Главная страница сайта "Точка ZRения" Поиск на сайте "Точка ZRения" Комментарии на сайте "Точка ZRения" Лента новостей RSS на сайте "Точка ZRения"
 
 
- Игуану свою вы бы лучше в зоомагазин сдали. Она ведь еще вас укусит, не сомневайтесь… Кто один раз попробовал укусить, тот обязательно повторит.
 
 
 
по алфавиту 
по городам 
по странам 
галерея 
Анонсы 
Уланова Наталья
Молчун
Не имеешь права!
 

 
Рассылка журнала современной литературы "Точка ZRения"



Здесь Вы можете
подписаться на рассылку
журнала "Точка ZRения"
На сегодняшний день
количество подписчиков : 1779
530/260
 
 

   
 
 
 
Егорова Тамара

Мама
Произведение опубликовано в 45 выпуске "Точка ZRения"

Это всегда происходит неожиданно. То есть, ты конечно готова к этому психологически, и каждый день ждешь, что оно произойдет. «Ждешь» - странное слово, как можно сказать так применительно к смерти близкого человека? Конечно ты не ждешь его смерти, в том смысле, что желаешь, но все-таки ждешь. Ждешь, когда же он наконец-то отмучается. Невозможно смотреть, в глаза, подернутые мукой. Глаза, наполненные ежедневной, ежеминутной, круглосуточной болью. И только боль, боль, боль…

За три дня до смерти, не открывая глаз, тихим голосом мама скаказала: - На мой день рождения быть всем. Я хочу видеть всех - и перечислила по именам. Не забыла никого. – Отговорки не принимаю. Быть.
Комната, лежащая под одеялом с восковым лицом мама, приехавшие близкие. Сжав губы, она вглядывается в лица, попеременно берет каждого за руку, слабым голосом говорит напутствия. Я мотаю головой: – Нет. Не надо. Ты еще поживешь. Новый год будем встречать вместе. Сидим. На столе закуски, коньяк, торт - все, как всегда. Но это какая-то дикость… я словно во сне ощущаю нереальность происходящего. Кто-то разливая коньяк, спрашивает: - Маме половинку? - Нет. Полную! Она с видимым усилием приподнимает голову, выпивает через соломинку всю рюмку и отдышавшись вспоминает. Она вспоминала наше детство, не пропуская ни одной детали.
- Ты, - говорит она, обращаясь ко мне, - была высокой девочкой, и стесняясь своего роста, сутулилась . Мы с отцом, желая сохранить твою осанку, привязывали тебя к стулу, помнишь? - Нет я не помню. Удивительно. Надо было прожить столько лет, что бы узнать это лишь перед смертью матери. – Но потом, - продолжает она, - отец отвел тебя в баскетбольную секцию, и ты стала капитаном команды, кандидатом в мастера, так ведь? – Я киваю головой. - Так.
- А ты, - обращается она к моему брату, - ни под каким видом не хотел сдавать книги в библиотеку, - помнишь? – Увы, об этом у нас не осталось даже смутных воспоминаний. Стул и библиотека. Что делает время… но она вспоминает и в тот день, она вспомнила все.
Туркмения. Она, молодая и сильная, на спор переплывает горную речку Мургаб. Обессиленная, с трудом выбирается на плес, бредет по песку. Ее подхватывает на руки молодой офицер-пограничник, выносит на берег. У офицера сильные руки и голубые, как небо глаза. Это был мой отец. Они прожили с ним долгую, удивительную жизнь, были счастливы вместе и и от этого счастья родились мы с братом. Потом Москва, квартира в центре. Дом в тихом переулке, пятнадцать минут ходьбы до Красной площади. Летом дача, неброская, тихая красота подмосковной природы и мы, дети, согретые родительской любовью. Отец пишет этюды, я у него за спиной, вглядываюсь в смелые мазки на холсте, а дома ждет огнедышащий плов и тающие во рту беляши. Мама потрясающе готовила туркменские блюда.
Сейчас, вглядываясь в ее измученные болью глаза, я приказываю себе: не плакать! Не плакать…
Уезжая, прощалась с тяжелым чувством. Чувством неизбежности. Неотвратимости.
Через день звонок медсестры: умерла……………………………………………………….

Солнце выглядывает из-за облаков, наблюдает происходящее. Свежевырытая могила, гроб на двух табуретках, люди в черном. У мамы спокойное лицо, словно она на минутку прилегла отдохнуть. Ни одной морщины, ангельский лик. - Прощайтесь, - сказал кто-то. Потянулись по очереди. Я, поцеловала родной венчик, отошла. Опустив гроб, стали засыпать. Механически кинула горсть земли. Рядом с могилой отца еще один холмик - мать. Все. Одна. Время словно замедлилось, я провалилась в какой-то вакуум.

Дома, лежа в кровати, впала в забытье. День и ночь смешались, вглядываясь в окно не понимала – поздний вечер, или раннее утро. На третий день нашла в себе силы встать, вышла на крыльцо. Солнце по-прежнему ярко светило и несмотря на середину осени, природа не спешила умирать. Пес, скулил и махая хвостом, отбегал к калитке, потом возвращался и засматривая в глаза, опять отбегал. Нет, надо что-то делать. Накинув куртку, влезла с сапоги. Обмотала вокруг головы платок: - пойдем.
Осенний лес. Родные знакомые места. Сколько же я здесь не была…
Вот в этом овражке, мы собирали с мамой грибы, а в этом омутке купались. Но как все заросло! Ни одной тропинки, как прежде. Продираясь сквозь густые заросли, двигаюсь по направлению к речному истоку. По пути встречаются искусственные запруды – это бобры. Солнце садится на верхушки деревьев, тени становятся резче, сгущается, холодеет воздух. Осень. Шуршит под ногами рыжий лист, где-то совсем рядом стучит своим клювом дятел, тихо, по- вечернему перекликаются птицы, устраиваясь на ночлег. Я присаживаюсь на поваленное бревно, то самое, на котором мы отдыхали вместе с мамой, вглядываюсь в спокойную гладь воды. Желтые пятна листвы на поверхности, легкая рябь от налетевшего ветерка. Где-то там между ними чудятся мамины глаза. Они не наполнены болью, они спокойны и лишь слегка грустны, как спокоен и слегка грустен этот осенний лес, медленно засыпающий, уходящий в забытье, в короткую, непродолжительную смерть; лишь для того, чтобы возродиться и дать новый виток новой жизни, прекрасной и удивительной, неизбежной и вечной.

17 октября 2008 года.


<<<Другие произведения автора
(9)
 
   
     
     
   
 
  © "Точка ZRения", 2007-2024