* * *

Что нахохлилась, милая,
словно уставшая птица,
что часами молчишь,
не поднимешь растерянных глаз?
Вновь зима на дворе? –
Значит, скоро весне повториться,
значит, снова вздохнёт
под окном расколдованный вяз.

Мне ещё не понять
языка облетающих скверов,
языка тишины,
обступившей тебя наяву.
Отчего ты молчишь?
Посмотри: это небо, наверно,
прямо в окна к тебе
обронило свою синеву.

Всё бело на дворе,
всё в приподнято светлой печали.
Как невесты, рябины застыли,
стыдясь, у крыльца.
Первый шаг, первый след –
всё впервые, как в самом начале.
Так всегда на земле:
есть начало и нету конца.

1987

Военные фото 

Фото военные –
молоды мама с отцом.
Оба красивы,
простите за слово, божественно.
Папа со строгим
(ранение – отпуск) лицом,
мама и в кофточке ситцевой
юна и женственна.

Богу, судьбе ли,
себе ли, скорее, воздать
за легковесность,
простите, подобную ереси:
ровно на жизнь
умудряемся мы опоздать
с нашим признаньем
в любви неизбывной и верности.

Фото военные –
боль отступает едва.
Дали размытые
словно из просини сотканы.
"Мама и папа", –
твержу, как молитву, слова
с верой упрямой, простите,
что слышите всё-таки.

23.12.1999

Прощание с мамой

Господь неделю сыпал с неба "манну".
Мороз, как пёс, вгрызался до костей.
В тот день с утра кремировали маму.
Я был один, чтобы проститься с ней.

Я был один. Расспросы и доплаты:
"Коронки есть?" – И здесь одно жульё.
Сдержав себя, чтоб только не заплакать,
я попросил: "Не трогайте её!"

Лежала мама на каталке серой,
без мук вчерашних лёгкая, как пух.
И пахло дымом, саваном и серой,
как в том аду, где внешний свет потух.

Я был не в силах, вдруг, расстаться с нею,
среди людей с бедой наедине.
И тишина, сгущаясь и синея,
подобно льду, сковала всё во мне.

И я стоял. И чьи-то руки, грубо
рванув каталку, гаркнули: "Не спи!"
И показалось, мамочкины губы
мне прошептали вечное "Терпи".

22.12.2009

К Лазарю и Софье

С тех пор, как вы пересекли предел
земли, и сердце перестало биться,
я, словно обескрыленная птица,
и навсегда душою поседел.
Я растерял романтику и чин,
и старый дом, который вы любили, -
они под слоем вековечной пыли
из бесконечных следствий и причин.
Отец и мать, я слышу вас всегда
средь голосов бесчисленного хора.
И я страшусь не высшего суда,
а вашего далёкого укора.
Ещё кружит судьбы веретено,
и тянет связь телесную, живую.
Покуда я на свете существую,
я – ваша боль. А боль и жизнь – одно.

2000

Письмо маме

Здравствуй, мама!
Сегодня твой день рождения –
тринадцатый без тебя...
Из тумана
снова, как наваждение,
выплывает город, трубя, -
паровозы
на мост въезжают с цистернами.
Улиц горбы круты.
Горек воздух.
Подобно стерео,
всё объёмно – до дурноты.
Здравствуй, мама!
Сегодня твой день рождения –
так тихо свечи горят.
Дурманя,
льются дожди сиреневые –
капля в сотню карат.
Паровозы
дымящей сиреной памяти
разрывают тиши гладь –
лучше поздно.
Мама, нет никакой паники –
ты БЫЛА, что ещё желать.

22.03.2011

Монолог

Уж сколько лет я прихожу сюда
с тех самых пор, когда отца не стало.
Вначале с мамой,  а теперь один.
Когда уставший снег, как ломкая слюда,
чуть хрустнув под лучом,
уйдёт водою талой,
я снова здесь. Забор одолеваю,
расшатанный, изломанный и чёрный,
чтоб обойти центральные ворота.
Нет и восьми – весной светлеет рано.
Теперь я знаю, я уже учёный:
любимых, вас, обратно не воротишь.
А сердца боль богам "по барабану".
Знакомый угол. Раньше вечно путал
кварталы, повороты и тропинки,
берёзы и осины у могил.
Лихая сила отводила, будто,
от них меня – чем больше торопился,
тем дальше, до окраин, уходил.
Теперь, на ощупь, мать с отцом найду,
и приползу, и сяду с ними рядом –
на "площади" из двух квадратных метров.
Тут можно плакать – даже на виду
у женщин за соседнею оградой,
у мужиков, колдующих с цементом.
Два фото, потемневших, на граните,
похожем так на одинокий парус, -
всё с более глубокою осадкой.
Я начинаю тихо говорить вам,
как я живу, и неохотно старюсь,
от дачи что осталось и от сада.
О взрослых детях (на душе, как наледь),
разбросанных судьбой по континентам, -
оторванность, похожая на кражу,
о детях их, которых вы не знали,
но любите с таким же чувством нежным...
О том, что мне, как я вам, не расскажут.

22.08.2002