Нельзя улучшить бюджет, не испачкав манжет. Игорь Губерман

Наталья Петровна сидела в огромном директорском кабинете и ждала адвоката. Полная пятидесятитрехлетняя дама находилась в скверном расположении духа. Народ, вечно толпившийся в прихожей, ее раздражал, и принимать она никого не желала. Просто смотрела в окно и вспоминала. А что вспоминала? Да все подряд, в основном всякая чушь в голову лезла. Хотела себя отвлечь от грустных мыслей, да ничегошеньки не получалось…

Дочка родилась с недовесом, да еще и сидела в животе попкой. Крутили врачи, вертели, но все равно живот разрезали. Неудачно все вышло, шов не заживал, нагноения. Резали опять, потом решили: пусть шов сам затягивается. В общем, так накромсали, что смотреть страшно было.

Муж в инженерах служил. Рубашки стирала, манжеты отглаживала, а денег нет и нет. Хоть тресни. Года три потерпела Наташа, отдала дочь в сад и вышла на работу в школу. Доход практически не изменился. Подработок не давали. О своем жилье и думать нечего было, жили со свекровью. Мечты о квартире отбрасывали подальше. Купить что-то серьезное было невозможно. Стали с мужем лаяться. Изо дня в день. А из-за чего? Да не из-за чего. Денег мало. Надо было где-то душу излить. Вот мужу и доставалось.

- Валер, хороший ты мужик, но жить -то мы так дальше не можем. Загнемся рядом с твоей мамочкой в этой двушке. Какие мысли, Валер? Надоело все, а ты не чешешься, дорогой. Мышей не ловишь. Похожие монологи повторялись часто и достали обоих супругов. Муж слушал, слушал, замкнулся в себе и завел медсестру Настю. Чистенькую, милую. Она ничего не просила и была счастлива тем, что имела. А уж ее массаж в белом халате окончательно «добивал» неизбалованного лаской Валеру.

Но Настя Настей, а что-то надо было думать. Валера стал искать денежную работу. Шел устраиваться на новое место «пятками вперед». Так хорошо было в родном НИИ, за своим любимым кульманом. А пестрые карандашики и мягкие цветные ластики улучшали настроение.

«Что надо еще в жизни? Пожрать есть, пальто и костюм есть. Рядом с мамой было уютно и тепло. Даже пиво с любимой воблой всегда было под рукой. Достала Наташка… Достала!»

Новая работа сулила хорошие деньги (по рассказам друзей), но вонь, вечный запах поездов и вокзалов его угнетали.

Валеру взяли проводником поездов дальнего следования. Выдали новую форму и флажок. Следовали его вагоны в Париж, Варшаву и Берлин. Устроили, конечно, по блату. Да и неплохой английский помог, оставшийся еще со спецшколы. Все премудрости вагонной обслуги Валера освоил легко. Как зарабатывать деньги в поездках научили коллеги. Привезти что-то в Москву или отвезти посылочку в Европу большого ума и навыка не требовало. А деньги, в том числе и валюта, появились мгновенно. Валера стал Валерием Сергеевичем и быстро превратился в любимого, милого, самого - самого. За полтора года они с Наташей купили кооперативную квартиру и машину. Отношения в семье выровнялись. Любовь, не любовь. Но скандалы и разборки прекратились.

Она успокоилась. Жизнь наладилась. Но работа в школе ее напрягала. И дело было даже не в учительских обязанностях, а в зарплатных ведомостях. Платили мало и нашу героиню это угнетало.

Место учителя в профессиональном училище освободилось совершенно случайно. Об этом событии сообщила подруга. Педагог ушла в декрет, нужен был человек. А Наталья тут как тут, да уже с приличной практикой.

Училище было необычное. Оно находилось на окраине города и привлекало повзрослевших детишек своей «сытной профессией» повара. Желающих учиться в этом старом, красном, пятиэтажном здании с белыми колоннами было хоть отбавляй. Даже мальчики учились. Их не трогали, замечаний за курево не делали, прогулы не замечали и до окончания учебы, как могли, спасали от армии.

После школы Наталье училище показалось сладким раем. Дисциплины директриса не требовала, дети на учебу откровенно плевали, но к производственной практике относились серьезно и с воодушевлением. Практика проводилась в городских ресторанах и столовых. Там ребят вкусно кормили, и ежедневно давали продовольственные пайки домой. Учащиеся становились кормильцами своих семей, и их распирало от гордости и величия. Педагогов тоже не обижали. Наталья была наверху блаженства. Мало того, что зарплата была вдвое больше школьной, так еще и холодильник всегда забит свежими продуктами. Педагоги в училище оказались слабенькие и Наталья, со своим красным дипломом и жестким хватом, довольно скоро стала заведовать учебным процессом.

Годы бежали. Жизнь проводника и завуча текла тихо, спокойно, практически без всплесков и ярких событий.

Незаметно выросла дочь. Оля окончила школу и поступила в экономический институт. По вечерам девочка, хоть и без особого желания, подрабатывала у мамы в училище уборщицей. Мыла спортивный зал и раздевалки.

Директор училища, милая дама вокруг шестидесяти с диабетом и лишним весом, ушла на пенсию. Объявили конкурс на замещение освободившейся должности. Наталия Петровна подала заявку. Она была молода, умна, образованна, да еще и подруга (учитель физкультуры) все время подталкивала к движению вперед.

- Ну не коленом же тебя толкать под зад? И не думай. Готовь документы - ты пройдешь. Сейчас конкурсы в моде. Кто, как не ты!

Наталья Петровна особо не возражала.

Через два месяца ее утвердили директором.

***

Оля была умница и красавица. Появился мальчик, неуклюжий, немного полноватый, но умненький и правильный. За столом сильно краснел и боялся, как черт ладана, Олиных родителей. Молодые мечтали о своей съемной комнате. Они оба работали: Оля уборщицей, Глеб вечерами ремонтировал, только что появившиеся в городе компьютеры. Деньги на съемное жилье были.

Дети собрались снимать комнату и жить отдельно.

Наталья Петровна от этой новости взбесилась не на шутку. Все училище было в курсе ее «жуткого горя». Директор перестала жить обычной нормальной жизнью. Превратилась в неврастеничку. После возвращения мужа из очередной командировки устраивала ему истерики с битьем посуды, заламыванием рук и рыданиями в ванне.

Нормальная жизнь в семье прекратилась.

«Моя дочь в коммуналке с соседями алкашами жить не будет – да ни за что!»

Наталья решила собрать семейный совет. Наглотавшись валерианы, она устроила разнос мужу, дочери и будущему зятю.

- Никогда!!! Никогда этому не быть.

Денег на покупку квартиры дочке, естественно не было. Хороший семейный доход позволял многое, но квартиру… Этот сегмент рынка директору училища и проводнику вагонов был не по карману.

***

Начальник областного управления позвонил в обед. Наталья Петровна аж встала по стойке смирно, с телефонной трубкой в руке. Игорь Строков был как всегда лаконичен. Вызвал к себе «на ковер» и, не попрощавшись, шваркнул трубку.

- Наташа!

Строков, отодвинув в сторону графин с водой, преступил к монологу, без подготовки и приветствия.

Наталья Петровна только переступила порог «высокого» кабинета.

- Наша лавочка закрывается.

Строков выставил вперед нижнюю челюсть и покраснел.

- Все! Больше управления не будет. Ликвидируют. Все отпущены на вольные хлеба. Структура управления училищами в области расформирована. Мне предложили податься в депутаты. Ты остаешься на хозяйстве. Училища остаются. Потом их как-то по- другому назовут, на западный манер, но учебные единицы не тронут. Ты, теперь, сама себе хозяйка. Все контрольные отделы соответственно тоже накрылись медным тазом. Финансирование пойдет напрямую из бюджета области…. Ты понимаешь, о чем я?

- Игорь Сергеевич…не очень - осторожно вставила Наталья Петровна.

- Ну и дура, что не поняла. Пора бы понимать. Жизнь продолжается, Наташа. Вся надежда на тебя. У меня финансирования больше нет. Старых друзей забывать нельзя. Меня поддержишь, соответственно и я не забуду. У тебя кроме основных средств, приход с общепитовских точек капает за практику учащихся, да и стипендии летние никто не обещал вечно платить. А лето, Наташа, это четвертая часть года. Никто не учится – за что платить? И ремонты, о ремонтах подумай. Здание старое, требует внимания. Короче мы рекомендуем тебя оставить директором, а ты думай… Думай, Наташа.

***

Наталья Петровна вышла из здания Управления с головной болью. Левый глаз дергался. Думать о чем - либо в таком состоянии было невозможно.

Утром в рабочем кабинете, в который постоянно вбегали озабоченные педагоги, директор вспоминала все фразы вчерашнего монолога начальника.

Воровать она не хотела, тем более воровать деньги учащихся. Наталья понимала, что все махинации с деньгами училища легко проверить. Вывести ее и бухгалтера на чистую воду проверяющим – раз плюнуть. Но проверять-то теперь некому и это радовало. Доходы манили и сглаживали все метания Натальи Петровны. Деньги – это квартира дочери. Можно, наконец, купить все необходимое. Список необходимого давно пылится в глубине сознания. Там и машина и загородный домик, да и мало ли что…

«Нет, брать у детей не буду, ну это уже совсем не в какие рамки. Заповеди нарушу – в ответ получу… А другие как? Каются? И я покаюсь. Да я и не очень верующая. Но Заповеди надо чтить – они для всех. Ну не буду брать, делиться не буду – сожрут, выкинут и забудут как звали. Хоть чистой будь, как кристалл. Все равно найдут сор и съедят с потрохами.»

Дни покатились в раздумьях. Разговор с Игорем Сергеевичем всплывал, но уже не так остро и зримо.

Как-то после обеда в кабинет влетел бывший выпускник. Наталия Петровна плохо его помнила, но мальчик был в военной форме, с сержантскими погонами и множеством знаков отличия. Похвастаться зашел после дембеля.

Наталия Петровна достала из шкафа чашки, накрыла скатертью стол – стали чаёвничать. В конце разговора, уже в дверях, дембель поинтересовался о деньгах, которые он не успел получить перед призывом. Премии из ресторанов и последние стипендии.

Директор обещала разобраться и вызвала бухгалтера.

Реакция счетного работника была неожиданная и довольно резкая.

- Мальчик все получил в свое время, что положено. Вот его начисления двухлетней давности. Вот ведомости на выдачу денег.

- Ведомости с подписями оставьте на столе. Вы свободны – Наталья Петровна почувствовала подвох.

«Да, бухгалтер деньги спёрла. Несомненно. Подиси разные, подделаны, мальчик ничего не получал. Видимо таким способом воруют под моим носом давно. Надо поднять шум, сообщить в Управление. Но сообщать уже некому. Меня предупредили. Игорь Сергеевич наверняка в курсе, если мне намекал. Что делать? Замять и молчать? Проверить всю бухгалтерию? Зачем? Всплывет еще что-нибудь и меня тогда уж точно «поганой метлой». Договориться с бухгалтером и воровать вместе?»

Такие, или примерно такие, мысли одолевали Наталью Петровну.

Директор решила встретиться и поговорить с Игорем Сергеевичем. Посоветоваться.

Игорь был краток. Резкие короткие фразы сыпались пулеметной очередью:

- Значит так, бухгалтершу вон! Немедленно и без скандала. Парню деньги отдать все до копейки. Пусть распишется в новой ведомости. Бухгалтера я тебе дам. Завтра она будет у тебя. А деньги? Деньги нам нужны. Тебе и мне. Ты, надеюсь, все поняла? Вперед и работай аккуратно. Чтоб без скандалов и жалоб. Это теперь твои проблемы.

Наталья Петровна начала воровать. Сначала робко и с оглядкой. Позже активно и дерзко. Собственно ей и делать-то ничего не пришлось. Новый бухгалтер все прокручивала сама и от директора требовались только подписи в ворохе отчетных бумаг.

Наталья Петровна успокаивала себя тем, что она все равно ничего не понимает в финансовой отчетности. И в случае чего, так и заявит проверяющим.

«Детишки имеют продукты с производственной практики, этого достаточно. О деньгах им еще рано думать. Ну а ремонт, он и в Африке ремонт. Без него никак»

Такие, слабенькие, конечно, аргументы как-то успокаивали встревоженную душу Натальи Петровны.

Прошло время. Обиженные и недовольные, которые всегда и везде находятся, пожаловались в прокуратуру. Приехала бригада улыбчивых мужчин и строгих дам – ревизоров.

Все проверили, всех допросили и Наталью Петровну арестовали.

Помогли ее партнеры по общепиту: директора ресторанов и столовых с которыми она работала. Наняли лучших адвокатов, внесли крупный залог. Наталью Петровну выпустили, а через пару месяцев осудили на два года исправительных работ. И деньги ворованные вернуть обязали.

Весь срок она честно отпахала поваром, в бригаде лесодобытчиков на окраине соседней области. Вот так закончилась эта грустная женская история.