Пунктуальность, щепетильность, добропорядочность - вот три кита, на которых покоилась репутация любого сельского врача в викторианской Англии.

Даже малейшие промахи лекарей смаковались годами, становясь едва ли не началом нового летосчисления. «Это произошло в тот год, дорогая, когда доктор, увлекшись обсуждением завещания пьяницы Флинта, отложил визит к больному!» А если (не приведи Господь!) он оказывался замешанным в скандальной истории, то приходилось продавать практику, уезжать в другое графство, и даже устроившись на новом месте, постоянно опасаться, что его догонит дурная слава.

Вот и доктор Данэм - врач, практикующий в маленьком английском городке Стемптон, всегда перед выходом из дома тщательно собирал свой саквояж, стараясь всё предусмотреть и ничего не забыть. Сегодня ему предстояло проехать пять миль по раскисшей от дождей дороге, чтобы осмотреть больное колено миссис Горриндж - пожилой и бестолковой фермерши.

Доктор уже садился в двуколку, когда за ним прислали из дома местного эсквайра - сэра Уильяма Гартли.

Владелец Гартли-лодж был человеком во всех отношениях неприятным. Известный грубиян и зубоскал, он и внешность имел отталкивающую - багровое одутловатое лицо, маленькие злющие глазки под густыми бровями и нелепо торчащие во все стороны остатки седых волос. Да ещё при общей худобе над кривыми ножками свисало карикатурное пузо. Сэр Уильям постоянно с кем-то скандалил, судился, а иногда даже пускал в ход кулаки, но особо мерзкое впечатление производили его дикие розыгрыши и шутки.

Как-то он подложил свиную голову на порог дома мисс Флетчер (девицы хорошо за тридцать), издевательски воткнув в окровавленную пасть букетик цветов. Его увидели. Скандал тогда разгорелся нешуточный, и двери многих приличных домов в округе захлопнулись перед носом хулигана.

Данэм был единственным человеком в Стемптоне, с кем у Флетчера сложились более-менее приятельские отношения. Он часто бывал в его доме, терпеливо выслушивал эсквайра, и иногда даже оставался на обед. Причиной этого сближения стала печень сэра Уильяма, доставлявшая хозяину немало хлопот из-за его ежедневных запоев.

Доктор каждый раз призывал пациента к умеренности, но тот выслушивал рекомендации с кислым выражением лица и продолжал проводить вечера за потреблением портвейна.

И сегодня эсквайра, наверняка, настиг очередной приступ желчной колики. Вместо того чтобы направить свою двуколку на ферму Горринджей, Данэм поехал в Гартли-лодж. Всё-таки, колено фермерши могло и подождать, уступив свою очередь изнуренной печени сэра Уильяма.

Моросил дождь. На улицах Стемптона в такую погоду было мало прохожих. Укрывшиеся под зонтами дамы и джентльмены приветливо раскланивались с доктором, провожая улыбками его экипаж. Доктор Данэм не сразу обратил внимание на это обстоятельство, а когда всё-таки заметил, то немного удивился. Обычно жители Стемптона при виде врача вели себя более сдержанно.

Гартли-лодж был обычным английским поместьем. К обширному парку примыкали лес и три фермы. Хозяйство немалое, но полностью расстроенное неразумным управлением! Гартли неудачно играл на бирже, а на бегах обычно ставил на аутсайдеров. Ему редко везло, и он тратил гораздо больше, чем мог себе позволить.

¬¬- Хозяин в спальне? – спросил доктор у слуги.

¬- Нет, он ждет вас в охотничьей комнате.

Данэм удивился. Но, может, приступ застал Гартли за чисткой ружья, и тот прилег на диван?

К его удивлению, сэр Уильям не стонал, скорчившись в три погибели, а восседал за столиком с бутылкой бренди и остатками завтрака.

- А, док! – пьяно взревел он, сразу же наливая вторую рюмку.- Тебя можно поздравить, старый плут?

Данэм осторожно поставил саквояж и мокрый зонт, снял шляпу и протер очки, прежде чем вновь водрузить их на нос и удивленно взглянуть на пациента. Церемонный и серьезный пятидесятилетний холостяк доктор меньше всего на свете подходил под определение «старый плут». Да ещё этот развязанный, недопустимый тон!

- Так ты надеялся оставить всё в тайне? Тогда зачем давал объявление в газету?

И пьяница ехидно потряс перед его носом листами «Бленчинг-пост». Своей типографии в Стемптоне не было, поэтому его жители давали объявления в газете, выпускаемой в соседнем городке.

Данэм опустился на диван и озадаченно окинул взглядом колонку объявлений.

Там кратко упоминалось о помолвке доктора Адама Данэма и мисс Флетчер, прихожан Стемптонского прихода.

Наш лекарь был хладнокровным человеком, которого, казалось бы, ничто не могло вывести из равновесия, но… всему же есть передел!

Он сразу всё понял, и только бессильно взмахнул стиснутым кулаком.

- Ну…, не можете жить без проделок!

- Вы о чём?

- Так это же ваша выходка, сэр Уильям! – гневно заявил Данэм. – Я не знаю, чем мы с мисс Флетчер вам не угодили, но неужели не понимаете, в какое положение ставите девушку? Да и меня тоже! Я, конечно, опровергну объявление, но поползут неизбежные слухи…

- Я тут не причем, – моментально вывернулся сэр Уильям, наливая себе ещё бренди,- зачем мне эта кривляка Элеонора? Я, наоборот, хотел вас поздравить!

- Как раз в вашем духе так скомпрометировать девицу! – отрезал разозлившийся Данэм. – Надеюсь, печень в порядке?

- Пока молчит, старушка!

- Надеюсь, она и впредь проявит благоразумие. А сейчас…, позвольте откланяться!

Когда Данэм добрался до Горринджей, его принялась поздравлять хозяйка фермы:

- Рада за вас! Элеонора - милая девушка…

И только тут доктор вспомнил странные улыбки прохожих, в ужасе сообразив, что весь Стемптон в курсе его «помолвки». И если ему сейчас настолько неловко, что же творится в доме Флетчеров?

Элеонора Флетчер жила в Стемптоне вместе с овдовевшей теткой. Недурна собой, да и деньги кое-какие водились, но был у неё недостаток, отпугнувший в своё время всех женихов – девица считала себя самой умной на свете, всех поучала, и проводила много времени за чтением книг.

С Гартли они были злейшими врагами. Элеонора клеймила эсквайра «позором Стемптона», а тот весьма неделикатно тыкал её носом в незавидное положение старой девы, за спиной обзывая «кривлякой» и «синим чулком».

Но так низко отомстить, заставив барышню всем и каждому объяснять, что ей не делали предложения – это было черезчур даже для такого бузотера, как Гартли!

И хоть сто раз опровергай известие о помолвке, всё равно пойдут сплетни, наносящие непоправимый урон его безупречной репутации, сделав из добропорядочного сельского лекаря не стоящего доверия авантюриста.

Но, надо сказать, что больше всего Данэма тревожили чувства мисс Флетчер – несчастная девушка, жертва бесчестного розыгрыша! В прошлый раз, когда прохожие обнуружили на пороге её дома свиную голову, бедняжка месяц не выходила из дому, чтобы не отвечать на бесконечные вопросы и соболезнования.

Доктор не спал всю ночь, взвешивая все последствия выходки Гартли, и утро застало его в редакции «Бленчинг-пост».

- Да, – сказал ему клерк, - я сам принимал заказ на объявление от доктора Данэма.

¬- Как он выглядел?

Паренек пожал плечами.

- Пожилой джентльмен…, я не обратил особого внимания. Что-то случилось?

- Я - доктор Данэм! И я не собираюсь жениться!

- Мне жаль, сэр, что вы стали жертвой розыгрыша! Но можно напечатать опровержение.

Можно, но сначала необходимо навестить вторую пострадавшую сторону.

Подавленная мисс Флетчер вышла к нему в сопровождении недовольно ворчащей миссис Гонт – её теткой по матери. Покрасневшие глаза, распухший нос... В первый раз Данэм увидел девицу без очков и в такой растерянности.

¬- Можно подать на Гартли в суд! – предложил доктор, промокая платком вспотевший от волнения лоб,- хотя доказать, что это сделал он будет трудно. Вряд ли судья примет во внимание тот инцедент со свиной головой!

¬- Незачем выставлять Элинор на позорище! – нахмурилась тетка, - И так прохода нет от доброжелателей. Сегодня у нас с поздравлениями перебывала половина города, вторую ждем к вечеру!

Пятидесятилетняя дама отличалась суровым характером, была властной до бесцеремонности, и Данэм побаивался её острого и подчас грубого языка.

- Я не могу заставить Гартли извиниться перед вами,- отчаянно воскликнул он, и виновато забормотал, - но…, может быть…, вы не откажете мне…

- Говорите яснее, что вы мямлите? – рявкнула на него миссис Гонт. - Микстуру предлагаете?

Доктор смущенно раскашлялся, но тут девушка так жалобно хлюпнула носом, что его сердце не выдержало.

- Вы давно мне нравитесь, мисс,- отчаянно соврал он,- и если согласитесь стать моей женой, то сделаете счастливейшим из смертных!

Элеонора изумленно вскинула глаза на неожиданного поклонника, и что-то залепетала несуразное, но… прямо не отказала. Волнуясь и заикаясь на каждом слове, мужчина и девушка ещё долго ходили вокруг, да около, пока выведенная из себя миссис Гонт не положила конец сомнениям своей племянницы:

- Она выйдет за вас замуж, доктор Данэм! И пусть вы - не ахти, какой жених, другого выхода нам безобразник Гартли не оставил. Давайте обговорим сроки помолвки (благо, на объявление теперь тратиться не придется!), снимем мерку для кольца, да и… У вас, наверняка, есть сегодня ещё какие-нибудь дела!

Вот таким образом, Данэм стал женихом миссис Флетчер.

Решение жениться отличалось спонтанностью, было плохо продуманным, но, пожалуй, другого выхода у доктора не было. Зато теперь он с легким сердцем мог принимать поздравления от своих пациентов.

И Данэму, и его невесте было невдомек, что поздно вечером миссис Гонт, крадучись вышла в сад. Там, нетерпеливо переступая с ноги на ногу, её дожидался сэр Уильям.

- Ну!- гаркнул он при виде женской фигуры. - Я все сделал, как вы просили! Где деньги? Мне с человеком надо расплатиться!

- Тихо! - опасливо шикнула на него миссис Гонт. ¬- Что вы кричите, как будто перед вами глухие. Вот ваши деньги…, и глядите, чтобы никто не догадался!

Гартли торопливо схватил сверток и спрятал за пазухой.

- Что я – дурак, что ли?

- Гм…

- Однако вы хорошо всё просчитали! Для таких людей, как Данэм - добрая слава превыше всего!

- Девочке нужен муж, но у самой никогда бы не хватило ума приманить жениха. А тут вы! «Цветочки от поросенка, дорогая!», - передразнила дама, - тоже, придумали способ посвататься! Куда, как удачно! Хорошо, хоть никто не догадался, что свиная голова предназначалась мне.