Погружаюсь в город, как в кессон,
чтоб умерить децибел глагола...
Худосочный плещется Кишон*,
выдыхая запахи скатола.

Тель-Авив у набережных пуст.
Как мотки не выкрашенной пряжи,
распластались замершие пляжи.
Многорукий, словно Будда, бюст

вдалеке маячит. Рядом с ним
отдыхает Русское посольство –
воскресенье. Странный аноним
напевает песню про два сольди –

актуально для таких, как мы,
потерявших крылья ариэлей.
Тель-Авив кружит среди зимы –
её бледных, мутных акварелей.

И присев под жёлтым фонарём,
подаянье собирает в кипу,
как пластинка старая, до хрипа
повторяя, что мы все умрём.

* название реки

26.03.2009