На работу я хожу в магазин электронной техники. Здесь, в большом торговом центре, всегда суета, люди ходят вдоль бутиков, словно гуляют. Звучит постоянный шум, похожий на прибой – это разговоры, шарканье ног и музыка. Все это меня будоражит сильнее, чем чашка кофе. Звуки жизни.

Нас тут трое продавцов, ребята нормальные. Ну, подкалывают иногда.

– Это к тебе! – говорит Стас, усмехаясь и подмигивая.

Подхожу к девушке, ей нужно подобрать чехол для телефона. Я к своим обязанностям отношусь серьезно, мне приятно, когда покупатель доволен. Девушка изучает варианты, и краями глаз – меня. Пусть, мне не жалко. Не знаю, нравится ли она мне – мне все симпатичные девушки нравятся, и в то же время никто. Как-то ни одна еще не зацепила.

– Хватит у двери стоять, – говорит наш старший, Дима. – Все за красивыми ножками наблюдаешь?

– Разве такое надоест, – отвечаю ему.

У нас дверь и стены стеклянные, видно всех проходящих. Они ходят, а я люблю смотреть, что тут такого? Магазин половину времени пуст, а если кто и заходит – то просто так, на новые смартфоны и планшеты поглазеть. Мимо проходят девушки, много красивых, как в кино или на фото в журналах. Но похожи друг на дружку, как сестры. А мне хочется увидеть такую, чтобы – ух! Ну не знаю, например, рыжую, зеленоглазую...

Я задумался, поднял глаза – и вздрогнул. Мимо шла именно такая: зеленоглазая и рыжая. Скользнула по мне взглядом и проплыла неземной походкой. Короткая юбка, сумасшедшие ноги, каблуки... Вот это да! Материализовал я ее, что ли, из своих фантазий?

– Что, нравится? – хихикнул Стас.

– Допустим.

– Она часто тут проходит, еще увидишь.

– Неужели?

– Ты же у нас недавно, не знаешь. Она этажом выше, в книжном магазине работает.

Все следующие дни я следил внимательно и был вознагражден: действительно, красавица каждый день проходила мимо нас. Странно, что я ее сразу не углядел. Она меня волновала. Правда, не только меня: и Дима, и Стас мечтательно закатывали глаза.

– Лариса девушка неприступная, – признался Дима. – Я к ней и в магазин поднимался, и говорить пытался. Одних книг у нее купил на бешеную сумму... И ничего.

– И я, – встрял Стас. – Теперь твоя очередь!

Я молчал.

– Спорим, ты не сможешь с ней познакомиться? – подколол Стасик. – Дима, присоединяйся.

– Изобретательный человек всегда что-нибудь придумает, – ответил я.

Словом, поспорили на бутылку хорошего коньяка.

В конце рабочего дня я дождался рыжеволосую и вышел прямо к ней.

– Девушка, наш магазин дарит вам буклет...

Я протянул ей прямоугольник плотной яркой бумаги, но так неловко, что столкнул сумку с ее плеча.

– Ох, простите... – сказал я и бросился поднимать рассыпанные вещи, при этом роняя все остальное, что было у меня в руках.

Лариса тоже нагнулась, мы стукнулись лбами, одновременно схватились за головы и рассмеялись.

– Ваших буклетов у меня уже десяток, – сказала она.

Какой голос! Он отозвался во мне, задел внутри какие-то струны, и они теперь тихо пели. Я жадно рассматривал ее. Фигурка что надо, глаза зеленые, как крыжовник, умные и насмешливые.

– А я знаю этого писателя, – произнес я заготовленную фразу, подавая ей выпавшую из сумки книгу. – Хороший.

– Да? А у вас что, вот это?

У меня был сборник этюдов для гитары. Я проводил Ларису до метро, и мы говорили не о литературе, а о музыке (я действительно неплохо играю), о звуках. О том, что они должны идти плотно, расти как трава, но нежно и ритмично. Лариса смотрела на меня с любопытством, а я не заметил, как прошло время.

Зато на следующий день я уже смог легко поддержать с ней разговор о писателе: половина ночи ушла на то, чтобы прочитать пару его книг. Однако я не пожалел о потраченном времени. Лариса с каждым днем становилась мне все нужнее. С самого утра я начинал ждать ее, и это предвкушение было как тихая музыка. Мы встречались у метро, ехали вместе в свой торговый центр, расходились по магазинам. И весь день музыка не прекращалась.

Это странно, но стоило мне в текучке работы подумать: «Хочу увидеть Ларису» и выйти из магазина – как я замечал ее, спешащую навстречу.

– Я соскучился.

– Нет, это я соскучилась!

Мы смеялись, брались за руки и шли перекусить в кафе на первом этаже, там в бассейне плавали большие толстые разноцветные карпы и лились струи воды. Ребята в магазине с пониманием меня отпускали, хотя и с завистью. Но мне было все равно. У меня над головой летал ангел, или кто-то с крыльями, не помню, как его зовут – который попадает стрелой в сердце, и ты влюбляешься.

Мы сидели в парке, обнявшись. Лариса шевелила ногой опавшие листья, говорила что-то. Я все больше молчал, хотя хотелось как-то выразить свои чувства, чтобы не лопнуть от переполненности. Но я не умею говорить комплименты, не знаю, как это делается. Только знаю, что женщине нужно их слышать... Мне хотелось сказать, как мне нравится держать в своей руке ее теплую ладошку. И еще какие у нее мягкие губы. Но слова произнеслись другие:

– У тебя такие волосы красивые, медно-рыжие, – сказал я и погладил Ларису по голове.

Она почему-то слегка отодвинулась, сверкнула на меня зеленью своих глаз.

– И глаза, – добавил я, – красивые... Наверное, в темноте светятся.

Кажется, я что-то не то сказал. Или не так. Она застыла, потом встала со скамейки, произнесла чужим голосом:

– Я пойду. Холодно.

Что такое? Почему? Ушла своей невероятной сексуальной походкой, а я остался сидеть, как истукан. Боялся показаться смешным, поэтому не побежал за ней. Не люблю всех этих мелодрам и пафоса...

Несколько дней Лариса не появлялась, в магазине сказали – взяла отгулы. На звонки не отвечала. Вначале я злился: и что вам, женщинам, надо? Отчего вы такие внезапные? Не хочешь меня видеть – не буду навязываться! Потом мне стало безразлично. Надо было работать, но у меня все валилось из рук. Ребята посадили меня клеить ценники в подсобке, я сидел, глядел в стену и ничего не клеил.

Заглянул Стас, протянул бутылку:

– Вот, держи. Выиграл.

– А не пошел бы ты...

Я оттолкнул его руку, он покрутил пальцем у виска и вышел. В подсобке было душно, я встал у двери магазина в безумной надежде, что Лариса пройдет мимо. Но народу было мало, весь день лил дождь. Погода заразилась моим настроением.

Тут на стекло легла тень. Я поднял глаза и увидел знакомую тонкую фигурку. Лариса?! Нет, не она. Просто какая-то симпатичная девчонка, но с пшенично-серыми волосами и светлыми глазами, в линялых джинсах и кроссовках, в мятой мокрой куртке... Я опустил голову, но что-то тревожило меня, зудело в подсознании. Не может быть!

Пулей я выскочил из магазина.

– Что, не нравлюсь такой? – спросила она.

Я молчал.

– Рыжий парик, – растолковала она, как тупому. – И зеленые линзы. Понял? Видишь, какая я некрасивая? Пришла попрощаться.

– Погоди...

Скорее, надо что-то сказать! Но что? Как выразить словами огромное облегчение? Да какая разница, в парике ты или нет! И какого цвета у тебя глаза! Главное, что ты нашлась. Что ты есть.

Я крепко взял ее за плечи.

– Больше никогда так не делай. Я люблю тебя любой. Ты красивая, лучше всех на свете, ясно? Идем!

Она послушно пошла за мной. Мы шли, взявшись за руки, сами не зная куда, и я думал: «Раз ты такая честная, хорошо бы и мне признаться, что мы с ребятами спорили... Или лучше не надо?»