Два слова "Соловецкие острова" всегда вызывали в моей душе непонятный трепет, мечты о дальних странствиях.
Рано или поздно, но я должен был побывать на Соловках, как любовно называют в народе этот небольшой архипелаг в Белом море. Получилось это "поздно". В отделе географических карт, туристических буклетов и открыток питерского Дома книги я однажды приобрёл карту русского севера, и стал её изучать. Целью изучения были, конечно же, Соловки. Разглядывая карту, я установил, что кратчайший путь к островам начинается от города Кемь.
Посещение Соловков входило в грандиозный план очередного летнего отпуска, включавшего в себя и Вологду, и Петрозаводск, и Архангельск. Кемь и Соловки, по замыслу, были промежуточным этапом. Уже из Вологды, сев с другом детства на поезд "Вологда-Мурманск", мы в самом радужном настроении катили в сторону Кеми. Попутчики наши были в большинстве людьми местными и, главное, общительными. Вскоре мы перезнакомились со многими из них, благо, вагон был плацкартный. Среди пассажиров оказалось двое жителей Кеми. Узнав, что мы собираемся из их города плыть на Соловки, они поспешили погасить наш энтузиазм. Владимир, так звали одного из них, стал доходчиво объяснять, что из Кеми пассажирские пароходы и другие официальные плавсредства на Соловки не ходят вот уже более полувека. Даже пристани нормальной в Кеми нет. Соловецкие острова долгие годы были режимными, попасть туда можно было только по специальным пропускам. Несколько лет тому назад был снят запрет на их посещение туристами, но, поскольку острова в административном отношении входят в состав Архангельской области, то и добраться до них можно только из Архангельска на туристических теплоходах. Глядя на наши вытянутые лица, кемичане только улыбались, покачивали головами и незаметно пожимали плечами – вроде, мужики немолодые, а совершили явную глупость.
Поезд, между тем, подходил к Кеми. Ну, что делать? Отпали наши Соловки. По плану нам, так или иначе, нужно было выходить в Кеми, чтобы сделать пересадку на Архангельск, куда далее лежал наш путь. Проводник пробежал по вагону, предупреждая о близости города. Через полчаса поезд замедлил ход, вдоль дороги выстроились стандартные дома хрущёвской застройки. Одноэтажное здание станции показалось нам серым и унылым. Выяснив в "зале ожидания", что очередной поезд на Архангельск пройдёт через Кемь лишь после двенадцати ночи, а билеты закомпостировать можно будет лишь за два часа до его прибытия, мы решили познакомиться с "достопримечательностями" города, тем более что времени у нас для этого было предостаточно. Чтобы не обременять себя дорожными сумками, мы забросили их в автоматическую камеру хранения, оставив при себе лишь паспорта и деньги, и отправились на неожиданную экскурсию. В первую очередь, нам всё же хотелось постоять на обрывистом хмуром берегу Балтики, чтобы, хотя бы на расстоянии, почувствовать Соловки. Время от времени, спрашивая у прохожих дорогу, мы продвигались в сторону моря.
Вскоре мы обратили внимание, что в указанном нам направлении идут и другие люди, преимущественно женщины, кто с продуктовой сумкой, кто с рюкзаком на спине, а вот и молодая женщина с детской коляской. Из-за тучи выглянуло солнце, и осветило море, бирюзовое, спокойное. В ста метрах от нас покачивался на волнах небольшой катер, на который, балансируя по узким деревянным мосткам, поднимались люди. В груди у нас что-то щёлкнуло, сердце забилось громко и нетерпеливо. Подойдя к молодой мамаше, мы спросили у неё, что это за катер, и куда он собирается отчалить. Женщина охотно объяснила, что это патрульно-сторожевой катер с Большого Соловецкого острова, и что он везёт членов семей военных и вольнонаёмных тамошнего военного гарнизона.
Уж не знаю, что двигало нами, что за авантюрная жилка из архетипа проснулась в нас, но, не долго думая, мы, сделав равнодушные лица, поднялись на палубу, спустились в салон, и, найдя наименее освещённый угол, сели на свободные места. Никто не обращал на нас внимания, не спрашивал билетов (а их и не было ни у кого), каждый из пассажиров был занят собой или своими спутниками, а члены небольшой команды – подготовкой к отплытию.
Несколько раз мимо нас быстро проходил какой-то немолодой уже мужчина в гражданской одежде; судя по командам, которые он отдавал то мотористу, то матросу, он был на катере старшим. Мы с товарищем сидели молча, мечтая лишь о том, чтобы катер отчалил от, действительно обрывистого, берега моря. Заработал мотор, убрали трап, и мы стали медленно отплывать от гостеприимной Кеми.
Мы плыли уже минут пятнадцать, когда в салоне появился капитан. Он направился прямо к нам, видимо, зная всех остальных пассажиров в лицо. Мы встали, приготовили паспорта. Я импровизировал буквально на ходу: "Товарищ капитан! Вот наши паспорта. Мы архитекторы-реставраторы из Санкт-Петербурга. Извините, что не подошли к Вам раньше. Плывём на Соловки, чтобы на месте познакомиться с состоянием Соловецкого кремля и храмов. Предстоит большая работа". Капитан, бегло посмотрев паспорта, мой – с питерской пропиской, и друга – с украинской, сказал: "Ну что ж, милости просим. Вы не первые из реставраторов, кто к нам приезжает, но воз и ныне там".
Словно тяжкий груз свалился с наших плеч. Вышли на палубу. Море сверкало. То справа, то слева по борту поднимались похожие на спины дельфинов скальные выступы морского дна, которые наш погранично-сторожевой катер ловко обходил, ведомый уверенной рукой капитана.
Мы шли на Соловецкие острова.