Провинциальные сказки, Эйлатские истории

Один человек разговаривал с ветром. Вначале не хотел, но трудно с буйным не разговаривать: ты молчишь, а он пристаёт, теребит, свистит, нашёптывает. Разговаривает стуком веток в окно, прыжками световых пятен ночью на потолке – то есть языком жестов.

– А помнишь про разницу температур и давлений? – веселится ветер.

– Какую такую?

– Ты писал, что я люблю справедливость. И если есть разница – уравниваю.

– Да-да, а ещё я писал, что ты любишь дискотеки.

– И громы! И молнии! Мне нравится, как ты обо мне рассказываешь. Писатель всё-таки, – гордится ветер. – Давай ещё, давно не описывал. Ну, как там у тебя всё начиналось. Как я швыряю в небо ворон, словно горсть семечек. Как завываю и бушую, бью всем телом в стекло, хотя тела у меня же нет! И как прошусь по ночам в дом, а мне не открывают!

– Ээээ...

– И о справедливости ещё напиши! Что она очень зыбкое равновесие, что её, в сущности, и не бывает, а если бывает, то совсем недолго. Ну? И что тебе грустно! – залихватски свистел ветер. – А я мешаю тебе грустить, открываю входную дверь, раздуваю парусом тюлевую занавеску, гуляю по ногам, заставляя тебя надеть носки.

«Я тогда рассердился и выгнал тебя, – подумал человек, – и ты умчался нагибать деревья, растрепывать шевелюры кустам и прочим растениям. Помню. Ты раздражал меня, напоминая, что всегда и надолго наступает именно то, чего не любишь: осень, зима, холода. А то, что любишь, всегда и быстро заканчивается».

– Неохота мне писать о тебе, – сказал человек. * – Мне уже не одиноко, не тоскливо, тепло. Какой тогда смысл? Можешь дуть, нагибать и растрёпывать, сколько угодно.

– Но как же так? Я тогда специально удрал из города и примчался к тебе в провинцию! В городе меня никто не слышал, там автомобили, мусоровозы, сирены, фейерверки эти дурацкие! А ты меня слышал!

– Я и теперь слышу. Ты нашёптываешь имя моей любимой.

– Ну, знаешь! – возмутился ветер. – Это твоя буйная фантазия!

И порывисто дунул к морю.

Но вначале всё-таки покраснел.

_____________________

* Однако написал в конце концов.