Бесконечны человеческие заблуждения, но праведник, уповающий на Аллаха, всесильного и милосердного, не собьется с верного пути и найдет ответы на все вопросы. Безумны обуянные гордыней, отвернувшиеся от Господа и презревшие Слово Его, доставленное людям многими вестниками, последним из которых был господин наш Мухаммед, да пирует он вечно в садах Творца в окружении ангелов и райских пери. Воистину всё учитывает Аллах и готовит каждому воздаяние по заслугам.

Даже если в земной жизни ты возвышен над прочими людьми, храни благочестие, ежедневно совершай положенное количество намазов, будь скромен в речах и осторожен в поступках, а главное — внимательно слушай тех, кого Аллах лишил могущества, но наделил разумом, дабы могли они советовать владыкам, уважающим мудрость.

Известно, что прежние поколения во всем превосходили нынешнее. Поэтому жаждущие просвещения изучают древние летописи и предания, черпая в них бесценные знания, но памятуя, что истина открыта лишь взору Аллаха, а глаза человека застилает пелена. Так Шахразада — достойнейшая из женщин, созданных на радость мужчинам, проводила всё свободное время, разбирая китайские, индийские, ромейские, персидские и еврейские письмена, а затем рассказывала наиболее поучительные истории и притчи своему царственному супругу, который, будучи всецело поглощен заботой о державе, никогда ничего не читал.

Еще ревностнее изучала царица трактаты, излагающие приемы и способы, при помощи которых женщина может доставить удовольствие мужчине. Мудрая жена не станет докучать супругу назойливыми речами, пока тот пребывает в дурном расположении духа; уши же довольного мужа всегда открыты для слов любезницы, сумевшей ему угодить. Поэтому, как только Шахрияр появлялся в покоях Шахразады, та, оставив любые дела, спешила к царю и ласкала его до тех пор, пока монарх не начинал чувствовать себя совершенно счастливым и расположенным к беседе о предметах важных и возвышенных.

— О чем совещались сегодня мудрые мужи дивана? — спросила царица, убедившись, что супруг пребывает в благостном настроении.

— Мы, обсуждали, о прелестнейшая из цариц, стоит ли продолжать дружбу с шахом Самангана. Многие визири и советники указывают на то обстоятельство, что шах значительно ослабел и союз с ним превратился в обузу. Как полагают многие умудренные в делах государства, сейчас предоставляется удобная возможность напасть на Саманган и присоединить эту страну к нашему царству.

— О владыка! — воскликнула Шахразада, целуя колени царя. — Шах всегда был тебе надежным союзником и не раз приходил на помощь в трудную минуту. Мудро ли предать его сейчас? Ведь ты лишишься друга, а правителям более всего не хватает именно друзей. Как сказал древний поэт:

— Как забавно бывает иной раз выслушивать рассуждения женщин о политике! — расхохотался Шахрияр. — Знай же, о прекрасная, но неразумная царица, что дружба не играет никакой роли, когда речь заходит о делах государства. Сказал же древний поэт:

— Славен Аллах, наделивший тебя, о царь, мудростью и многими талантами! — проворковала Шахразада. — Конечно же, ты прав: властелин должен заботиться лишь о собственной выгоде, ибо то, что идет на пользу ему, полезно также и стране, и народу. Нужно, однако, научиться отличать истинную выгоду от ложной. В этой связи мне вспомнился рассказ о Синдбаде-мореходе и сундуке с алмазами. Не пожелаешь ли узнать эту историю?

— Не откажу себе в таком удовольствии, — ответил Шахрияр, приготовившись слушать.

Рассказ о мореплавателе Синдбаде и сундуке, полном алмазов

— Дошло до меня, о счастливый царь, — начала повествование Шахразада, — что, совершив семь плаваний в весьма отдаленные и удивительные места (а Аллаху известны страны еще более далекие и поразительные), знаменитый купец и мореход Синдбад зажил в Багдаде в довольстве и благополучии, окруженный множеством друзей и родственников.

Слава о его путешествиях распространилась по всему городу, и не было в Багдаде дома, включая дворец халифа, где бы не обсуждались те или иные подробности странствий капитана Синдбада. Некоторые юноши, сильные и отважные, но чрезмерно жаждущие роскоши, наслушавшись рассказов о сокровищах, обретенных купцом в чужих землях, вознамерились повторить плавания Синдбада и вернуться в Багдад с грузом золота и драгоценностей. Более всего манил искателей приключений Алмазный остров, где дно глубоких ущелий покрывали драгоценные камни невиданных размеров. Никто, кроме Синдбада, не знал туда пути, и поэтому молодые купцы предложили старому мореходу присоединиться к ним.

— Безумен всякий, стремящийся в такое ужасное место! — ответил Синдбад, выслушав юношей. — Но трижды безумен тот, кто нарушит клятву, данную Аллаху (хвала Ему). Знайте, что после седьмого плавания, которое окончательно излечило меня от страсти к приключениям, я закаялся перед Аллахом великим путешествовать по суше и по морю и с тех пор безвыездно живу в Багдаде, благословляя Творца, вернувшего мне разум.

Тщетно пытались молодые люди уговорить старика — тот оставался непреклонен. Но отказ Синдбада только раззадорил купцов, и они решили во что бы то ни стало осуществить свои планы. Бесчестные юноши подкупили одного из слуг морехода, и тот подсыпал хозяину в чай сонного зелья. Когда старик заснул, неверный слуга впустил злоумышленников в дом Синдбада, и те вынесли спящего на улицу, погрузили в повозку и увезли в Басру, где в порту их ждала куркура, полностью снаряженная и готовая к отплытию.

Очнувшись на борту корабля посреди океана, Синдбад понял, что стал жертвой обмана бессовестных людей, и, воздев руки к небу, со слезами на глазах произнес такие стихи:

Похитители успокаивали старика, расписывая несметные богатства, которые они приобретут с его помощью, и объяснили, что ему ничего не придется делать, только давать советы своим молодым и неопытным спутникам. Но мореход предрек искателям приключений, что удача не будет сопутствовать их замыслам, ибо нет поступков более мерзких в глазах Господа, чем обман и предательство (а Аллах столь же строго наказывает нечестивых, сколь щедро награждает праведных).

Тем не менее, Синдбад не отказался помогать своим похитителям, рассудив, что коль скоро Аллах накажет путешественников в любом случае, лучше занять себя каким-нибудь делом, которое отвлечет от мыслей о неминуемой каре. Капитан и матросы во всем следовали указаниям старика, и судно довольно скоро достигло берегов Алмазного острова.

По совету Синдбада, капитан отвел корабль в укромную бухту, после чего купцы и матросы сошли на берег и, нарубив множество пальмовых ветвей, хорошенько укрыли ими куркуру, дабы спрятать её от Рухов — гигантских  птиц, которые каждое утро прилетали на остров охотиться на слонов и других крупных животных. Чудовища вполне могли бы принять корабль за добычу и унести его в небо.

Замаскировав судно, путешественники взвалили на плечи тюки с провизией и походным имуществом и под руководством Синдбада двинулись вглубь острова. Не успели они отдалиться от бухты на расстояние тысячи локтей, как земля задрожала и из ближайшего леса выскочил объятый паникой слон, за которым, как за кроликом, гналась исполинская змея. Напрасно бедняга петлял на бегу, подпрыгивал и выделывал коленца, пытаясь уйти от погони — змея настигла его и проглотила целиком.

Это зрелище повергло в ужас некоторых путешественников, и многие из них возроптали, но, движимые жаждой наживы, решили все же продолжить опасное предприятие. Синдбад объяснил спутникам, что так как дело идет к ночи, единственная возможность укрыться от гигантских змей — пробраться в рощу камфорных деревьев и устроиться на ночлег в их кронах. Ночью в тех местах бродят аль-каркаданны — огромные единороги, которые вытаптывают змей копытами. Поэтому, взобравшись на деревья, люди окажутся в безопасности.

Стараясь не издавать ни звука, падая в траву и прижимаясь к земле при каждом шорохе, люди добрались до рощи камфорных деревьев, верхушками достигавших облаков. Едва искатели приключений успели вскарабкаться по стволам, как почувствовали гул, словно при землетрясении — приближалось стадо аль-каркаданнов. Эти звери, каждый из которых размерами превосходил дворец багдадского визиря, напоминали тучных быков, покрытых густой шерстью, слипшейся от грязи и ставшей твердой, как панцирь, с единственным очень длинным и острым рогом посреди лба. Под ногами у единорогов сновали многочисленные слоны, спасавшиеся таким образом от ужасных змей. Время от времени аль-каркаданны, раздраженные назойливостью слонов, били тех рогами, иногда протыкая насквозь. Нанизав на рог слона, аль-каркаданн уже не мог его сбросить. Слоновий жир, стекая на лоб, попадал в глаза и слепил единорога, отчего тот страшно ревел, оглушая сидевших на деревьях людей.

Прошла ночь, в течение которой путешественники так и не сомкнули глаз. С рассветом аль-каркаданны ушли из рощи.

— Теперь мы можем спуститься на землю и отправиться на поиски алмазов, — объявил Синдбад. — Утром все животные на острове прячутся в пещерах и расселинах, чтобы не угодить в когти к птицам Рух, которые как раз в эти часы прилетают сюда на охоту.

— О лукавый старик! — вскричал один из купцов. — Если мы выйдем на открытую местность, то сами достанемся на обед Рухам.

— Это слова невежды, — ответил Синдбад. — Рухи настолько огромны, что не обратят на нас внимания, так же как орлы не замечают муравьев, копошащихся в траве.

Ободренные словами старого морехода, люди слезли с деревьев и пошли в сторону гор. Время от времени над ними пролетали Рухи, закрывая крыльями всё небо. Вскоре путешественники привыкли к исполинским птицам и перестали их бояться. Через несколько часов они подошли к краю алмазного ущелья. Несколько храбрецов на веревках спустились вниз и принялись наполнять алмазами корзины. Купцы работали весь день, не покладая рук, и ко времени заката подняли со дна ущелья множество алмазов, некоторые из которых были величиной с кулак, а иные — с голову.

— О ненасытные! — обратился Синдбад к молодым людям. — Сокровища, которыми вы завладели, уже превзошли все богатства Сулеймана ибн Дауда (да благословит его Аллах и приветствует). Но если вы сейчас не прекратите добычу и не поспешите в укрытие, то достанетесь на обед хищникам, ибо Рухи скоро улетят, а змеи выползут на охоту.

Купцы, уже хорошо знакомые с ужасами острова, не стали спорить и поспешили назад — в рощу камфорных деревьев, решив вернуться следующим утром и перенести алмазы на корабль.

По милости Аллаха аль-каркаданны ночью вели себя тише обычного, и людям удалось немного поспать. С рассветом они отправились к алмазному ущелью, упаковали  драгоценные камни в тюки и медленно пошли к бухте, сгибаясь под тяжестью поклажи. До корабля добрались, когда уже стемнело. Синдбад предложил провести ночь на судне и отплыть за полночь, чтобы не привлекать внимания Рухов, улетающих с острова. Многие, однако, с ним не согласились, полагая, что оставаться в бухте еще более опасно — на корабль могут напасть змеи. Несмотря на протесты старика, купцы решили отплыть немедленно.

Когда куркура отошла от берега примерно на два фарсаха, раздался шум, напоминавший рев урагана, и тьма сгустилась вокруг — Рухи, улетавшие с острова, закрыли своими крыльями луну и звезды. Судно бесшумно скользило по воде, и чудовищные птицы его не замечали. Но по воле всемогущего Аллаха путешественникам не суждено было спастись. Внезапно налетел сильный ветер, пошел дождь, и засверкали молнии, одна из которых ударила прямо в мачту корабля, и та загорелась. Гроза бушевала настолько сильно, что даже Рухи вынуждены были спуститься пониже. Один из них увидел куркуру с горящей мачтой, и тут же слетел к судну, приняв его за большую рыбу или кита, ухватил корабль когтями и унес в небо. Купцы и матросы с криками посыпались за борт, и только Синдбаду удалось спастись, привязавшись веревкой к основанию мачты.

Рух летел настолько быстро, что ветер свистел в ушах у старого морехода. Синдбад, будучи уверен, что Аллах за нарушение клятвы лишит его жизни, стал оплакивать свою судьбу:

Как только мореход помянул Аллаха, откуда ни возьмись появился другой Рух и напал на первого, пытаясь отнять у того добычу. Между птицами завязалась драка, куркура выпала из когтей и грохнулась в воду.

Синдбад потерял сознание от сильного удара, а когда очнулся, обнаружил, что лежит на палубе полуразрушенного судна, лишенного мачт и рулей и дрейфующего посреди бескрайнего океана.

 — О великий Аллах! — воскликнул горестный мореход. — Зачем ты обрекаешь меня на медленную погибель от голода и жажды?! Воистину я бы предпочел закончить свой век в желудке Руха!

Не успел он произнести эту фразу, как на горизонте показался парус. Синдбад сорвал рубашку и принялся бегать по палубе, размахивая одеждой, как флагом, и пытаясь таким образом привлечь внимание. Его заметили, и неизвестное судно — небольшой караб — изменив курс, стало быстро приближаться и вскоре подошло вплотную к дрейфующей куркуре Синдбада.

На борту караба оказались трое дюжих молодцов, которые приветствовали старика в изысканных выражениях и, забросив веревочную лестницу на палубу куркуры, предложили Синдбаду спуститься к ним. Но как только мореход ступил на палубу караба, негодяи напали на него и, связав по рукам и ногам, бросили возле мачты.

Мореход понял, что угодил в лапы к морским разбойникам, и, уверенный, что теперь уж ему не удастся избегнуть мучительной смерти, произнес такие стихи:

Между тем, пираты залезли по лестнице на полуразрушенную куркуру и спустились в трюм посмотреть, не найдется ли там какой-нибудь добычи. К своему удивлению они обнаружили кованный сундук, доверху заполненный алмазами необыкновенных размеров.

Сундук оказался настолько велик и тяжел, что разбойники, каждого из которых Аллах щедро наградил огромным ростом и недюжинной силой, втроем с большим трудом перетащили его на свой корабль.

— Да ты, старик, богаче императора Китая! — воскликнул капитан пиратов, утирая пот со лба. — Слава демонам моря, пославшим нам такую добычу!

— Знай, о разбойник, — ответил Синдбад, — это лишь небольшая часть, что уцелела от сокровищ, собранных моими спутниками на Алмазном острове. Но все, кто был со мной, лежат на дне океана вместе со своим богатством. Эти камни не приносят счастья тем, кто добывает их нечестным путем.

— Вздор! — расхохотался пират. — Удача всегда сопутствует дерзким и смелым. Уж мы-то не упустим своей добычи. А тебе в награду за то, что доставил нам эти сокровища, я дарую целый день жизни — ты умрешь не сейчас, а завтра утром, после того как мы поделим камни между собой.

Оставив несчастного морехода горевать о своей судьбе, пираты подняли парус, и караб стремительно заскользил по волнам. Синдбад, не в силах пошевелиться, шепотом молился Аллаху и проговаривал стихи из Корана, пока не заснул. Очнувшись, он обнаружил себя связанным на земле под пальмой, растущей у подножья высокой горы, на склоне которой чернел вход в пещеру — жилище пиратов.

Сами разбойники сидели в нескольких локтях от пальмы вокруг сундука с алмазами и жарко спорили о чем-то.

— Приветствую вас, о бесстрашные властелины морей! — сказал Синдбад, надеясь вежливой речью умерить злобу своих пленителей и, может быть, спастись от гибели.

— Привет и тебе, убогий старик! — ответил капитан пиратов. — Не думай, однако, что сумеешь разжалобить нас лестью — ты умрешь, как только мы разделим между собой эти драгоценности.

— Тот, кто верен заветам Пророка, со смирением приемлет неизбежное, — молвил Синдбад. — Тот же, кто скрашивает обреченному предсмертные минуты, обретает благосклонность Аллаха. Окажи милость — исполни моё последнее желание.

— Только если это не потребует чрезмерных усилий с моей стороны, — проворчал разбойник.

— О нет, тебе совершенно не придется затрудняться. Я всего лишь хочу узнать побольше о ваших обычаях. Как, например, вы собираетесь делить алмазы?

— Это я охотно тебе объясню. Знай, что мы — трое братьев, а отец наш был самым знаменитым пиратом в Индийском океане. С детства мы принимали участие в его дерзких набегах и вскоре стали буйными и свирепыми, как и подобает настоящим разбойникам. Отец всегда радовался нашим успехам, но перед смертью его одолели сомнения — какая-то гадалка предсказала, что, оставшись без присмотра, мы поссоримся и поубиваем друг друга в драке. Поэтому отец заставил нас выучить свод древних разбойничьих законов, и обязал следовать этим правилам в любой спорной ситуации.

По поводу дележa добычи закон гласит следующее: атаман решает, какая доля достанется каждому, а потом все вместе голосуют. Если более половины высказываются против — атаману рубят голову, и его заменяет следующий по старшинству разбойник, который предлагает новую дележку. Если и она отвергнута — ему рубят голову, следующий по старшинству становится атаманом, и всё повторяется.

Как видишь это мудрый и справедливый закон — главарь шайки вправе поступать, как ему заблагорассудится, но должен позаботиться, чтобы большинство разбойников остались довольны.

— Велико хитроумие человека, измыслившего такой закон, — согласился Синдбад. — Как же ты, о славный капитан, собираешься разделить алмазы?

— Поровну, — пожал плечами разбойник. — Я всегда делю поровну, чтобы не оставалось недовольных.

— Воистину, ты поступаешь неразумно! Ведь остальным выгодно отвергнуть такую дележку и, отрубив тебе голову, увеличить свою долю.

Капитан пиратов, никогда прежде не думавший о подобной возможности, остолбенел, а затем с опаской посмотрел на братьев, с интересом прислушивавшихся к речи морехода.

— Клянусь черепом нашего отца, шайтан водит твоим языком! — гневно воскликнул капитан, обнажив саблю. — Если ты сумел посеять сомнения в умах моих братьев, то сумей и разрешить их. Говори же, как нам следует делить алмазы, а не то я сию секунду разрублю тебя надвое!

— Не гневайся, о бесстрашный разбойник! — поспешил успокоить пирата Синдбад. — Нужно лишь поступать разумно, и тогда всё устроится. Если братья отрубят тебе голову и останутся вдвоем, то младший не получит ничего — средний, став капитаном, сможет забрать все алмазы себе — ведь против окажется только половина голосов и никак не больше. Значит, если младшему брату хоть что-нибудь перепадет от дележки, ему станет невыгодно голосовать против твоего предложения. Поэтому, о храбрый и мудрый капитан, дай младшему самую малость — достаточно и одного камня. А среднему не давай ничего — его голос тебе вообще не нужен. Согласись, что такой способ раздела наиболее разумен.

— Клянусь Аллахом, а также всеми ангелами и демонами, ты прав, о старик! — воскликнул пират, радостно потирая руки.

Затем он достал из сундука горстку алмазов и, протянув их младшему брату, сказал:

— Соглашайся на это, братец. Если откажешься — не получишь ничего.

— Неужели ты оставишь меня совсем без добычи?! — вскричал обделенный средний брат.

— Увы! — ответил капитан. — Глупо давать что-либо тому, в чьей поддержке не нуждаешься.

Вместо ответа средний брат выхватил саблю и в одно мгновение отсек голову старшему.

— С этой минуты я капитан, — зарычал он, обращаясь к младшему, — по закону теперь вся добыча принадлежит мне!

— Ты поступил против закона! — воскликнул младший и, обнажив оружие, бросился на среднего. В сражении они так исполосовали друг друга клинками, что оба рухнули на песок, истекая кровью.

Синдбад, убедившись, что братья не в состоянии причинить ему вред, подкатился к окровавленной сабле, валявшейся на песке, и, немного повозившись, перерезал веревки, стягивавшие его руки. Затем он освободился от пут на ногах и возблагодарил Господа за спасение.

— Помоги мне, — прохрипел один из пиратов, лежавших поодаль на песке.

— Как бы не так! — ответил Синдбад. — Каким же я буду дураком, если спасу вас себе на погибель.

С этими словами он подошел к поверженным разбойникам и, вонзив клинок в сердце каждому из них, произнес над мертвыми телами стихи древнего поэта:

Позже, однако, Синдбад смягчился и, как подобает мусульманину, похоронил трупы, не забыв прочитать над каждым поминальную молитву — ведь даже самые нечестивые могут надеяться на прощение Аллаха.

После этого мореход осмотрел пиратский караб и пришел к выводу, что тот вполне пригоден для океанского плавания. Не могло быть и речи о том, чтобы перетащить на судно тяжелый сундук с алмазами. Поэтому старик взял с собой лишь самые крупные камни и, усердно помолившись Богу, вышел в море.

Управление кораблем в одиночку — тяжелая задача, даже для опытного моряка. Но по воле великого Аллаха за время плавания погода ни разу не испортилась, попутные ветры наполняли парус, и корабль быстро несся к родным берегам. Не прошло и недели, как Синдбад причалил в Басре.

Весть о возвращении морехода быстро достигла Багдада и несказанно обрадовала друзей и родственников старика. Когда Синдбад въехал в город, многие жители вышли на улицы и чествовали моряка как визиря или другую знатную персону. На привезенные алмазы старик купил дом, превосходящий прежний размерами и красотой, и зажил в нем, окруженный всеобщей любовью и уважением. Так Аллах не только не покарал, но даже отличил и возвысил его — ведь Господь ведает души людей и знает, кто достоин награды, а кто — наказания.

***

— Интересен твой рассказ, о Шахразада! — проговорил Шахрияр. — Воистину Аллах наказывает бесчестных и алчных и вознаграждает честных и праведных!

— Ты прав, о государь! — ответила царица, склоняясь перед супругом. — Будь же и ты честен и справедлив по отношению к шаху, который всегда являлся твоим верным другом.

— Да будет так! — провозгласил Шахрияр и задремал.

Шахразада легла рядом и охраняла сон царя, мысленно прославляя Аллаха за милость и терпение, неизменно являемые владыкой по отношению к своей жене.