«Не жалейте заварки!»,
или Четвертый период
(полуденная сказка для взрослых)


И увидел я, что нет ничего лучшего,чем радоваться человеку делам своим, ибо это доля его.
Ибо кто приведет его взглянуть на то, что будет после него?
Коэлет (Еккл) 3:22



На
электронном табло
Большого зала Дома Конгрессов
в ритме ударов здорового человеческого сердца
пульсируют серебристо-голубые знаки, гласящие,
что сегодня 2012 год 19 июля, четверг – по Европейскому календарю
и 5772 год 29 число месяца тамуз, йом хамиши – по Еврейскому.
Здесь
же – часы,
на которых значится 13 часов и,
судя по огромным минутной и секундной стрелкам,
чуть больше 10-ти минут.


– Евреи!.. ……

Менацеах* негромко, без нажима, с легкими паузами в промежутках обратился на иврите, английском и русском к собравшимся в зале. Вернее, к собирающимся. Назначенные для начала собрания 13.00 минули одиннадцать минут назад, а ни одна из пятнадцати дверей зала еще не была закрыта – народ неспешно входил, кто-то, не дойдя до кресел, встречал знакомых: приветствия, обмен любезностями, беседы скороговоркой с мельтешением рук; кто-то садился в кресло, но тут же вскакивал и перебирался к обнаруженным знакомым; кто-то, встретившись, восторженно поприветствовав друг друга и приобняв друг друга за плечи, тут же и выходили из зала в ближайшую дверь…

Обращение Менацеаха, его глубокий бархатный баритон, чуткие услужливые микрофоны донесли не только во все уголки зала, но и по всем фойе и переходам Дома Конгрессов.

Реакция зала на знакомый голос – чуть заметно участившийся ритм происходящего, но не его качество. Хозяин грустно вздохнул, не отвернувшись от микрофонов, негромко кашлянул… Жизнь в зале не изменилась.
«Не давать же еще и четвертый, пятый звонки. Как-то… как-то унизительно, что ли», – подумал Менацеах и, вдруг, теперь уже чуть с нажимом и на низах выдохнул в микрофоны на безупречном в т о р о м государственном:
– Послушайте! Евреи!! – При этом неспешно, «без нервов» трижды стукнул пальцем по стеклу своих наручных часов и – для большей убедительности – мягким жестом указал на огромные часы за своей спиной.

Эффект превзошел ожидаемое и самим Менацеахом – панорама зала мгновенно обратилась в киношный стоп-кадр, на три секунды глухая тишина заполнила все пространства Дома Конгрессов. Затем все живое задвигалось в убыстренном темпе, и уже через полминуты пятнадцать дверей зала бесшумно затворились.
– Спасибо, – устало произнес Менацеах и продолжил: – прошу прощения, что вынужден был прервать подобным образом редкую в вашей нынешней жизни и тем более, как вижу, приятную для вас встречу. День добрый. Шалом.
Оказывается, есть еще нечто такое, что может вдруг и сразу собрать ваше драгоценное внимание.
Итак, как вы уже поняли, я собрал вас, нет… я пригласил вас на это короткое собрание, руководствуясь не партийными, не религиозными, не какими бы то ни было иными кастовыми принципами… Если, конечно же, предпринимателей, коммерсантов не считать кастой. Но в нашем случае, вы-то как раз и не можете классифицироваться как каста хотя бы потому, что объединяет вас лишь статусное определение. Во всем остальном каждый из вас в своем деле, своем бизнесе сам себе бааль-адон-хозяин и даже кварнит-капитан.
Собрал… нет, пригласил я вас по единственному вопросу, решение которого, на мой взгляд, теперь уже не терпит ни малейшего отлагательства. Вопрос этот –
И ч т о ж е д а л ь ш е ?
Я уже в третий раз оговариваюсь и поправляю сам себя: не собрал я вас, а пригласил. Думаю, что никто из вас не упрекнет меня тем, что я, мол, оказывал на него давление, требуя присутствия сегодня здесь. И, тем не менее – зал полон. Спасибо.

По залу пробежала короткая волна движений и голосов, означавшая безусловное «да чего уж там, знаем, кто звал, поэтому и здесь».

Думаю также, что у вас всех был резон откликнуться на мой призыв, на мою просьбу еще и потому, что здесь вы смогли на какое-то время высвободиться из своих электронных скафандров, которые, конечно же, кое-кому кое-где изрядно понатерли.

По залу прокатились смешки приятия шутки Менацеаха, ее одобрение.

Вот, на электронной, так сказать, теме я, пожалуй, и перейду к конкретике.
Десять лет длится наш с вами электронный психоз. Пора юбилей праздновать! Мы огородили электронными заборами не только наши территории, но и каждый еврейский дом. Мы надели персональные электронные скафандры не только на себя и наших детей, но и на наших собак, кошек, наших аквариумных рыбок, наших попугаев и канареек… Кто-то приступил к разработке – уж и не знаю, как это будет называться – опять же чего-то электронно-оградительного для своих блох.

В зале короткий взрыв смеха.

Я спрашиваю себя и вас: вся эта электронная чехарда, которая обошлась Стране, законопослушным налогоплательщикам в сотни миллионов долларов, это чудо еврейской технической цивилизации обеспечило ли нам желанную безопасность?..

В зале отдельные возгласы, которые можно расценить и как «да!», и как «нет!»

Вот именно! Так сказать, процент палестинских терактов несколько снизился, но ведь терроризм и все его чудовищные последствия так и остались частью нашей жизни. Правда и то, что электронно-охранная лихорадка озолотила несколько частных компаний, разрабатывающих эти цацки и торгующих ими. Как правда и то, что и в госказну от этого бизнеса поступления ощутимые. Еще бы! Налог на добавленную стоимость за последние десять лет с 18-ти процентов подрос до 28-ми.

В зале глухой, но всеобщий ропот.

Я понимаю и разделяю ваше возмущение. Но оно ведь продиктовано в вас только тем, что государство, мол, вас грабит. Мне же важно ваши эмоции, а главное - вашу мыслительную энергию направить в другое русло.
Электронные наши игры – это лишь один из множества примеров того, что мы нимало не лучше других государств пытаемся преодолевать проблемы, - как и другие, бьем по хвостам, бьемся со следствиями, а основы наших бед, их первопричины не только не колеблем, но, подчас, невольно, а то и осознанно подпитываем, укрепляем.

В зале нестройный ропот возражений с оттенками и возмущений.

Хотите конкретных примеров?! Их есть у меня! Вот, из близкой, ну прямо кровно близкой вам области.
Палестина так и не получила самостоятельности совсем не потому, что Ясир Арафат Второй такой же зловредный и хитрющий, как и его предшественник, и его условия неприемлемы для нас. Палестина продолжает оставаться острым геморроем в седалище Страны потому… что это устраивает многих из вас.

В зале громкие, нестройные, но нарастающие и крепнущие возмущения.

Да! Да!!! И я это сейчас же вам докажу. Лично я не знаю ни одного из ныне живущих в Стране, кто принимал бы за чистую монету заявления наших доморощенных гуманистов, что палестинских арабов надо беречь пуще самих себя, что надо уступать чуть ли ни всем их требованиям, надо оставить им автономию в границах 1967-го года, и тогда, мол, они станут добрыми покладистыми израильтянами. Не надо лукавить. Не надо врать самим себе! Не надо смешить весь мир и подставляться под злые насмешки арафатов и их жополизов!
Всем понятно, что палестинские арабы вам, руководителям строительных компаний, предприятий и организаций с тяжелым физическим трудом нужны лишь как сверхдешевая рабочая сила. И только!

В зале глухой, совсем нестройный и негромкий ропоток.

Ну, ну! А более четкие возражения есть? Я готов их выслушать…… То-то же.
Палестину надо отдать палестинцам! Взаимоприемлемые границы таки можно выторговать. Это мое давнее убеждение, которое, к сожалению, до сего дня разделяют со мной не многие. И не только из вашей среды.
Конечно же, предоставить Палестине самостоятельность надо исключительно на условиях, которые ни на йоту не должны ущемлять интересы Страны. Как это сделать? К великому сожалению, мы все 64 года занимаемся не этим вопросом, а тем – надо ли в принципе Палестине предоставлять самостоятельность.
Но сегодня – и не об этом даже.

Перехожу к главной мысли. И в ее изложении я непременно вернусь к вопросу о «дешевой рабочей силе». Обещаю.
Краткий экскурс в историю сионизма. Условно поделю ее на три этапа.
Первый – это весь XIX век, – это целая эра зарождения и трудного вызревания самой идеи сионизма. Не буду останавливаться на деталях, ибо уверен, что история эта не осталась на обочине вашего образования и самообразования. Акцентирую ваше внимание лишь на обольстительно-привлекательных аспектах идеи сионизма. Могли ли ум, сердце и душа каждого еврея в галуте, будь он просвещенным, образованным или лишенным этих качеств в силу дурных обстоятельств, могло ли все существо каждого еврея не отозваться, не откликнуться радостно на грёзу возвращения к Земле Обетованной, на грёзу возрождения с в о е й Страны?!

Менацеах повесил паузу. Ответом ему была тысячедушная живая тишина.

Второй период – первая половина ХХ века. Во многом стихийные, трудные, подчас жертвенные попытки, опыты обратить грёзу в реальность. Привлекательность этого периода для евреев проявлялась в желании быть халуцим – первыми, пионерами в строительстве Страны своими руками, без оглядки на хозяина, когда и виноваты в бедах и ошибках своих бывали часто, но виноваты, наконец, только перед самими собой.

Наконец, третий период – вся вторая половина прошлого века. Осознание ужасов Катастрофы еще и как следствия того, что нет у еврея своей Земли, Страны, Государства, обязанных и способных его защитить. И! интенсивное, подчас очертя голову, но уже не стихийное, а целенаправленное созидание Государства, Страны, Земли. Привлекательность этого периода для еврея состояла в том, чтобы доказать всему злому миру (и все-таки, и прежде всего – себе!), что смогли! построили! защитили! и – навсегда!..

Зал взорвался шквалом рукоплесканий.

Не надо оваций. Я еще верну вас к мрачному состоянию. И уже прямо сейчас. Что же мы с вами имеем сегодня? Как минимум – два десятилетия застоя…

В зале легкий ропот недоумения.

А давайте считать. Вы это любите и умеете.
Не только бессонное усердие Сохнута и даже не сама политика страны в последнее десятилетие прошлого века дали самый массовый, шквальный приток алии* – более миллиона, а и его величество Случай – развал СССР.
Объявленный нами десять лет назад призыв к самим себе – в три-пять лет заполучить еще один миллион олимов – оказался попыткой взбить пену на воде, – до сего дня, то есть за очередные, последние десять лет, в страну прибыло едва ли триста пятьдесят тысяч евреев, основная масса которых – это уже не бывшие советские евреи, а выходцы из стран третьего и прочих миров.
За это же время о б о ж а е м ы е нами палестинцы, усиленно воспроизводясь и этим в основном занимаясь, сравнялись в количестве с евреями.

Ропот недоумения и недоверия возрос.

Ах, вы этого не знаете?! А может, нам с вами удобно делать вид, что не знаем?..
А чего же мы хотим? Что бы сверхблагополучные шесть миллионов евреев США сегодня погрузились в белые пароходы и завтра прибыли, радостно махая платками и шляпами, к берегам Земли, Текущей Молоком и Медом?
Нет уж. Как видите, сегодняшний галутный еврей не так уж стремится в Эрец-Исраэль даже из стран второго-третьего мира – Аргентины, Украины, России, Франции…

В зале напряженная тишина.

А что им тут делать? Повышать двадцатипятипроцентную уже безработицу? Вы же их на работу не берете. Это ваши арабы способны за нищенские тридцать шекелей в час таскать на пупе мешки с цементом, камни, мраморные плиты хоть на тридцатый этаж. И никаких с их стороны возражений, требований хоть чуть-чуть механизировать их труд или на пару агорот повысить плату. Они же – арабы, нелегалы, неграждане… «негры», в общем! Рабы!..

В зале всеобщий глухой ропот неодобрения.

Не нравится?! Режет ухо?! Ах, да! Вы же, простите, гуманисты. Но вы не очень-то и возражаете. Так что я продолжу.
И ч т о ж е д а л ь ш е ? – вопрос повестки сегодняшнего дня.
Очень уж не хочется этот, уже начавшийся четвертый период в истории сионизма называть периодом стагнации, застоя. Назову его, себя и вас жалея, этот его начальный, но очень уж затягивающийся отрезок, периодом раздумий. Горьких раздумий, если более точно. А очень хочется назвать его, имея в виду и перспективу, как-то попрезентабельней. Скажем, Периодом Мудрого Благоденствия. Нет?.. И мне не очень нравится. Но суть не в названии. А в сути. То есть – в этот очередной период (и пусть т о г д а он длится бесконечно!) евреи обязаны доказать (опять же, прежде всего себе самим!), что все л у ч ш е е м ы о б е с п е ч и л и с е б е с а м и.
Палестинцам – палестиново, евреям – израилево. Пусть арабы живут, как им хочется, и к нам ни в каком качестве не суются, не лезут. Попросят у нас помощи в разумных пределах – всегда ее получат. Но не более того.
А вот мы...
Из всех антисемитских анекдотов, один мне таки нравится. Тот, где умирающий старый еврей делится, наконец, с соплеменниками рецептом крепкого, ароматного, вкусного чая. Помните?
Так вот. Чтобы сделать и четвертый период сионизма привлекательным даже и для самодовольных американских евреев, то есть, чтобы сионизм как таковой не пресекся неестественным путем, надо, евреи, раскошелиться. Надо создать в Стране такие условия, чтобы и на «черную» работу шли олимы. Позор для Страны в третье тысячелетие войти, имея сорок процентов неквалифицированного, рабского труда. Всякий физический труд должен быть механизирован и автоматизирован, то есть, должен перестать быть физическим. И оплата труда, не требующего особой квалификации, не может, не имеет права быть ниже установленного в стране минимума.
Евреи, не жалейте заварки…

В зале смешки, оживление.

И евреи-олимы будут вам (нам! себе!!!) не только с честью служить в армии и воевать, но и строить дома, прокладывать дороги и делать все иное не хуже, а много лучше (себе же!) арабов. У вас (у нас!) уборщики улиц, площадей, парков, скверов – сплошь арабы. Уборщики-арабы есть, а убранного… Стыдно перед гостями, туристами… А себе самим? Оглянитесь!

По залу прошелся говорок согласия.

И, наконец, самое главное, чем хотел с вами поделиться.
Лет десять-двенадцать назад слышал от моего давнего друга – и вам всем хорошо известного великолепного поэта-хулигана и глубокого, тонкого философа – его утверждение, что, дескать, то, что евреи самый умный в мире народ – придумали антисемиты, дескать, придумано это для того, чтобы расслабить, обездвижить евреев, дать им захлебнуться в пассивной гордыне.

В зале ветерок-говорок несогласия.

Вот и я тогда пытался ему возразить. Правда, вяло… А с тех пор все чаще нахожу подтверждение тем его словам.
Скажите, разве не глупость еврейская – каждый день мереть линейкой, сколько воды в Кинерете прибыло-убыло? И это вместо того, чтобы отрыть на склонах гор, в долинах каскадные системы громадных емкостей для сбора миллионов кубов дождевой воды, ну, никак не желающей самотеком попадать именно в Кинерет; оборудовать их сверхсовременной системой очистки и… навсегда забыть о нехватке пресной воды! И начать, наконец, интенсивное наступление на Негев.
Скажите, не проявление ли еврейской глупости то, что до сих пор не разработана система аккумуляции непосредственно солнечной энергии? Не бочка на крыше, вода в которой и в июле ночью становится холодной, а мощная система аккумуляции непосредственно солнечного тепла летом для дозированной выдачи накопленной энергии весь год. И! продажа ее соседним странам!

Оживление в зале.

Если еще о производстве энергии, то – прижимистые и числящие себя умными евреи не хотят вложить некую толику денег, чтобы получить экологически стерильную электроэнергию, используя постоянные и мощные восходящие потоки воздуха в пустыне, – эдакие системы ветряных генераторов, заключенные в пятисотметровые, глядящие в небо бетонные трубы. И сторицей окупить затраты! Скажу по секрету – австралийцы вот-вот окажутся умнее нас. И будут это добро продавать нам в пакетах и тюбиках…

Оживление в зале усилилось. Смешки.

Нет-нет! Не ум, конечно, (куда им до нас!) а всего лишь эту самую «стерильную электроэнергию».

Оживление усилилось еще и несколько продлилось.

Наконец…
Я заканчиваю. Но не потому, что идеи иссякли, а потому, что ваши бездельники-арабы уже ждут вас с выдачей им зря-платы.

Зал мгновенно утих.

Наконец – образование. Как бы и не ваша область. Не коммерция. Но! опять же – как посмотреть. Весь мир уже знает, что хуже нашей системы образования нет нигде. Потенциал олимов, получивших добротное образование, нужные для страны специальности, профессии где-то там, за морями, за горами, – этот потенциал давно исчерпан, а мы, «самый умный народ», по инерции учим здесь у себя «чему-нибудь да как-нибудь».

При этом великолепные педагоги, получившие образование и степени там, где оно (образование) славилось и славится и поныне, – этот золотой фонд мы принудили переквалифицироваться… нет, если бы в управдомы! – в профессиональных овдей никайон – уборщиков и метаплим – нянек. Да и состарился уж, потускнел былой блеск золотого.
А надо бы воспользоваться этим потенциалом давным-давно (когда казалось, что самим не было нужно), вложить денежки в создание лучшей в мире образовательной системы и… торговать по всему серому миру ее плодами – программами, методиками, специалистами – по всему миру, во славу и для благосостояния Эрец-Исраэль.
Много я тут сегодня наговорил вам банальностей, прописных истин. Добавлю еще одну. Для полного веса.
Высокого уровня благоденствия удостоится лишь то государство, которое не убоится затрат и усилий для того, чтобы на полную катушку использовать позитивный потенциал каждого своего гражданина…

Притихший зал еще имеет толику терпения, ждет продолжения «откровений».

Итак. И ч т о ж е д а л ь ш е?.. ……

Я все сказал, евреи. Я все сказал, мой умный народ.

Народ безмолвствует.

На табло за спиной менацеаха серебристо-голубые электронные
знаки заявляют тот же год ту же дату и тот же день
только в эту минуту уже не пульсируют
а на огромных часах
14 часов 46 минут
и секундная
стрелка
начала
бег
по очередному
кру
гу


Иерусалим
30. 06.02