Ужас, вздохи, чьи-то всхлипы – все перемешалось в вечернем театре. На сцене какая-то новая постановка о родной и приемной матерях, которые никак не могли «поделить» между собой ребенка. Бедненький крохотный Сережа стоял, прижавшись к платью молодой прекрасной девушки, и все никак не мог понять, что от него хочет эта чужая странная тетя. Как раз наступил кульминационный момент. Зрители сидели, затаив дыхание, утирая платками слезы.

И только маленький мальчик в зале никак не понимал, что в этой картине нравилось взрослым. Он был теской главного героя и примерно тех же лет. Однако плакать почему-то не хотелось. Все казалось настолько глупым и наигранным, что незаметно подкралась мысль: «Лучше бы я дома посидел за компьютером».

- Такого ведь не бывает, чтобы у одного ребенка было две мамы, - больше заявил, чем спросил по пути домой Сережа.

- Как видишь, бывает, - мягко заметила женщина сорока лет с волнистыми растрепанными волосами.

Она еще сохранила былую свежесть и красоту, однако выглядела дико уставшей. И эта печать матери-одиночки отчетливо проступала на некогда чудесном лице.

- Вот Машка в моем классе врет, что у нее два отца. Она всегда выдумывает подобные штуки, - продолжал свою мысль мальчик.

- Два отца тоже могут быть, - улыбнулась женщина, - например, один родной, а второй… не родной. Ты чем вообще занимался весь спектакль? Там прекрасно всю ситуацию показали и объяснили.

- А я не смотрел его! – похвастался малыш, - скукота и глупость! В театре все врут, а вы почему-то плачете вечно. Не понимаю вас взрослых. Ложь от правды отличить не можете.

Мама не стала с ним спорить. Авдотья Петровна прекрасно понимала, что ее сыну не интересно было смотреть этот спектакль. Но его не с кем было оставить дома, а душа так просила отдыха от быта.

Вдруг она заметила, что Сережа исчез из поля зрения. Женщина тут же остановилась, оглянулась и увидела, что сын очень увлеченно рассматривал что-то на земле. Ох уж эти мальчики – ни одну букашку не пропустят мимо.
- Что ты там нашел? – задала привычный вопрос Авдотья Петровна, - пошли быстрее домой. Уже почти стемнело.
Сережа ничего не ответил, но тут же встал и побежал следом. В его руках блеснуло что-то золотое, и зоркая мать разглядела крохотный колокольчик. Он был таким красивым и аккуратным, что не было сомнений: кто-то потерял эту трогательную вещичку. Выкинуть столь звонкую игрушку с яркой красной ленточкой никому не пришло бы в голову.

- Если хочешь – оставь себе. Только давай дома отмоем его хорошенько, - взяла сына за руку женщина.

Сын очень обрадовался, что не пришлось с нею спорить. Редко мама позволяла взять что-нибудь с улицы домой. Несмотря на скучный спектакль, день заканчивался очень даже позитивно.

- Я сам помою, - чуть запоздало сказал Сережа, крепко сжав находку в ладони.

Дома мальчик очень торопился, глотая борщ с огромной скоростью. И сразу же после еды схватил игрушку и закрылся в ванной. Мать с умилением посмотрела ему вслед, радостная, что на ближайшие несколько часов сын точно будет занят изучением колокольчика. Значит, она могла успеть убраться дома и отдохнуть перед сном.

В ванной за закрытыми дверями вдруг погас свет. Сережа долго удивленно моргал в темноте, разглядывая слабое свечение в руках. Это колокольчик светился!

Мальчик тут же в восторге сжал его меж двух ладошек и стал заглядывать в щелку по очереди то правым, то левым глазом. Как же детям нравятся подобные штуки! Иногда они могут больше часа прятаться по углам, лишь бы в очередной раз убедиться, что игрушка не исчезает во мраке. Она как будто манит, помогая отыскать путь в страну чудес.

И тут свет снова появился сам собой. Сережа немного расстроенно сощурился на странноватую лампочку и поспешно закрыл кран. Ему захотелось залезть в свой шкаф с одеждой и отыскать там клад с помощью этого чудесного колокольчика. Он наверняка поможет в этом, ведь свечение отличалось от света фонарика.

Так Сережа и поступил, да только до шкафчика он не дошел. В доме что-то изменилось. К ним пришла в гости старшая сестра, пока мальчик отмывал игрушку в ванной. Что ей нужно?

Малыш встревоженно сунул руки в карманы и подкрался к проходу в комнату. Светка давным-давно ушла жить к отцу и не появлялась здесь много лет. Но ее голос Сережа мог узнать из тысячи других. И мальчик замер, присев на пол. Он не хотел пропустить ни слова.

Мама с нею ругалась. До ушей мальчик долетали только обрывки фраз и потому он рискнул подкрасться еще ближе…

- Сережка, дорогой мой! – вдруг выпалила сестрица, - заходи смелее. Я тебя нашла. Ку-ку!

Ее кривляния были настолько неестественными и искусственно радостными, что Сережа пожелал вернуться в театр и поглядеть на искусную игру актеров. Малыш застыл на том же месте, где его заметили, и недоверчиво покосился на Светку. Она была какая-то через чур взбудораженная. Мать же сидела в таком смятении, что сын не мог разгадать ее эмоций наверняка.

Женщина резко встала и подошла к нему, обняв руками. Через них ребенок ощутил, что происходит что-то страшное и почему-то ему захотелось плакать. Но что произошло? Сережа отчаянно заметался глазами от одной женщины к другой в поисках ответа и скуксился, готовый к любой шокирующей новости.

- Света, Христа ради, оставь нас, - проговорила страшным голосом Авдотья Петровна, - я люблю тебя и всегда любила, но сейчас ты совершаешь ошибку. Не заставляй меня…

Несколько непослушных слез скатились по щекам к подбородку и упали на макушку мальчика. Он стал белее бумаги и вжался в маму точно также как тот испуганный теска на сцене. Все было так непонятно и странно, что настроение не поднимал и колокольчик в кармане…

Сережа машинально достал игрушку на свет, сжал ее в ладонях и заглянул обратно в щелку. Ему так хотелось сейчас там спрятаться целиком.

И тут в доме раздалась ужасная новость. Мальчик не сразу осознал ее, хотя заплакал тут же. Света пришла его отсудить…

«Что значит, мама мне не родная? Я не верю! Она же моя мать!» - кричали в голове мысли. Оказалось, что Авдотья Петровна была ему лишь бабушкой. А родной матерью была сестра Света. Вернее, родители придумали эту легенду однажды, когда бедная женщина спасала нерадивую дочь от позора. Та слишком рано забеременела от нелюбимого человека… в четырнадцать лет. Такой стыд невозможно было вынести. И девочка собралась уже делать аборт, но родственники успели ее остановить.

Бедная настрадавшаяся Авдотья Петровна с содрогание вспомнила сейчас, как бывший муж буквально вытащил дочурку из больницы, узнав обо всем от ее «бойфренда». От злости он чуть не убил этого семнадцатилетнего пацана, который еще не дорос до юридического суда, но уже успел искалечить чьи-то жизни. Слава богу, мужчина вовремя одумался, иначе его самого ждала бы эта участь.

Однако Свете была нанесена неизгладимая психологическая травма. Она была сама не своя и не любила этого ребенка. Рассматривала его как паразита, пробравшегося в живот неведомыми путями. Материнский инстинкт в ней тоже не проснулся даже после родов.

И потому воспитание малыша взяла на себя ее мать – Авдотья Петровна. И растила Сережу как родного сына, честно скрывая то ужасное прошлое, которое им обоим пришлось пережить: развод с мужем, уход дочери из дома, период безденежья… но женщина была сильной. Она перенесла все удары судьбы, взяв на себя и часть Светкиных.

Девчина быстро похорошела, освобожденная от обременительного ухода за ребенком. Она с радостью сбросила его на бабушку целиком, а сама вернула себе прежнюю форму и больше прежнего загуляла с мальчишками. Светкина грудь выросла, и так стало легче искать очередных «бойфрендов». А «спиногрыз» ей бы сейчас только мешал устраивать личную жизнь. Как хорошо, что он больше не мешается рядом.

Но летели годы. Мальчик рос. Теперь Светке исполнилось восемнадцать, и она со своим официальным мужем вдруг решила отсудить у бабушки сына, поскольку та его добровольно отдавать не хотела. Неизвестно что двигало девушкой: запоздалый материнский инстинкт, какие-то денежные вопросы или давление мужа, который все не так понял из ее приукрашенных рассказов.

Однако факт есть факт: Света явилась в старый дом и с порога пошла в атаку, не щадя никого и ничто на своем пути. В доме разыгралась сцена, ужас, вздохи, чьи-то всхлипы…

Бедненький крохотный Сережа стоял, прижавшись к халату немолодой уставшей мамы, и все никак не мог понять, что от него хочет эта злая старшая сестра. Он не видел ее рядом с собой ни секунды, не чувствовал ни разу ее добра и теплых рук, не получал подарков и конфет. Сережа только слышал и пару раз вскользь перебрасывался с сестрой стандартными фразами, но она никак не могла быть его мамой.

«Светись-светись мой колокольчик, - свернулся ребенок на диване калачиком, заглядывая в щелку между ладошками, - забери меня с собой, умоляю! Я хочу жить в твоем мире, хочу спрятаться под твоим куполом. Забери меня с собой, волшебный колокольчик! Забери меня с собой, забери меня с собой, забери меня с собой…». И от нехватки света колокольчик вдруг погас.