Хвала и благодарность Аллаху, не отказавшему Своим рабам в умении славить Его. А нечестивцы, жаждущие большего, нежели им предначертано, пользующиеся всеми благами, ниспосылаемыми Аллахом, но не считающие нужным возносить благодарственные молитвы, уподобляются животным, лишенным разума и речи.

Господь дарует жизнь и посылает смерть, за которой следует новая жизнь, ибо в бесконечном милосердии Аллах создал женщин способными беременеть и рожать детей, дабы до самого Судного Дня множился на земле род человеческий. За тысячу первых дней замужества Шахразада трижды разрешалась от бремени, но, даже ослабленная после родов, она, верная долгу, каждую ночь восходила на супружеское ложе, чтобы развлечь царя новой волшебной сказкой, чем исцелила могучего Шахрияра от душевной раны, нанесенной ему предыдущей неверной женой (нет суровее наказания, нежели то, что определил Всемогущий для коварных изменниц).

По воле Аллаха сыновья Шахразады выросли и превратились в сильных и смышленых отроков. Как и подобает благородным принцам, они овладели различными искусствами и науками, стали прекрасными наездниками и стрелками из лука, но при этом, отдавая должное учебе и развлечениям, хранили благочестие и никогда не забывали об урочной молитве (a поступающие с юных лет подобным образом непременно удостоятся вечного блаженства в кущах Аллаха).

В один прекрасный день старший принц вошел к родителям со следующими словами:

— О господин мой батюшка и госпожа матушка! Вот достиг я возраста, когда мальчик превращается в мужчину, а, между тем, ничего не знаю, кроме того, что прочел в книгах, и ничего не видел, кроме окрестностей родного дома. И хотя я убежден, что нет в мире страны прекраснее отцовского царства, прошу разрешить мне отправиться в путешествие, дабы испытать себя и поглядеть на белый свет собственными глазами.

— О сын мой, — обеспокоенно сказала Шахразада, — для познания мира вовсе не обязательно самому путешествовать, чтение книг куда быстрее приведет тебя к желаемой цели — ведь путешественник опирается лишь на собственные ощущения, а книжнику доступен опыт множества других людей. Ведь сказал древний поэт:

Тайны всех откровений познаешь из книг.
Мудрость всех поколений познаешь из книг.
Ведь страницы иные собою венчают
Сотни лет размышлений.
И ты их познаешь из книг.

— Ах, матушка, — возразил принц, — воистину слова твои ошибочны. Разве можно, лишь читая книги, чего-либо достигнуть в жизни? Вспомни об Искандере, который, едва выйдя из юношеского возраста, сделался владыкой полумира!  Посуди сама, разве смог бы он этого добиться, если бы продолжил изучать различные премудрости под руководством придворных философов? Как тут не вспомнить слова древнего поэта:

— Это слон! — на верблюда сказал грамотей.
Всех  вокруг насмешил, даже малых детей.
Если всё, что ты знаешь — лишь букв сочетанья,
Мало проку тогда от науки твоей.

— О дитя мое, — не сдавалась Шахразада, — тот, кто спешит жить, как Искандер, рискует подобно ему погибнуть во цвете лет!

— Ах, матушка, ты рассуждаешь подобно прочим женщинам, ибо вашей природе сообразно домоседство! — воскликнул царевич в сердцах. — А мужчин  великий Аллах создал жаждущими приключений и подвигов!

— Отлично сказано, сын мой! — вмешался в разговор Шахрияр. — Да будет так. Собери же свиту из верных слуг и выступай на рассвете. Да укажет тебе Аллах кратчайший путь к цели!

Царица не осмелилась противоречить супругу и, скрепя сердце, собрала сына в дорогу. Следующим утром с первым лучом солнца принц покинул дворец.

Спустя год средний брат тоже попросился путешествовать, и, несмотря на протесты супруги, царь благословил его в дорогу. Когда же пришла очередь младшего, Шахразада не стала даже возражать, но молча помогла сыну собраться, а после его отбытия несколько дней постилась и усердно молилась Аллаху о благополучии детей (а Он не оставляет без внимания мольбы праведных).

С тех пор всякий раз, совершая намаз в течение без малого десяти лет, Шахразада не забывала возносить Аллаху мольбы о возвращении сыновей. И вот однажды утром она проснулась от громких радостных криков, которыми, казалось, в одно мгновение наполнился весь дворец. В недоумении царица позвонила в серебряный колокольчик, призывая горничную.

— Что происходит? — недовольно спросила Шахразада, когда невольница вбежала в спальню.

— О счастливейшая из цариц! — воскликнула девушка. — Знай же: стражники на башнях заметили великолепную кавалькаду, приближающуюся к городским стенам, и во главе скачут три царевича — твои сыновья!

— Да будет вечно славен Аллах Милосердный, возвращающий потерянное! — вскричала царица, заливаясь счастливыми слезами.

Впрочем, Шахразада быстро овладела собой и приказала служанкам приготовить самые лучшие одежды и украшения, дабы встретить сыновей во всем блеске царственного величия. Затем она совершила омовения, вознесла благодарственные молитвы, умастила кожу благовониями, оделась и вышла на крыльцо дворца, решив там дожидаться появления принцев.

Вскоре показались царевичи, верхом в окружении многочисленных слуг и сопровождаемые толпой любопытных. Принцы были одеты в атласные кафтаны и шаровары китайского покроя, расшитые золотом и серебром и украшенные самоцветами. Подъехав к дворцовому крыльцу, царевичи спешились и низко поклонились матери, а та, не в силах сдержать охватившие её чувства, заключила каждого сына в объятья и расцеловала. Затем в сопровождении почетного караула евнухов они все вместе отправились в тронную залу, где их уже поджидал Шахрияр и мужи дивана.

— Ну, дети мои, — сказал царь после того, как принцы приветствовали его, преклонив колени перед троном, — поведайте нам, где вы побывали в течение десяти лет и чему научились.

— О батюшка, матушка и мудрейшие мужи дивана! — ответил за всех старший брат. — Знайте, все дороги рано или поздно приводят в Китай, ибо нет на свете державы более могучей, богатой и обширной. В китайских городах проживает больше народа, нежели в иных странах, а когда императорская армия становится лагерем, то кажется, будто в течения дня воздвигается новый большой город. Китайцы настолько надменны, что почти ничего не знают о других странах, полагая их недостойными своего внимания. Поэтому, хотя каждый из нас покинул отчий дом в свое время, мы встретились в столице Китая и служили в армии императора и при его дворе.

— Неужели китайцы ничего не слышали обо мне и моем царстве?! — вскричал Шахрияр в гневе. — Возможно ли, чтобы Аллах потерпел такую наглость со стороны язычников?

— О величайший из государей! — воскликнула Шахразада. — Несомненно, Господь возвысил китайцев, дабы правоверные, имея перед глазами такой пример, избавились от греха гордыни. При этом сами язычники вовсе не избежали сего порока, ибо по воле Аллаха глаза их покрыты завесой, а уши залеплены воском. Они видят и слышат лишь самих себя, и в будущем это скажется на их благополучии самым прискорбным образом.

— Видимо, ты права, о прекраснейшая из цариц, — согласился Шахрияр, — иначе это противоречило бы справедливости Аллаха. — А каковы ваши достижения на службе у императора? — продолжил спрашивать царь, обращаясь к старшему принцу. — Снискал ли ты, о сын мой, военную славу Искандера?

— О государь мой отец, — ответил царевич, — Искандер был и царем, и предводителем войска, он сам выбирал, куда направить армию и как она будет сражаться. Китайские же генералы воюют там, где решит император, а единственное, что позволено младшим офицерам — следовать приказам старших. В таких условиях трудно приобрести громкую славу, но можно многому научиться. Впрочем, военный успех зачастую сопутствует не тем, кто дерзок и отважен, но тем, кто поступает неожиданным образом, и лучшим доказательством тому служит история о генерале, прозванном Отец Мудрости, и прекрасной наложнице по имени Цветок Радости.

— А что это за история? — заинтересованно спросил Шахрияр. — Поведай-ка нам её!

— С охотой и удовольствием, о отец мой царь! — ответил принц.

Рассказ об Отце Мудрости и Цветке Радости

— Знайте же, о государь, государыня и досточтимые мужи дивана, в прежние времена, как доносят пергаменты, оставленные правдивыми летописцами прошлого, Китай вовсе не был единой державой, управляемой императором, но представлял из себя множество враждебных друг другу государств, между которыми шли постоянные войны.

Армией одного из таких царств командовал опытный генерал, изучивший стратегическую науку по книгам древних полководцев, настолько же превосходивших военачальников его века, насколько они сами были лучше наших современников. Отправляясь на войну, генерал тщательно готовился, лично наблюдал за обучением солдат, скрупулезно проверял наличие вооружений, провианта и походного имущества, а также составлял подробнейшие планы, в которых объяснялось, как должна вести себя армия в том или ином случае. Так как он изучил и досконально понял все стратагемы военного искусства, противнику никогда не удавалось применить такую хитрость, к которой генерал не был бы готов, и за это его назвали Отцом Мудрости. Отец Мудрости провел великое множество военных кампаний, и хотя не всегда побеждал, но и поражения не терпел ни разу, чем прибрел великую славу не только в своей стране, ни и далеко за её пределами.

Однажды властелин царства Ю осадил столицу Чу, а тамошний государь приходился шурином повелителю Ци, которому служил Отец Мудрости. Царь Ци призвал генерала и приказал ему незамедлительно выступить на защиту Чу и изгнать из пределов этой страны войска Ю. Беда, однако, состояла в том, что границам Ци тоже постоянно угрожали армии воинственных соседей и царь мог выделить Отцу Мудрости лишь небольшое войско.

Когда офицеры Отца Мудрости узнали о стоящей перед ними задаче, они испугались и стали уверять генерала, что разумнее сунуть голову в пасть голодного крокодила, нежели идти с такими малыми силами на выручку Чу.

— О храбрые командиры! — воскликнул военачальник, выслушав возражения подчиненных. — Всё, что вы говорите, абсолютно верно. Но отсюда следует, что мы не должны действовать обычным образом, а сделать то, чего противник не ожидает. Вы бы и сами догадались, как нужно поступить, если бы знали историю о хитроумном мандарине и его жене.

— А не поведаешь ли ты нам эту историю? — спросил один офицеров, а остальные закивали головами, выражая желание услышать рассказ.

Рассказ о хитроумном мандарине и его жене

— Знайте же, о непобедимые воины, — сказал Отец Мудрости, — что жил в прежние времена некий молодой мандарин, женатый на дочери своего богатого дяди — женщине красивой и разумной, но не в меру сварливой. Мандарин тоже отличался гонором, а упрямством зачастую превосходил собственного осла. Частые склоки в доме молодых весьма печалили отца жены, и, в конце концов, он решил положить конец этому безобразию.

— Мне уже недолго осталось жить, — сказал он, обращаясь к супругам, — и я хочу провести остаток дней по возможности безмятежно. Поэтому я требую, чтобы хотя бы на людях вы всегда появлялись вместе, улыбались друг другу и всячески демонстрировали семейное согласие. Если же мне опять донесут, что вы рассорились, клянусь небом, я завещаю землю, дом и все деньги монахам, а вам не оставлю и ломаного гроша.

Убоявшись гнева старика, муж и жена приложили все усилия, чтобы об их размолвках не становилось известно за дверью дома. Поэтому ссорились они только по ночам и шепотом переругивались на супружеском ложе.

Однажды мандарин узнал, что в день веселого Праздника Фонарей в Нанкине состоится пышный карнавал с львиными танцами, бегами на ходулях, продажей сладких рисовых пирожков юаньсяо, а главное — соревнованиями по кулачному бою, на которые съедутся драчуны со всех концов империи.

— О любимая жена и дочь моего дяди! — воскликнул мандарин, едва переступив порог дома. — Я решил, что праздничные дни мы проведем в Нанкине на карнавале. Несомненно, там будут и многие из наших соседей, благодаря чему все узнают, какая мы дружная семья.

— О драгоценный муж, — ответила женщина, — этому не бывать, ибо еще с утра я решила, что на праздники мы вместе поедем в Шанхай послушать выступления певцов и поэтов. Кстати, в этом городе проживает родня моего отца, поэтому он очень скоро узнает какая мы дружная семья.

— Неужели ночные демоны окончательно помутили твой разум? — вскричал супруг. — Не думаешь ли ты, что я смогу целый день выслушивать завывания и болтовню, которые ты называешь пением и поэзией, хотя, клянусь, карканье ворон приятнее для слуха, а в трескотне сорок содержится больше смысла!

— Воистину безумен ты, если полагаешь, что я соглашусь провести весь праздничный день в грязной и потной толпе, глазея на мужчин, обуянных стремлением проломить друг другу пустые головы!

 Несколько дней и ночей супруги тщетно пытались переубедить друг друга. Днем они остерегались спорить, дабы не привлечь внимание соседей, а ночью ругались шепотом. Так прошло несколько дней. Утром в канун праздника в ворота дома постучался странствующий монах и попросил милостыню. Мандарин подал ему немного монет и плошку риса, оставшуюся от вчерашнего ужина, и, будучи раздражен после ночных пререканий, пожаловался пришельцу на трудности своей семейной жизни. Монах безмолвно слушал, задумчиво пережевывая пищу, затем, закончив есть, поднялся, благословил хозяина дома и, выходя из ворот, сказал на прощание:

— Ты добьешься своего, если поставишь жену перед свершившимся фактом.

Поразмышляв некоторое время над словами странника, мандарин придумал, как ему поступить.

— Сегодня после обеда я должен отлучиться для сдачи последнего экзамен на звание ученого сюцая, — сказал он к супруге. — К сожалению, я не могу взять тебя с собой, ибо женщины не допускаются в стены школы, дабы не отвлекать мужей от постижения мудрости. Я вернусь вечером, и мы решим окончательно, где проведем праздники.

— Смотри же на обратном пути не забреди в таверну или игральный дом, а то люди, чего доброго, подумают, что мы развлекаемся порознь, и донесут на нас моему отцу, — ответила жена.

Мандарин, захватив с собой бумагу, письменные принадлежности, а также немного снеди и питья, пошел по направлению к школе, но на полпути свернул в лес и, поблуждав там немного, спрятался в дупле большого дуба. Дождавшись заката, он покинул свое убежище и, выйдя на дорогу, остановил ковылявшего мимо нищего мальчишку и пообещал ему серебряную монету, если тот выполнит несложное поручение. Мальчишка с радостью согласился, а мандарин присел на корточки и, достав из торбы бумагу, перо и чернила, написал такое письмо: «О любезная жена и дочь моего дяди! К сожалению, из-за большого количества претендентов, экзамены затянутся за полночь и, может быть, даже до утра. Поэтому я не успею вернуться домой, а из школы сразу же направлюсь в Нанкин на карнавал. Там я и буду тебя ждать».

— Обязательно отдай эту записку моей жене в собственные руки, — сказал мандарин нищему, — и сразу же беги обратно, прежде чем она начнет читать. Когда вернешься, я щедро тебе заплачу.

«Лишенная возможности поспорить, и опасаясь навлечь на нас гнев своего отца, сварливая женушка будет вынуждена подчиниться и последовать за мной», — с удовольствием подумал хитроумный супруг и начал уже собираться в дорогу, как вдруг увидел, что мальчишка возвращается бегом, прижимая к груди запечатанный свиток.

— О господин, — воскликнул нищий, едва отдышавшись, — я не смог выполнить твое поручение, ибо, подойдя к дому, обнаружил на воротах большой железный замок, к которому было привязано вот это письмо.

Взяв бумагу из рук мальчика, мандарин сломал печать и прочел строки, написанные почерком его жены: «О драгоценный муж! Я не стала дожидаться твоего возвращения, ибо всем известно, что для того, чтобы достать хорошие места в театре, надо занять очередь еще до наступления утра. Поэтому я немедленно отправляюсь в Шанхай, где и буду тебя с нетерпением ожидать».

— Как видите, — заключил повествование Отец Мудрости, — тот, кто собирается применить некоторую стратагему, должен быть уверен, что противник не перехитрит его, поступив точно так же. Царь Ю бросил все силы на завоевание Чу, оставив лишь небольшую армию для защиты собственной державы. Мы же не пойдем на выручку осажденным, а вторгнемся в пределы Ю и заставим царя вернуться восвояси, дабы спасти родную страну от нашествия.

Воодушевленные рассказом генерала, военачальники приступили к приготовлениям, и вскоре небольшое войско Ци отправилось в поход. Отец Мудрости не повел свою армию на столицу Ю, а принялся кружить по вражеской территории, нападая на плохо защищенные крепости и разоряя окрестные деревни. Так как он часто и безо всякого видимого плана менял направление движения, жители Ю вообразили, что армии противника вторглись со всех сторон, и в государстве началась паника. Вскоре слухи о постигшем родину бедствии дошли до царя Ю, причем гонцы уверяли, что войска неприятеля буквально заполонили страну. Вначале повелитель отмахнулся от дурных вестей и приказал казнить паникеров, ибо прекрасно знал, что союзники Чу слишком заняты собственными проблемами и не имеют сил для захватнической войны.

Однако покрытые пылью всадники на взмыленных лошадях продолжали прибывать в лагерь и, падая с коней прямо к ногам царя, молили его вернуться и изгнать вражеские орды из родных пределов. Тогда повелитель Ю, поверив наконец  в действительность бедствия, приказал снять осаду со столицы Чу и незамедлительно выступить на защиту отечества. Вскоре жители Ю радостно заговорили о грядущем возвращении царя и избавлении от нашествия, так что Отцу Мудрости не потребовалось посылать лазутчиков, дабы узнать о действиях своего противника. Генерал приказал своей армии занять вершины холмов по обе стороны дороги, ведущей из Чу в Ю, и дожидаться появления врага. Удрученный слухами о вторжении, царь Ю так торопился, что не давал солдатам выспаться и пообедать, отчего после нескольких дней похода те валились с ног от усталости. Когда колонна проходила мимо холмов, за которыми притаились войска Отца Мудрости, генерал приказал атаковать, и его воины неожиданно обрушились на армию царя Ю, нанеся ей решительное поражение. Сам царь погиб, его военачальники бежали, а Отец Мудрости без труда покорил осиротевшую страну и присоединил её к владениям державы Ци. Так безо всякого напряжения и спешки генерал добился своих целей, поступив согласно словам древнего поэта:

Медленно к морю стремит желтые воды река.
В утренних солнца лучах тих журавлиный полет.
Лодку качает волна, дремлет  бывалый рыбак —
Знает, что в сети его рыбка сама приплывет.

Через несколько лет после этих событий угроза вражеского вторжения нависла над самим Ци. Дело в том, что в царстве Вэй на престол взошел молодой деятельный правитель, который, в значительной степени укрепив военную мощь государства, начал строить планы захватнических походов против соседей.

Десять талантливых генералов, прозванных за высочайшее полководческое мастерство Несокрушимыми, составляли военный совет царя Вэй. Каждый из них в совершенстве овладел какой-либо областью военной науки: один лучше всех в Поднебесной разбирался в боевых колесницах и знал все способы их применения, другой был непревзойденным знатоком метательных машин, третий лучше кого-либо другого разбирался в городских укреплениях и в совершенстве владел всеми секретами их постройки и разрушения. Был среди них и лучший в Поднебесной командующий пехотой, и другой, не знающий равных в применении конницы, и тот, кто лучше всех умел использовать шпионов. Благодаря объединенным усилиям Несокрушимых, армия Вэй не знала поражений и одно за другим покоряла соседние царства.

Повелитель Ци, чрезвычайно обеспокоенный растущим могуществом Вэй, призвал к себе Отца Мудрости и потребовал составить план действий против воинственного неприятеля.

— О величайший из царей, — сказал полководец, — поскольку военная сила Вэй держится на искусстве и знаниях Несокрушимых, надо попытаться подкупить их и переманить на свою сторону.

— Увы, — ответил повелитель Ци, — Несокрушимые хранят верность царю Вэй и выдали ему всех тайных гонцов, которых мы посылали.

Отец Мудрости задумался, а потом сказал:

— Если верный слуга отказывается предать господина, можно убедить господина предать слугу. К такому выводу приходит каждый, кто знает рассказ о любимой наложнице царя.

— Мне незнакома этот история! — воскликнул владыка Ци. — Я желаю услышать ее немедленно.

— Мы тоже с удовольствием узнаем этот рассказ, — сказал царь Шахрияр, — но по воле Аллаха уже наступила ночь и нам следует отправиться почивать, дабы утром на свежую голову продолжить слушанье.

Все присутствующие восславили мудрое решение государя и разошлись по спальным покоям.