Наш детский сад был очень красивым: новый, двухэтажный, вкусно пахнущий масляной краской. А букет цветов, нарисованный на стене в коридоре, был как живой! Возвращаясь с прогулок, мы подходили к салатовой стене и нюхали  розово-голубые цветочки.

         В раздевалке стояли деревянные шкафчики.  На каждом шкафчике был  рисунок. На моем  – ежик с яблоком на спине. Яблоко мне так нравилось, я так часто гладила его и ковыряла ногтем, что краска облупилась, и яблоко стало огрызком.

        В группе на тумбочке блестел круглый аквариум, в котором плавала  одна единственная рыбка, но зато не простая, а золотая! И волшебная! Конечно, она не спрашивала никого человеческим голосом: «Чего тебе надобно, старче?» – но желания исполняла. Надо было просто подойти к аквариуму и тихонько прошептать свое желание. И оно исполнялось.

       — Я вчела поплосила у лыбки пластик мятной живачки, – рассказывала голубоглазая Катенька, потряхивая огромным розовым бантом. – Плишла домой, а там на столе лежит целая колобка!
         Катенька с благодарностью гладила холодный аквариум,  и при этом  опять что-то шептала. Ну, и все остальные, естественно, тоже шептали каждый свое, заветное.

       — Дети, – после завтрака рассаживала нас на деревянные стульчики Нина Петровна, –  сейчас мы послушаем сказку…
        И однажды объявила, что будем слушать «Царевну-лягушку».
       — Нина Пет-ррр-овна,  вытянул  вверх пухленькую ладошку Митя. – А мне уже мама чита-ала эту сказку.
       — Ничего страшного, Митенька. Послушаешь еще раз. Сказка интересная. В некотором царстве, в некотором государстве, – начала она, – жили-были царь и царица, и было у них три сына.
        Мы всей группой открыли  розовые ротишки.
       — Пустил стрелу младший брат, и попала она в грязное болото, – голос воспитательницы стал таинственным. – Подхватила стрелу лягушка-квакушка. Говорит ей Иван-царевич: «Как же мне в жены  квакушку брать? Засмеют меня братья.  Но уж, знать, судьба моя такова». Завернул ее в платочек и положил в карман.
      — Нина Пет-ррр-о-овна, – опять тянет ладошку Митенька. – А что такое «судьба»?
        – Судьба, дети, это… – Нина Петровна сбивается с настроя, – это… то, что не может не произойти.
       — А рассольник – это судьба? – хлопает длинными ресницами Аня Скворцова.
       — Какой…  рассольник?!
       — С перловкой, – кривит личико Аня. – На обед.
       — Рассольник очень полезное  блюдо! – строго говорит Нина Петровна.
       При этих словах, вся группа тяжело вздыхает.
       — Слушаем сказку дальше, –  начинает она.
       — Уложила лягушка царевича спать да сбросила с себя лягушечью кожу, и обернулась душой-девицей, Василисой Премудрой.
       Захваченные повествованием, мы больше не задавали вопросов

       Перед обедом нас повели на прогулку. Мальчишки с воплями носились друг за другом, играя в войнушку,  девочки рвали с клумб разноцветные петуньи, представляя их платьями, а себя душами-девицами, – и  вскоре  поехали на бал в детсадовскую песочницу.

        Бал быстро начался, и быстро закончился по причине страшной помятости «платьев». Мы понеслись к  канаве у забора, отделявшей наш детский сад от прочего  мира. В канаве водились головастики. Наблюдая за ними и визжа от восторга, мы пытались ловить их. И тут я увидала ЕГО! Нежно зеленого, с белым пятнышком на груди… – он сидел напротив меня и моргал. «Принц!»
 
         Затаив дыхание, я осторожно  схватила его. Принц задергался, но затем успокоился. Крепко прижав свою судьбу к груди, я блаженно стояла возле канавы.
      — Дети! – громко позвала  Нина Петровна. – Строимся парами и идем на обед!
         Положив принца в карман кофточки, я отправилась есть рассольник. Во время обеда все время нащупывала принца, и, сунув ему кусок хлеба, удовлетворенно подумала, что скоро он будет мне мужем – надо заботиться.

        В большой спальне рядами стояли железные кроватки, аккуратно застеленные голубыми и розовыми покрывальцами. Мы шумно срывали покрывала и разбирали постели, готовясь к дневному сну. Как никогда быстро, я забралась под одеяло. Отвернувшись лицом к стене, разжала ладошку: испуганный принц смотрел на меня и не шевелился.

      — Принц, миленький, – шептала я ему, тыча в рот куском хлеба, – покушай, пожалуйста…
         Лягушонок дернулся, но есть не стал.
       — Принц, я подожду, когда ты скинешь свою шкурку…
         И зажав лягушонка в ладошке, я крепко уснула.
       — Подъем! – будила Нина Петровна детей на полдник.
Я никак не могла проснуться. Мой сон был прекрасен. В белоснежном платье я выходила замуж за  лягушонка!

Разжав крепко сжатую ладошку,  я обнаружила, что лягушонок не шевелится. Принц, самолично и саморучно замученный мной, сдох. Он не выдержал натиска моей любви к нему. Я положила лягушонка в карман кофточки и, когда мы пошли на вечернюю прогулку, похоронила в песочнице. Жалко было принца конечно. Я даже немного поревела… Отдав все положенные почести умершему я тщательно утрамбовала рукой песок в месте захоронения и отправилась к канаве на поиске новой судьбы. Мне очень хотелось стать принцессой!

2009