Главная страница сайта "Точка ZRения" Поиск на сайте "Точка ZRения" Комментарии на сайте "Точка ZRения" Лента новостей RSS на сайте "Точка ZRения"
 
 
 
 
 
по алфавиту 
по городам 
по странам 
галерея 
Анонсы 
Уланова Наталья
Молчун
Не имеешь права!
 

 
Рассылка журнала современной литературы "Точка ZRения"



Здесь Вы можете
подписаться на рассылку
журнала "Точка ZRения"
На сегодняшний день
количество подписчиков : 1779
530/260
 
 

   
 
 
 
Бернацкая Екатерина

Весенний дым
Произведение опубликовано в 119 выпуске "Точка ZRения"

Наступила весна, и маленький поселочный городок Крапива утонул в весеннем дыме, как будто плывущее небо решило устроить здесь перевал и закурить. Это явление наблюдалось здесь каждый год, и до конца весны никто не ждал, что дым рассеется. Ни дождя, ни снега – только тихий терпеливый туман плывет по течению.

Городок находился близ столицы. В нем имелось две крупные фабрики – бумажная и макаронная. Бумажная фабрика находилась на самом краю города. На востоке всегда торчал белый столб дыма, разгоняющий ветер. На противоположной стороне – столица.

Макаронная фабрика находилась почти в центре города. Это огромное старинное здание из тёмно-красного кирпича с маленькими решётчатыми окнами, окружённое широкими липами, раньше было детским интернатом «Надежда». Потом его расформировали: фабрику и интернат совмещать в одном здании запрещено.

Напротив фабрики ютился парк, удивительно тёмный и холодный парк: из-за лесной темноты и густоты листьев он казался больше. Редко кто туда забредал. Если только летом, какой-нибудь старичок в длинном коричневом пальто и в шляпе. В глубине парка небольшой белый монумент – памятник Пушкину. Недавно банда хулиганов отколола ему нос, и старичок скорбел, что не смог защитить светило русской поэзии от набега варваров. Странно, как такой чуткий человек мог жить в бездушной Крапиве, но он был чудаком. Но, посудите сами, памятники тоже не вечные, а нос всё равно когда-нибудь бы отвалился.

За парком располагался небольшой жилой комплекс, где в восьмиэтажном доме 47 жили Кругловы Илья и Тея. Дома стояли слажено, словно находились в каком-то неведомом согласии. Несколько премилых двориков, красиво украшенных садовниками. Сейчас, правда, только март, ни о каких цветочках и речи не могло идти; но опрятность двориков заметна невооружённым глазом – здесь каждый день очищают снег, паркуют машины на ближней парковке; выкрашенные белоснежные бордюрчики, игровая площадка, посаженные деревья. Этот облагороженный район города был самым дорогим в тихой Крапиве.

Затем шли маленькие магазинчики, часто меняющие свою реализацию: один месяц там бытовая химия, второй месяц одежда, третий канцтовары и так далее.

Магазинчики стояли вдоль дороги, которая потом шла через мост. Это был небольшой проезжий мост. Потом он рухнет, но сейчас ничего не предвещало об опасности. Под мостом – огромный овраг. Там растут стройные берёзки и дубы, на маленьких кустарниках – поваленные деревья, а сухие деревья своими ветвямиудерживают только что поднявшиеся хрупкие осинки.

Через небольшое двухэтажное жёлтое здание – паспортный стол – шла школа. Формально она не считалась элитной, но люди знали, что едва ли в городе найдётся более модернизированной школы, чем эта. Около нее футбольная площадка, потом ещё пару жилых двухэтажных домиков, и через дорогу больница. Перед больницей выстлана широкими квадратами красивая дорога из мелкого щебня; около аккуратных деревянных скамеечек клумбы, обычно в середине апреля там сажают красные и красно-жёлтые цветы, но в этом году об этом забудут. В той больнице лежала Тея, удивительного характера человек.

Она родилась в Крапиве, всегда рвалась в столицу. Росла без отца, а в четыре года мать отдала её на уроки виолончели. Когда на виолончели Тея играла Щелкунчика П. И. Чайковского, она переживала сказочное приключение. Волшебная мелодия, в которой проносится ураганная жизнь, чистота маленького сверкающего моря, мимолётные бури, нападающие на него и отпускающие в мелодичные переливы умиротворённой природы. Об этом знала только Тея и, конечно же, Чайковский. В Крапиве что-то подобное, берущее за душу, было недопустимо.

Волевая и целеустремлённая девочка занималась так усердно, что с семи лет занимала в области первые места, часто выступала в столице и становилась лауреатом международных конкурсов. В пятнадцать лет она выступает в Вене и занимает второе место. После девятого класса в шестнадцать лет она намерена поступать сразу в аспирантуру, где её принимают без экзаменов, но летом в июле её сбивает на велосипеде двадцатилетний экономист, и она остаётся дома с переломом ноги и руки, а через два года они играют свадьбу. Предложение Ильи было, скажем, просьбой простить его за её покалеченную судьбу, а её согласие – принятие прощения. Через десять лет она попадает в больницу с сильнейшим осложнением насморка.

После замужества Тея сожгла все свои мечты в домашнем очаге. Работала в музыкальной школе учительницей по виолончели. За божий дар ей платили немного, зато её любили ученики.

Если Тея до и после велосипеда была разной, то Илья был всегда одним. Он работал в паспортном столе, и его знал весь город. В нём самом ничего особо интересного не было, как и в его жизни. В юности его знали как сына паспортиста; сейчас его знали как паспортиста. Легко можно было предположить, что о нём будут знать лет через сорок – как бывшего паспортиста. С деньгами, несмотря на скудную зарплату учительницы, проблем никогда не было. Раз в год они могли бы себе позволить съездить на море, но Илье не нравилось море. Ему нравились вещи более конкретные – такие, чтобы имели цвет, форму и находились дома. Тея пыталась его переубедить, а потом перестала возражать; после велосипеда ей пришлось измениться. Кажется, они были счастливы, только детей у них не было; врачи сказали, что у его жены бесплодие, и Тея хотела усыновить ребёнка с приюта, но в этом супруги не нашли согласия. Илье эта идея показалась слишком необычной, да к тому же достойной сплетен.

Навестив жену в больнице, Илья возвращался назад домой как всегда: через пару жилых двухэтажных домиков, школу, двухэтажное жёлтое здания, мост и магазинчики. Честно говоря, ему уже надоело таскаться к жене, проходить лишние здания, но он запрещал себе жаловаться. Чувство долга, ответственности его так заело, что кроме человека, навещающего жену в больнице, он себя никак не представлял.

***

Тот день выдался хмурым, ветер порывистым и сердитым. Зонт сломался, когда Илья ещё не дошёл до работы. Его настроение едва ли ухудшилось. Оно редко когда ухудшалось или улучшалось; оно находилось в каком-то несравненном балансе. Вряд ли была положительная черта: баланс проистекал из-за равнодушия к другим людям и отсутствия сострадания. Он им не отличался с самого детства, когда воспитательные руки родителей снабжали его хорошими карманными деньгами, запрещали сыну подрабатывать, ограждали от лишних неприятностей и внушали ему единственное – нечего беспокоиться о своём будущем тому, чей отец паспортист. Илья привык к определённости.

Размеренность в Крапиве придавала уверенность в завтрашнем дне. Илья даже был против перестановки в квартире. Он жил так, как привык, и его привычка – его уклад жизни – пребывать в состоянии покоя. Нельзя назвать это консерватизмом, скорее – плаванием по течению, что ему не вредило. Это был своеобразный стиль.

Пару лет назад воспитательные руки были мирно сложены на груди накрест, а ещё восемь лет назад у Ильи и Теи было свадебное путешествие. Тогда они поехали в Париж, но сильно переругались ещё в автобусе, поцелуй у Эйфелевой башни отменился. А потом они поехали в Баварию. Он хорошо запомнил эту поездку, тогда его жена чуть не угробила фотоаппарат за десять тысяч. Они стояли на высоком мосту, раскинувшемся через живописную пропасть. Напротив красовался великолепный замок на фоне баварских гор и гористых пышных лесов. Это было одно из уникальных мест, которое собирало у себя фотографов со всего мира. Они стояли рядом, и Илья осыпал жену упрёками.

- Держи фотоаппарат покрепче! Слышишь? Осторожней! Помнишь, сколько мы за него заплатили?

- Не беспокойся, Илья. Я его крепко держу, - отвечала Тея. В минуту ответа она отвела от красоты глаза и, ответив, снова подняла их.

Что способен оценить человек, находясь в сердце красоты творения рук человеческих и гармонии природы, как не стоимость фотоаппарата! Чем выше мост, тем выше ценится стоимость фотоаппарата. На высоте начинаешь понимать хрупкость и ломкость вещиц. Илья не был романтиком или ценителем красоты. Красота – некий прыжок, некое движение. Он предпочитал не вспоминать это проклятое путешествие.

***

Алекс был лучшим другом Ильи с детства. Всё детство они провели вместе в Крапиве. Никогда ничего не делили, не ссорились, сидели за одной партой, сдружились.. Они не держались друг за друга и явно в будущем имели разные судьбы. Мальчики были соседями, родители тоже были соседями, здоровались, отмечали вместе дни рожденья. Алекс мечтал стать дальнобойщиком, Илье родители запрещали мечтать. Так Илья совсем не умел мечтать, а Алекс был немного фантазёром.

Вместе они ходили в школу мимо парка, маленьких магазинчиков, моста, двухэтажного жёлтого здания. Ничего в их детстве особенно не случалось, но Алекса тянуло к приключениям. Единственным их развлечением было чтение названий маленьких магазинчиков. В такой скукотище перемены их названий могли заинтересовать кого угодно. А потом Алекса забрали в армию, и он уехал из Крапивы.

***

Илья, опустив голову, шёл к жене. И ему встретился Алекс; в последний раз они виделись после девятого класса.

Друзья радостно поздоровались, и Алекс предложил вместе отпраздновать это событие. Илья с досадой показал ему свой ежедневник. Но тот игриво отнял у него унылый блокнот, точно игрушку у маленького ребёнка, и вычеркнул посещение больной жены.

- Надо пригласить кого-нибудь из девчонок, - продолжил он разговор, - Желательно с подругой. У тебя есть кто-то на примете?

Илья узко улыбнулся. Почему бы не отложить визит к жене? К нему ведь приехал лучший друг, а он не знает, как тот устроился, как живёт. И он точно знает, кого пригласить. Конечно, Вангу, эту милую секретаршу. Она обожает всякие тусовки, симпатичная, позитивная, с ней не соскучишься. Глуповатая немного, но в этом её шарм, без этого она была бы скучновата. Только представишь эти длинные белые скучные волосы и это милое личико... Конечно, она пойдёт. Захватит с собой подругу. Решено. Илья схватил телефон и позвонил Тее.

- Я скоро, милая, - произнёс он в волнении, врать ему ещё не приходилось, - То есть я сегодня не смогу прийти. Полный завал на работе.

Тея грустно повесила трубку.

Илья убрал телефон в карман и облегчённо вздохнул. Весенний воздух наполнил его лёгкие, и ему показалось, что он помолодел лет так на восемь. Ему захотелось бежать, нестись вперёд, со всех ног. Не убирая телефон, Илья дрожащими от волнения пальцами набрал телефон Ванги. Она обещала взять с собой Юлию.

***

Юлия не любила составлять компанию незнакомым парням. С подругой она пошла в гости на спор. А поспорили они на две тысячи. И если она не выдержит этот дурацкий вечер, то ей придётся раскошелиться. Ванга же надеялась, что вытянет у мужчин гораздо больше, поэтому и придумала этот спор.

- А ты что планируешь делать дальше? – спросил Илья Алекса.

- Я не умею жить планами, - и он с интересом повернулся к Ванге. - А ты?

- Что тут скажешь! – задумалась Ванга, - Жизнь должна быть простой. Шикарная ночь, обалденное утро, ноги болят от танцев, а на душе – восхищение и радость. Вот, как и наш вечер.

- Никто ничего не… - начала было Юлия.

- Я считаю, что Ванга права, - перебил ее случайно Илья, - Жизнь уже заведомо является планом, и не стоит ничего придумывать.

- Наводнения случаются и смертельные шторма, - произнесла Юлия, чем привлекла у собравшихся внимание, - но все они вдали от нас, вдали от нашей привычной, равномерной и слишком скучной погоды. Люди теряют близких, мы это понимаем, но вдруг с кем-то такое действительно случается, и он сходит с ума. Сходит с ума самый нормальный, самый уравновешенный, самый скучный. Все знают, что огонь обжигает, но трудно себе представить, что он уничтожит всё ваше имущество. Хотя мы понимаем и осознаём, что такое может быть. Не осознаёт только один человек – который не может понять не то, что огонь обладает таким свойством, а что это случилось с ним, именно с ним. Даже не то, что его имущества нет, а что его жизнь разрушена чем-то абсолютно незапланированным, и он не знает, как дальше поступить. Он остановился, его замыкает, он не знает, как дальше поступить.

- Интересно, – с усмешкой перебил её Алекс.

- Был у меня один сосед, с которым приключилась ужасная история, - продолжила Юлия с невозмутимым видом, - Он жил в деревне, у него было стадо барашков, которых он пас каждый день. Однажды ему нужно было на денёк уехать из города, у его брата была свадьба. Он сомневался, весь день пас барашков, а потом подумал, что ничего страшного с ними не случится. Травы в амбаре достаточно, амбар плотно закрыт, с соседями дружил. Но приняв все меры предосторожности, он всё-таки предупредил своего лучшего друга-пастуха, чтобы тот на всякий случай проверил амбар вечером. Друг с радостью согласился и уверил его в том, что барашки его дождутся, а днём всё равно будет неимоверная жара. Пусть лучше будут в прохладном амбаре.

После свадьбы рано утром пастух поехал домой. И по своему приезду он обнаружил, что амбар полностью уничтожен огнём. Причину выяснили легко. Оказалось, что в щели крыши строил себе гнездо воробей. Он притащил в своё гнездо окурок, и тот из-за сильной жары разгорелся. Друга в тот момент спал дома. Очевидцы утверждали, что амбар вспыхнул, как спичка. Ни один барашек не выжил. Купишь новое стадо, ты не так беден, говорили ему. Всё у тебя образуется, жены у тебя нет, дети уехали, а мы тебе поможем. Кстати, смерть жены он в своё время пережил благополучно. Но пастух не мог прийти в себя. Он винил во всём себя, пусть соседи и сваливали вину на воробья. Он бы всё равно притащил окурок в гнездо, - говорили ему, - а ты бы не вывел стадо в такую жару и остался бы дома. В такую жару ни один баран не попёрся бы в поле.

- Значит, его не так беспокоило, что нет его стада, как его нет по его вине? Потому что он их как бы предал? – спросил Алекс.

- Не совсем, - ответила Юлия, - Слишком привычным был его уклад в жизни. И теперь он не знал, чем заняться днём, чем заняться вечером. Он долго думал, почему так получилось, почему это произошло, какова его роль в данной ситуации и не выдержал. Потом он начал подозревать, что воробья выдумал его друг и он же поджёг амбар. И он начал думать, почему так поступил его лучший друг, почему он так поступил с ним.

- Дурак он, - резко заметил Илья, - Не надо было ему задумываться об этом. Что сделано, то сделано. И жить дальше.

- Но он сошёл с ума, и давайте отталкиваться от этого, - колко взглянула на него Юлия.

- Но почему он сошёл с ума? – разгорелся любопытством Илья, - Из-за того, что он не мог понять, почему начал вить гнездо воробей именно в его амбаре или почему не углядел за его амбаром сосед, на которого, он думал, мог положиться? Из-за своеобразного предательства своих любимых барашков? Или он не мог осознать всю свою вину, что от безысходности перевалил ее на лучшего друга, а у самого вскипели мозги?

- Слишком привык он к своему уже сорокалетнему жизненному укладу. Непредсказуемость не укладывалась в его сознание. Непредсказуемость и стала виной помешательства. Он не смог понять: а что дальше, - Юлия задумалась, все затихли, - Жуткое чувство – когда, кажется, что всё могло быть по-другому и можно всё вернуть назад. Заканчивается привычность, и заканчивается вместе с тобой. И ты тогда погибаешь. Навсегда. Потому что ты никогда не был собой, а всегда был её частью. Сложное чувство, не правда ли?

***

Уже в конце апреля весенний дым рассеялся и небо прояснилось. Казалось, не было в том ничего плохого, но жители уже тогда сильно забеспокоились, что в Крапиве что-то не так.

Как установила экспертиза, Алексу было нанесено шестнадцать ножевых ранений – сама Ванга не помнила, сколько их было – уже третий удар оказался смертельным. Ванга не понимала, почему ее убеждают в том, что она кого-то убила. Она помнила только приглушенный свет в комнате, крик бокала, мужской смех. Юлия сказала, что они с Ильей оставили их ненадолго, когда уходили в магазин.

Через неделю Ванге стало намного лучше, но подробностей она так и не вспомнила. Юлия посоветовала Илье взять отпуск, но он наотрез отказался, сказав, что только работа сможет его отвлечь.

Весть по маленькому городку разошлась быстро. И сегодня, спустя два дня после происшествия, как только закончилось следствие, Илья должен был забрать Тею. Ее выписывали. Он побрёл на работу: прошёл мимо парка, маленьких магазинчиков, моста, завернув в двухэтажное жёлтое здание. Коллеги не заметили в нём ничего необычного. Они посочувствовали ему, но он не хотел слушать их соболезнования.

После работы он прошёл мимо пары жилых двухэтажных домиков и школы. Больница показалась ему уродливой. Красные и красно-жёлтые цветы забыли посадить, подумал он.

- Странно, что забыли посадить цветы, - вымолвила Тея, когда они вышли из больницы. Потом наступило напряжённое молчание.

Они пошли мимо двухэтажного жёлтого здания, и Илья в испуге остановился.

- Всё могло быть по-другому, - прошептал он, - Всё можно вернуть назад.

- Нельзя, - прошептала Тея.

- Если бы я пошёл в тот день к тебе, если бы… то ничего бы… - бормотали его губы, - Почему так произошло? Почему?

- Пошли домой, - в пол сказала Тея, - Там и поговорим.

- Нет, не могу, - он не двигался с места и упал на дороге, - Мост разрушен. Его нет. Ты посмотри: его нет. Меня нет! Меня нет!

Через неделю его состояние сильно ухудшилось. Илью поместили в психиатрическую больницу. Тея долго выпытывала у врачей причину его помешательства, но врачи только рассеянно пожимали плечами и хмуро глядели на паспортиста.

В тот же день Тея пошла прогуляться по парку и столкнулась с Юлией.

- Он сошёл с ума? – тут же, не здороваясь, спросила её Юлия.

Тея тревожно на неё взглянула.

- Я так и знала, - сдержанно продолжила Ольга.

- Почему он сошёл с ума? – спросила она с глазами, полными слёз.

Юлия только пожала плечами и опустила голову.

- И всё же? – не отставала Александра и заплакала, - Его так впечатлил вид крови или убитого человека? Почему? Он всегда был таким уравновешенным!

Юлия посмотрела в её несчастные глаза и вздохнула.

- Это очень сложное чувство, - ответила она, - Нужно всегда иметь в виду, что в самом спокойном месте леса может ошпарить крапива.

Я даже не поняла, выиграла ли я пари, подумала про себя Юлия, но не сказала об этом вслух.


<<<Другие произведения автора
 
 
   
     
     
   
 
  © "Точка ZRения", 2007-2024