Мой друг, ну вот я и на Санторини.
Шесть часов на острове, о котором грезила и который рассматривала, затаив дыхание, на каждой фотографии, сделанной не мной.
Готова к любому развитию сюжета, но, пожалуй, это единственный остров на земле, что вызывает во мне чувство глубокого уважения. Мне небезразличны лавки ремесленников, так же как лоза, свитая «корзиной», созданная по образу и подобию птичьих гнёзд, меня волнует каждый камень мостовых и вызывает бурю эмоций живой ослик – труженик, взваливший на себя великую человеческую мечту о белых городах на чёрных вершинах.
Одно название – Санторини – рисует чужое солнце. Возможность выпить кофе, любуясь каким-то памятником, отсутствует, потому как нет времени, мы спешим за экскурсоводом, не умолкающим ни на минуту и узнаём, узнаём… То, что на острове есть одна корова. И она живет на западе. И даёт два литра молока. Что до 1972 года здесь вообще ничего не было: ни электричества, ни цивилизации в её доступном для нас понимании, что последнее землетрясение случилось в 1956 году после которого люди стали перебираться в Австралию. Удивительное дело. Будто ближе ничего нет. Может быть, потому что Австралия так похожа с Санторини своей непохожестью с другими… кто знает.
А может, континент ни в чем не виноват, и это просто ревность.
Лазурь воды подлизывается к темно-серому песку, тот становится черным от гнева ли от скуки… сосны шумят по-особому мирно. Их ничто не трогает. Даже парусник, уходящий к другим берегам.
Мне не хватает тебя, и я уже нахожу причины быть равнодушной. Я соскучилась. И так хочу, чтобы сейчас ты видел то, что вижу я, видел моими глазами и чувствовал, что ощущаю я. Это место – один из пунктиров моей жизни. Ты знаешь.
Полюбила. И страну, и остров. Они понимают, как ни странно, и,наверное, благодарны за то, что тиха, спокойна и скоро уеду.