что ты имел в виду?

— Ах, да, — спохватился он. — На теле дракона Магнус разглядел какие—то начертания и принял их за древние руны. Рыцарь был неграмотен, но подробно описал знаки. Нансен, распознав в них буквы и цифры, зафиксировал в своем дневнике. Расшифровать их он не смог, его смутило то, что первая из четырех букв явно не из норвежского алфавита.

— А из какого же? — глаза Лив расширились от удивления.

— Это кириллица. Я обратился к коллегам из России с просьбой помочь в прочтении этих знаков. Удивительно, но они расшифровали запись и прислали мне ответ сегодня утром. По их словам, такими символами у них, в России, маркируются современные промышленные изделия. И называется эта система маркировки государственным стандартом, сокращенно — ГОСТ. В частности, сочетание букв и цифр, приведенное Нансеном, соответствует детали от строительного экскаватора…

Оба замолчали и уставились друг на друга.

— Чушь какая—то, — протянула Лив. На что Нильс ответил:

— Вот и я думаю — причем здесь русский экскаватор?