Мы на любовь наложим вето,
притормозим на вираже.
За поворот уходит лето,
что говорить - ушло уже.
Простим его - оно старалось:
и третий Спас, и звон, и жалость,
прищур густого сентября,
и зряшность дум, что всё не зря,
и хруст надежд с утра на лужах,
что выйдет ветренник-мороз -
и будут вздохи не всерьез,
и хмель отчаянно закружит,
и свет прольется по садам
и дальше, дальше... где-то там.

Мы на любовь наложим вето,
забудем вешний календарь.
Позавчерашняя газета
в корабль не сложится, как встарь -
и разомкнутся наши руки,
и разольются в лужах звуки,
и будем порознь - ты да я,
и год закружится с нуля,
придет уверенно сочельник,
крещенский звон, февральский дым.
Мы будем честно верить им,
и жить в тепле, и жаждать денег,
и избегать забот и драк -
и разве плохо, если так?

Не повернуть, не стать моложе.
Уйдут снега попутной лжи,
и год уверенно проложит
дороги новой виражи,
приложит май свое лекало,
отголосит Иван Купала,
и мы, не смея больше сметь,
смешаем золото и медь...
Куда спешить? устало лето
и прилегло у сентября,
и листья бешено горят
"мы-на-любовь-наложим-вето".
Уймите их, судьбе назло -
еще светло,
еще светло.