По утрам я жую стрептоцид... Стоя босиком на холодном полу, склонившись над избитой временем эмалированной раковиной, медленно жую противную на вкус таблетку…
Так гораздо реже болят зубы, да и обходится эта процедура намного дешевле, чем изредка пытаться лечить свои болячки по-настоящему. Горьковатая серая кашица мягко омывает и мои кровоточащие дёсны, и каждый из последней дюжины зубов – всё, что осталось ещё во рту со времён былого великолепия.
- Папа, папочка! Ты похоз на лыбу! - искренне радуется малыш, когда папа порою задумывается о чём-нибудь, и губы его превращаются в подобие вяленой тунцовой морды...
- И когда ты уже вставишь себе новую челюсть? А, уродище? – в сердцах попрекает меня жена, а потом мы вместе отправляемся в магазин и покупаем ей на распродаже очередную шубу... А как же? Какие замечательные скидки!
***
- Почему ты вдруг стал таким неромантичным? – раз решила поинтересоваться она. – Редко даришь мне цветы, да и вообще...?
Я сильно растерялся тогда и даже не знал, что ей ответить...
Мне отчего-то было отчаянно стыдно признаться в том, что тайком выращиваю чудесный розовый куст. Специально для неё. Замечательный, покрытый нежными бутонами куст давным-давно уже расцвёл на крошечной клумбе, любовно разбитой мной во тьме позабытого всеми погреба.
Мне просто хотелось, наверное, чтобы она попыталась догадаться об этом сама… О том, что сад тот запрятан глубоко внутри меня, а ключ от его ворот давным-давно утерян. И кем именно, теперь уже совершенно не важно…
Поэтому по утрам я жую стрептоцид...
А потом поливаю им розы…