На литературном сайте идёт затяжной конкурс. Тема очередного этапа «Города» - принимаются стихотворения на русском языке объёмом не более 24 строк, в тексте обязательно должен быть упомянут какой-нибудь город. Срок – неделя. Проще не бывает!
У меня этих стихотворений про города… Больше всего, конечно, про Воронеж – вся жизнь там прошла…
Так, что там у нас имеется? Анатолию Жигулину писал посвящение…

Открою наугад Жигулина –
Стихи про зону, Колыму,
Про город мой родной в дыму,
Изрешечённый злыми пулями…

    Нет, не пойдёт. Там дальше по тексту слова «Воронеж» нет… Вот в конце стихотворения «Фабричный переулок» точно есть!

…С тобою связан жизнью и судьбой,
Познавший здесь и радости, и горе,
Воронеж, снова прохожу тобой
По переулку, убегающему к морю.

    Длинное оно, это стихотворение, глянуть надо – вдруг там более 24-х строк…

- Деда, давай бодаться! – подошёл четырёхлетний внук Данька, к которому я приехал в Денвер на всё лето.

    Кстати, что там у меня о Денвере имеется? Пятый раз сюда приезжаю, десятки стихотворений написаны, но, как мне кажется, там только названия улиц упоминаются и ресторанчики не забыты очень уютненькие… Надо глянуть в компьютере.

- Деда, давай бодаться! – настаивает Данька. До компьютера добраться не удаётся… 
- Давай бодаться… - обречённо отвечаю я и поудобнее укладываюсь на полу.

    Двое нас – я и Данька. Старший внук Дима только что уехал на велосипеде и вернётся только к пяти часам. Бодаться мне предстоит часа четыре… Один на один.  Живём втроём уже пятый день – дочь с зятем улетели в отпуск по маршруту Нью-Йорк – Баффало – Чикаго… Так-так, кому там города нужны? Что там у меня про Нью-Йорк? Есть стихотворения три, не меньше, но все длинные, насколько помню. Про Чикаго тоже есть два, или три – надо глянуть…

- Деда, ты куда? Давай бодаться!
- Давай, милый…

    Бодаемся мы на полу, покрытом чем-то вроде ковролина. Я стараюсь лечь поудобнее и тратить как можно меньше сил. Бодаться предстоит долго…  Откуда столько энергии и задора у этого малыша?  Ест очень плохо – скоро рёбра начнут торчать…  Инструкции, полученные от дочери, я стараюсь выполнять, но с аппетитом поедается только мороженое, остальное – из-под палки. Даньку, конечно, можно понять – жарко тут в Колорадо летом. Внутри дома доходит до 30, а на улице и 40 бывает - по Цельсию, разумеется.    Как бы удобно я не улёгся, во время бодания приходится откатываться, переворачиваться, брыкаться, поддаваться и переходить в наступление.
До чего же медленно ползут стрелки… Надо беречь силы, помощь придёт нескоро… Надо выбрать город – хоть это-то я могу сделать во время бодания. Как там играют в города? Почему бы с самим собой не попробовать… Москва. Точно есть у меня про Москву, но для конкурса что-то другое надо выбрать – сколько там про Москву пришлют!  МосквА – Ахтубинск… Надо же, сколько раз в Ахтубинске бывал, а на стихотворение не сподобился… АхтубинсК – Киев… Про Киев тоже нет… КиеВ – Ванкувер… Есть про Ванкувер! Как там начинается?

В канадском городе Ванкувере
Мне уготовано судьбой
В ночном кафе, насквозь прокуренном,
Однажды встретиться с тобой…

    Там строк двадцать, не более. Надо бы глянуть…

- Деда, бодаться!
- А ты не устал?
- Нет. Давай бодаться!

    Глазёнки у Даньки горят, раскраснелся. Пот в три ручья… Надо потерпеть, силы у него когда-нибудь должны кончиться…

    Просыпаюсь от звонка в дверь. В чём дело? Почему я сплю на полу? Ах, да – бодались… Под входной дверью лежит посылка. Здесь всё просто – подъезжает почтальон на автомобиле, кладёт посылку на порог, звонит в дверь и, не дожидаясь появления хозяев, уезжает. Ценные посылки, правда, отдаёт под роспись, или увозит на почту, если хозяев нет. Откуда, кстати, посылка? Из Лос-Анджелеса… Нет, про этот город у меня нет ничего, не был там пока, хотя наслышан…

- Деда, хочу булку-молоко! – просит проголодавшийся Данька – похоже, что я получил передышку.

    «Булка-молоко» - основная еда, на ней только и держимся! В стакан насыпается ложка какао-порошка, наливается молоко, в микроволновке разогревается секунд тридцать. Пьётся через трубочку для коктейлей. К молоку подаётся булочка для гамбургера (так и называется) круглая, тощая, абсолютно безвкусная, на ощупь напоминающая поролон, очень быстро черствеющая после извлечения из упаковки, в которой, как ни странно, не меняет своих свойств недели две. Холодильник забит едой – вчера только супчик фасолевый сварил, пюре картофельное сделал, но всё, кроме  «булка-молоко» отвергается.
Стараюсь воспользоваться передышкой – достаю баночку пива из холодильника. Заботливый зять перед отъездом купил две дюжины «Old Chub», понимая, как непросто мне тут придётся в эту неделю. Мысленно поблагодарив зятя, смакую пивко, холодненькое тёмное, сделанное и разлитое на небольшом пивзаводе «Oskar Blues» в городке Лайонс, расположенном в горах недалеко от Денвера. При заводике очень уютный ресторан, на первом этаже которого небольшой зал с эстрадой, регулярно предоставляемой джазовым группам, приезжающим из соседних и весьма удалённых штатов. Отличная возможность целый вечер потягивать свежее пивко и слушать джаз вживую.
Дней десять назад я слушал там Дени Роудза, слушал уже в третий раз, шесть стихотворений ему посвятил, но Лайонс там не упоминается. Что поделать… Стоп, а месяц назад я там слушал Джона Ли Хукера младшего – сына того самого Ли Хукера. В блокноте стихотворение там же написал под впечатлением. Что написал, не помню - настроение было приподнятое,  из гостей на концерт приехали. От такого стола пришлось оторваться… Зато в «Oskar Blues» я был раскован, танцевал с дочкой, с какой-то американкой… Нам с зятем было хорошо и весело, а дочь только слушала и фотографировала – ей выпало вести машину в эту ночь…
Где этот блокнот? Я совсем забыл про черновик…

Жилетка… Глаз из-за очков
Не видно… Маленькая шляпа…
Что, Хукер, сможешь петь, как папа?
Хочу увидеть, ты каков…

     Так, всего двадцать строк, но и здесь я Лайонс  тоже не упомянул… Боже, какие  каракули! А, ведь, складно получилось. Я с Хукером-младшим даже пообщался в антракте, пиво вместе пили у стойки. Он по-русски, конечно, не понимает, пришлось мне на английском с ним общаться, восторги свои высказывать. Пообещал, что посвящу ему стихотворение. Он вроде бы понял меня, но не поверил. А я написал всё-таки, прямо там!
Успел я ему после концерта показать? Вот этого я уже не помню…

- Деда, что здесь написано? – спрашивает Данька, дожёвывая свою булку, его заинтересовала кружка, стоящая на столе.
- Написано: Лас-Вегас, мама твоя привезла в прошлом году. Помнишь, мы тогда с тобой тоже оставались…
- Лас-Вееегас… - тянет Данька и требует дальнейших разъяснений – на кружке  уместились изображения не менее десятка разных архитектурных чудес – установленных в Вегасе копий знаменитых зданий и сооружений, расположенных в Париже, Венеции, Нью-Йорке…

Опять Нью-Йорк! Надо всё-таки в компьютере посмотреть…

- Деда, давай бодаться! – бодрым голосом зовёт подкрепившийся внучок.

    Сколько там настукало? Боже мой, ещё полтора часа надо продержаться…
Итак, продолжим. На чём там я остановился? Нью-ЙорК – Ковров… Про Ковров точно нет. КовроВ – Вильнюс… Так, в одном стихотворении Вильнюс упоминается, но подавать это стихотворение на конкурс сейчас будет неполиткорректно…

21.07.07.